Где родилась Русь – в Древнем Киеве или в Древнем Великом Новгороде? - Станислав Аверков

«Зачем смущаешь меня, княже, нескромными словами? Оставь свои мысли. Пусть молода я, и незнатна, и одна здесь, но знай: лучше для меня броситься в реку, чем стерпеть поругание!»

Удивился Игорь ее твердости и не девичьему благоразумию и оставил свои речи.

Спустя некоторое время пришла пора Игорю жениться. По обычаю, стали повсюду искать ему невесту и приводить в Киев знатных и красивых девушек. Но, ни одна не полюбилась князю. Тогда и вспомнил Игорь дивную Ольгу, ее красоту, благоразумие и гордый нрав. И послал за нею в Псковскую землю. Так стала Ольга женой князя Игоря, киевской княгиней.

После убийства мужа древлянами возникла реальная угроза подчинения Киева этому племени. Однако, опираясь на поддержку киевских воевод Свенельда и Асмуда, Ольга сумела удержать в своих руках (а формально в руках своего сына – младенца Святослава) и Киев, и, в конечном итоге, власть над всей Киевской землей.

После усмирения древлян варварским способом Ольга принялась за реформу управления княжеством. Она ввела строго упорядоченный сбор оброков и даней на особых княжеских погостах. За это в летописях назвали Ольгу «Мудрой правительницей».

Но главным в ее жизни стало принятие ею христианства.

К христианству Ольга стала приглядываться, перебравшись в Киев. О нем ей рассказывали купцы из других стран, проезжавшие мимо Киева по «пути из враг в греки».

Русские летописи приводят красивую легенду об обстоятельствах, при которых Ольга крестилась. В Константинополе, куда она прибыла в очередной раз, Ольга явилась для беседы к византийскому императору. Тот будто бы настолько был поражен красотой и умом русской княгини, что захотел взять ее в жены.

Ольга поняла помыслы императора и решила перехитрить его. И обратилась она к нему с такой смиренной речью:

«Я – язычница. Если хочешь, чтобы я стала христианкой, то крести меня сам, то есть будь мне крестным отцом. Если не сделаешь так, то я не крещусь».

Император исполнил все, о чем просила княгиня. И крестилась Ольга в соборе Святой Софии. Была названа она в крещении Еленой в честь первой христианской царицы, матери равноапостольного императора Константина Великого. Император же стал ей крестным отцом.

После крещения Константин снова позвал к себе Ольгу и стал уговаривать ее:

«Стань мне женой!»

Ольга ответила ему:

«Как же я могу стать женой тебе, если ты сам крестил меня и назвал крестной дочерью? Нельзя этого делать по закону христианскому».

Одумался царь и так ответил:

«Переклюкала (то есть перехитрила) ты меня, Ольга!»

Одарил княгиню богатыми дарами, и отпустил домой с честью.

Конечно, это легенда. Но эта легенда показывает незаурядный ум княгини.

К рассказанному следует добавить, что согласно Иоакимовской летописи у княгини вначале было имя Прекраса. Ольгой вроде-бы так назвал девицу князь Олег в честь своего имени. А Еленой княгиня стала при крещении в Константинополе. Кроме того в Иоакимовской летописи записано, что она происходила из княжеского дома, будучи внучкой брата Рюрика Трувора. Он был при призвании братьев в Великий Новгород распределен в Изборск. Поэтому, в летописи того же Иоакима она идет, как родственница Гостомысла. И если это так, княгиня Ольга была его праправнучкой. Вероятно, от того и характер у нее был языческо-императорский.

В свою «императорскую маму» пошел и ее Сын Святослав.

На обратном пути в Киев княгиня Ольга-Елена долго преодолевала днепровские пороги. После самого северного порога Кодацкого решила отдохнуть. Но где? Конечно, на Монастырском острове.

В Константинополе ей рассказали священники в Святой Софии, что на Днепре, на одном из островов византийские монахи основали монастырь. Они с удовольствием примут новую православную Ольгу-Елену.

Об этом острове и монастыре на нем написал в своем сочинении епископ Феодосий. Он утверждал, что в I веке нашей эры здесь вынужден был остановиться «по выезде из Херсона, путешествуя разными местами в Киев, «святый первозванный апостол Андрей». Современная церковная традиция также признает факт пребывания на Монастырском острове (ныне в черте города Днепропетровска) апостола Андрея. Он, проповедуя в скифских землях Северного Причерноморья (и в греческой колонии Херсонес), возможно, посетил Нижнее и Среднее Поднепровье и добрался до Киева. Один из вариантов этой легенды прочно вошел в городскую идеологию Киева. Святой апостол Андрей будто-бы взошел на горы Киевские и провозгласил, что «на горах сих просияет благодать Божия». На том месте, где Андрей установил крест, в Киеве стоит знаменитая Андреевская церковь. Был или не был апостол Андрей в Приднепровье – этот вопрос скорее всего так и останется без ответа. Но в памяти днепропетровских жителей Монастырский остров запечатлелся как цитадель православной веры – «восточный форпост христианства».

