Наиль. Ты не уйдешь - Лила Каттен

Рагу, что уже приготовила Мадина и сервирую поднос для мужчины.

Замечаю его с телефоном за малым столом, на низком диване.

Только видит меня, тут же отвлекается и откинувшись на спинку ждет.

«Как чертов царь!»

Собираюсь уйти, как он тут же останавливает меня.

– Присядь. Хочу покормить тебя, – вот еще.

– Наиль, не стоит. Ты просил приготовить и накрыть на стол, все остальное лишнее, – говорю, как можно спокойнее, чтобы понял меня и не стал настаивать.

– Это решу я сам. А пока, я хочу, чтобы ты села рядом, – все, как не бывало настроения. Ладно.

– А я хочу домой. Как думаешь, насколько сильно меня волнует и заботит то, что хочешь ты?

Разворачиваюсь и ухожу.

Ровно два метра, пять шагов, вот сколько мне удалось пройти до того, как я была захвачена сильными руками.

– Ну кто бы сомневался.

Садит меня на диван и тут же плюхается рядом.

– Наиль, ты как ребенок.

– Это еще кто из нас… Ульяна, я просто хочу, чтобы ты посидела тут, – шипит сквозь сжатые челюсти.

– Главное, до этого нормально сам справлялся, а тут ему страшно стало.

Устало вздыхает и отворачивается.

«Как же я устала от всего. Может довести его, и он тогда точно сам меня отпустит?»

Сидим молча, лишь дыхание прерывает тишину.

«И долго мы так?»

Стоило подумать об этом, как он тут же притянул меня к себе за плечи и стал зарываться носом в область моей ключицы, что стало смешно.

«Как кот, нашкодивший».

– Отстань, – отмахиваюсь от него.

– Давай ужинать.

– Я же сказала, что не хочу есть и не буду.

– Ульяна, я просто прошу тебя со мной поужинать. Это сложно?

– Знаешь, я могла бы сотню аргументов привести «за» и «против» твоих слов, но это просто не имеет никакого смысла. Тут даже ложки второй нет, Наиль.

– Тогда я буду сам тебя кормить.

– А ты не заметил, что твоя затея перестала быть забавной?

– Это ты слишком упертая.

– Потому что с тобой слишком много времени провожу. Бесишь, – проговариваю и киваю, чтобы начал, не отстанет же.

Подносит ложку ко рту моему, и я послушно открываю его.

Съедаю, отмечая мысленно, что получилось вкусно, а Наиль еле дышит. И мне кажется, что я уже знаю, что значит это его глубокое дыхание… это возбуждение.

Чертов маньяк, этот мужчина.

Проглатываю очередную ложку супа и чувствую, что горло будто распирает.

– Кхм… – прокашливаюсь, но не помогает.

– Ты чего?

– Горло, – голос немного сиплый, – что-то сухость…

– Ну нет, ты все съешь, а потом покормишь меня, поняла? Тут, итак, уже ничего почти не осталось. А говорила, что не хочешь, – улыбается Наиль.

Вот только мне не становится лучше. Беру стакан воды и запиваю.

Чувствую, как горло хватает сильный спазм. Такое ощущение, что вытягивают воздух, а новую порцию вдохнуть не могу.

Обхватываю шею одной рукой, второй выбиваю ложку у Наиля и хватаюсь за него.

– Ульяна, – доносится до меня сквозь какую-то пелену приглушенный голос мужчины.

Голова кружится, и я начинаю проваливаться в темноту, пытаясь все-таки сделать тот самый вдох…

* * *

С дикой болью в голове и горле я начиню приходить в себя. Вспоминаю, что произошло и не понимаю, что это вообще было? Меня подташнивает. Смутно всплывают в сознании какие-то картинки, больше походившие на бред.

– Проснулась?

Наиль сидит в кресле за столом в полной темноте, а из-за закрытых штор ни капли света не проникает в комнату.

– Что случилось? – больше на скрип старых досок похож мой голос и ужасно больно в принципе говорить.

– Это отравление было, Ульяна.

Меня пугает его голос, интонация, но еще больше меня страшит то, что я могла умереть. Я ведь правильно поняла все что услышала?

"Боже, да мы оба могли".

Но я не успеваю додумать эту мысль, как мужчина убивает своими следующими словами:

– За этим ты ходила в магазин?

– Что? – как в замедленном действии, в мой мозг поступает сигнал тревоги на его слова. – Наиль… я… нет. Это не я. Как ты мог такое подумать?

– А почему нет? Поводов достаточно.

– Я бы не стала такого делать, ты что? – начинаю кашлять, и он встает, направляясь в мою сторону.

Берет бокал с водой и приставляет трубочку к моему рту.

– Спасибо, – благодарю его напившись.

У него играет мобильный, и мужчина раздраженно поднимает трубку расхаживая по комнате.

Говорит на арабском, ничего непонятно.

В голове на повторе одно слово «отравление». Мне страшно от того, что могло произойти.

Роюсь в голове и ищу ответы. Что я добавляла в суп, но там просто ничего не могло быть такого. Вывод лишь один, и к нему пришел Наиль, вот только источник угрозы не я. Как бы я к нему не относилась, я никогда не стала делать подобное. Я не убийца, ведь, по сути, я начала есть первой. Но я понимаю почему он так думает, ведь кто иначе? Я тут не по своей воле, у меня и правда на первый взгляд достаточно поводов для такого поступка.

Он заканчивает разговор и садится на кровать около моих ног.

– Ну так, что скажешь? – уже немного мягче, но сути не меняет.

– Наиль, – и все равно мне стало так обидно в эту секунду, не знаю почему. Даже сильней чем, когда он продолжил считать меня шлюхой забрав девственность.

Он прерывисто выдыхает и ложится рядом со мной, так что его голова оказывается возле моей груди.

Обнимает меня за живот, вновь разрывая на части от непонимания.

Ведь он только что меня обвинил во всем, а теперь льнет.

– Наиль, – зову его шепотом, потому что не могу громче. Он мычит мне в подмышку, не отрываясь. – Я этого не делала. Честно… я бы…

Чувствую себя жалкой, когда маленькая слеза скатывается из уголка глаза по виску.

– Прости меня… – он поднимает голову, а я вовремя отвернулась. – Ульян, повернись.

Не хочу этого делать. Не буду. Устала.

Улавливаю, как он приподнимается и становится еще ближе. Целует меня в щеку и крепко сжимает в объятиях.

– Я испугался. Просто охренеть как…

Ушам своим не верю.

Он снова отвлекается на мобильный. Садится, свешивая ноги с кровати и принимает вызов. А когда заканчивает, задает лишь один вопрос:

– Что ты покупала в аптеке? Ульяна я должен знать, пойми. Это важно.

Поворачиваю голову и желаю послать его.

– Вот теперь точно не скажу. А если еще раз спросишь, я…

– Это не шутки, Ульяна, – практически выкрикивает он. – В супе был найден медицинский препарат. Который в превышающих дозах может