Регуляторы - Стивен Кинг

Коридор Ральфи Карвер заминировал своими игрушками. Родители, похоже, еще не успели внушить мальцу, что за собой надо прибирать. Брэд вошел в комнату девочки. Джонни последовал за ним. Брэд ткнул пальцем в окно.

Джонни посмотрел вниз. Питер Джексон, точно. Стоит на лужайке Дока на коленях у тела жены. Уже посадил ее. Одной рукой поддерживает спину, другую подсовывает под колени. Юбка закрывала бедра Мэри, и Джонни вновь подумал об отсутствующих трусиках. И что из этого? Кому какое дело? Джонни было видно, как дрожит спина Питера от сотрясающих его рыданий.

Подняв голову, Джонни увидел большой серебристый фургон, заворачивающий на Тополиную улицу с Гиацинтовой. За ним следовали красный фургон, из которого убили разносчика газет и собаку, и еще один, синий. Джонни посмотрел в другую сторону, на Медвежью улицу. С нее на Тополиную въезжали розовый фургон с радиолокационной антенной в форме сердечка, желтый, который протаранил автомобиль Мэри, и черный, с турелью-“поганкой”.

Шесть фургонов. Двумя колоннами по три. Джонни видел, как американские БТР выстраивались в такой же боевой порядок. Очень давно, во Вьетнаме.

Они создавали огневой коридор.

На мгновение Джонни застыл. Кисти рук превратились в гири, которые тянули его книзу. Да как они смеют, подумал он, и внезапно его охватила ярость, кок они смеют возвращаться, мерзавцы, как смеют!

Брэд их не видел, он смотрел на лужайку соседнего дома, на мужчину, который пытался встать с телом своей убитой жены на руках. И Питер тоже их не видел.

Джонни заставил правую руку двинуться. Он схватился за рукоятку револьвера и выхватил его из-за пояса. Стрелять нечем: барабан пуст. Заряжать револьвер некогда. Поэтому Джонни рукояткой разбил окно в спальне Эллен Карвер.

— Беги в дом! — крикнул он Питеру. Крик получился слабенький, Джонни сам едва расслышал его. Господи, что же это за кошмар, как такое могло с ними случиться. — Беги в дом! Они едут вновь! Они вернулись! Они приближаются!

Сложенный листок с этим рисунком найден в блокноте, который, судя по всему, является дневником Одри Уайлер. Хотя рисунок, не подписан, по всей вероятности, он принадлежит Сету Гейрину. Если предположить, что местонахождение рисунка в блокноте соотносится со временем записей на страницах, между которыми он лежал, получается, что сделан он летом 1995 года, после смерти Херберта Уайлера и внезапного отъезда семьи Хобартов с Тополиной улицы. (Примечание издателя.)

Глава 7

Фургоны выплывают из тумана, словно металлические динозавры. Окна опускаются. Вновь открывается люк в борту розового “Паруса мечты”, ветровое стекло синего фургона “Свобода” Баунти соскальзывает вниз, за ним торчат три серых ствола.

И вновь гремят громовые раскаты, на сей раз рукотворные. Теперь грохот от выстрелов намного сильнее. Колли Энтрегьян, лежащий лицом вниз у двери между кухней и гостиной Биллингсли, первым отмечает этот факт, но вскоре это доходит и до остальных. Каждый выстрел напоминает разрыв гранаты и сопровождается долгим протяжным звуком, чем-то средним между жужжанием и свистом. Два выстрела из красной “Стрелы следопыта”, и от трубы дома Колли Энтрегьяна остается лишь розовая пыль да куски кирпича, разбросанные по крыше. Выстрел подбрасывает вверх синий пластик, которым Питер Джексон и Биллингсли укрыли тело Кэри Риптона, а следующий разрывает заднее колесо велосипеда Кэри.