Православная Ольга-Елена отдыхала у монахов на этом острове несколько дней. Монахи научили ее, как воздерживаться от адских устремлений.

По возвращении в Киев Ольга старалась избавиться от своего языческого «фашистского» нрава, стала повсюду проповедовать христианскую веру. Она построила несколько церквей в Киеве, Пскове (по преданию, основанном ею) и некоторых других городах.

По свидетельству иностранных записей, спустя два года после своего возвращения из Константинополя княгиня предприняла попытку сделать христианство государственной религией в Руси.

Помочь ей решил германский король (впоследствии император) Оттон I. Он направил в Киев в 959 году монаха Адальберта. Тот прибыл в Киев в 961 году, будучи поставленным в Германии «епископом руссов». Но русский народ его не принял. Ему милее было все же язычество. Немецкому епископу Адальберту пришлось спасаться из Киева бегством, а некоторые из его спутников погибли.

Отнюдь не все в Киеве разделяли христианские пристрастия княгини. Горше всего, наверное, было для Ольги непонимание со стороны собственного сына, Святослава.

Летопись не скрывает противоречий, существовавших между матерью и сыном. Слишком долго Ольга правила страной, не подпуская Святослава к власти. А между тем, ее сын давно вырос и превратился в настоящего князя – сильного, волевого и решительного.

Несмотря на увещевания матери, Святослав оставался убежденным противником христианства. Много раз предлагала Ольга ему креститься, рассказывает летописец, но Святослав не хотел даже слышать об этом и продолжал жить по языческим обычаям.

«Как приму я веру новую? – отвечал он на просьбы матери. – Станет дружина моя насмехаться надо мною!»

Впрочем, если кто хотел креститься, Святослав не воспрещал, но только бранил и укорял того.

Однако, попыткам матери сделать Киевское княжество христианским яро протестовал. К тому была веская причина. Святослав хотел сделать Русь центром торговой Европы. Об этом читатель узнает в следующей главе

В 961 году Святославу исполнилось девятнадцать лет.

Между тем, к княгине пришла старость. Святослав в те годы редко бывал в Киеве, но больше воевал в чужих землях. Он почти победил хазар, подчинил своей власти славян-вятичей, а затем устремился на Дунай – перекресток торговых путей из Европы в Азию и на Север, к Ладоге и Ильменю.

8. Дунайский поход – гениальное прозрение Князя Святослава!

Мать Святослава княгиня Ольга была мудрой правительницей. Но сын оказался мудрее матери!

Чем же привлек Дунай Святослава?

О походе Святослава на Дунай наши историки вспоминают вскользь. Их более интересуют его частое отсутствие в Киеве, объясняя тем, что мать Святослава княгиня Ольга не давала ему развернуться в столице княжества.

Историки были увлечены народностью Святослава – питался вместе со своими дружинниками, не делал заранее никаких припасов. Потреблял то, что могли поймать в степи – косуль, лис, зайцев, или ловили в реках рыбу. Спал в степи на земле, подложив под голову конское седло.

Украинские историки умиляются тем, что на голове у Святослава была прядь. А вокруг нее череп был выбрит. Ну, прямо таки – запорожский казак! Из-за этой святославовной особенности родилось на Украине утверждение, что Святослав был родоначальником Запорожского казачества. Забыли украинцы, что прядь на выбритой голове – это свойство всех степняков – конников от древних турок, татар, половцев и хазар до степняков наших дней в Азии.

Устремлению Святослава на юго-запад Европы до сих пор не обращают особого внимания исторические светилы. Впервые раскрыл эту особенность Святослава Олесь Бузина в своей книге «Докиевская Русь»:

«Дунайский поход – гениальное прозрение Святослава, как вспышка молнии, озарившее всю последующую судьбу Руси, России и нынешней Украины. Из него родится и «греческий проект» Екатерины Великой, и русско-турецкая война Александра II Освободителя, и славянофильская мечта о кресте над святой Софией. Последнее особенно парадоксально. Сам Святослав как убежденный язычник ни о каком кресте не мечтал, но похозяйничать в тех местах, где византийцы его водрузили, был не прочь…