Впереди “Стрелы” катит серебристый фургон, часть его крыши поднята под углом, в зазоре видна серебряная фигура: робот в форме конфедератов. Он трижды стреляет в горящий дом Хобартов. Каждый выстрел грохотом не уступает взрыву динамитной шашки.

Спускаясь вниз от Медвежьей улицы, “Парус мечты” и приблизившаяся к этому месту “Свобода” сосредотачивают огонь на домах номера 251 и 249, Джозефсонов и Содерсонов. Разбиваются окна. Вылетают двери. Один залп попадает в багажник старенького “сааба” Гэри. Прогибается металл, брызгают осколками задние фары, взрывается топливный бак, превращая автомобиль в огненный шар. Наклейки на заднем бампере “ВОЗМОЖНО. Я ЕДУ МЕДЛЕННО. НО Я ВПЕРЕДИ” и “ШТАБНОЙ АВТОМОБИЛЬ МАФИИ”, чудом уцелев, мерцают в волнах горячего воздуха. Трио фургонов, движущихся на юг, и другое трио, которое держит путь на север, минуют друг друга и останавливаются, каждое напротив забора из штакетника, отделяющего участок Биллингсли соответственно от участков Карверов и Джексонов.

Когда вновь разгорается стрельба, Одри Уайлер ест на кухне сандвич, запивая его безалкогольным пивом. Она выходит в гостиную и широко раскрытыми глазами смотрит на улицу, забыв о том, что в руке у нее кусок ржаного хлеба с салатом и салями. Выстрелы гремят непрерывно, канонада разрывает барабанные перепонки, но она в безопасности: стреляют по двум домам на другой стороне улицы.

Одри видит, как взлетает в воздух покореженный красный возок Ральфи Карвера. Он шлепается колесами вверх на труп Дэвида Карвера, но следующий выстрел отбрасывает возок на цветочную клумбу слева от подъездной дорожки. Новые выстрелы срывают с петель сетчатую дверь и загоняют ее в холл. Еще два залпа со “Свободы” Баунти превращают в пыль большую часть гюммельских статуэток Пирожка.

Все новые дыры появляются в корпусе “лумины”, наконец этот автомобиль тоже взрывается, и языки пламени охватывают его от покореженного багажника до переднего бампера. Пули срывают две ставни на окнах дома Биллингсли. В почтовом ящике появляется дыра размером с бейсбольный мяч. Ящик падает на коврик и дымится: внутри горят рекламные проспекты и письмо Огайского общества ветеринаров. Еще выстрел, и дверной молоток в форме головы святого Бернарда исчезает, словно монета в руке фокусника. Не замечая ничего вокруг, Питер Джексон поднимается с телом жены на руках. Поблескивают круглые стекла его очков, залитые дождем. Взгляд отсутствующий. Связь с реальностью потеряна полностью. Но он стоит (Одри его видит), целый и невредимый…

Тетя Одри!

Это Сет. Очень издалека, но, несомненно. Сет.

Тетя Одри, ты меня слышишь?

Да, Сет, что происходит?

Не важно! — Голос на грани паники. У тебя есть место, где ты можешь укрыться? Безопасное место?

Мохок? Это он про Мохок? Да, несомненно, про что же еще, решает Одри.

Да, я…

Скорее туда! — требует едва слышный голос. Немедленно туда! Потому что…

Фраза обрывается, но в общем-то уже все сказано. Одри отворачивается от тира-улицы, смотрит на арку, ведущую в “берлогу”, где, как обычно, крутят кино. Нет, Кино. С большой буквы. Звук невероятно громкий, гораздо громче того, на что способен их “Зенит” note 37. Тень Сета мечется по стене, разросшаяся в высоту, ужасная, похожая на то страшилище, которого в детстве Одри боялась больше всего, на рогатого демона из “Ночи на Лысой горе”, одного из сюжетов “Фантазии” note 38. Словно Тэк беснуется в теле Сета, выгибает и растягивает его.