Требуется приспешник (СИ) - Альшер Лилия

Лорейн смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. С темнейшим наслаждением смотрела. Каждый нерв дрожал от напряжения. Несчастное сердце готовилось остановиться или от удовольствия, или от милосердного сердечного приступа, который она поминала уже столько раз, что почти ждала.

От его губ пахло сладким шоколадом и кофе, которые подавали на десерт.

— Есть хоть одна авантюра, в которую ты не влезаешь по уши? — достаточно риторически спросил Морион, скользя мягкими губами по ее губам.

Лорейн самодовольно рассмеялась, щекоча его дыханием.

— Только та, которая мне еще не попалась. Пропасти нужны, чтобы в них падать, Морион. Ты не знал?

— Ты слышала что-нибудь о темной Бездне? — иронически цокнул он языком и привлек ее еще ближе.

— Что-то такое читала. У вас там тоже родственники есть?

На этот раз никто не помешал: ни слуги, ни Стекло, ни письма. Даже небо не рухнуло на землю.

Может, лишь для Лорейн.

Полувдох замер на ее губах, когда поцелуй обжег их. Привкус шоколада и кофе, неотделимый от Мориона, заставил едва не застонать от удовольствия. Это стоило всего ожидания мира. Голова закружилась, обещая, что на ногах Лорейн простоит недолго, если сейчас же не обнимет его крепче.

Лорейн не возражала и приникла плотнее, обвивая его шею руками. Совет оказался очень даже неплох. Морион оценил, если судить по тому, как ее властно притянули на колени, а длинные пальцы зарылись в белоснежные волосы.

Целовался Морион также, как пользовался магией: страстно, умело и обещая, что это не предел его возможностей. Потрескивающая от напряжения аура трепетала между ними, и дикой дрожью резонировала с кровью. Ногти Лорейн впивались в гладкую ткань пиджака, и она всерьез подозревала, что отпустит — и упадет в ту самую бездну, помянутую демонологом. В горячем дыхании, в почти болезненном движении губ. Пока он не отстранился. Прижался лбом к ее лбу.

Сбитое дыхание теплом касалось шеи.

Лорейн потерлась кончиком носа по его щеке и уложила подбородок ему на плечо. Ее пальцы рассеянно путались в его волосах.

— Какое счастье, что ты не эльф, — пробормотала она и хмыкнула.

Он откашлялся, но голос все равно получился хрипловатым:

— Чем тебе эльфы не угодили?

— Да так. Вспомнила одну страшную книгу, которую читала перед сном. О пятисотлетнем воздержании.

— М-м, — его пальцы чертили незамысловатые узоры на ее спине. — Собираешься практиковать?

Она фыркнула.

— Я тоже не эльф. Я темная магесса.

— Какое счастье, — иронически вернул он и поцеловал в шею так, что снова хотелось закрыть глаза и утонуть в сладком безумии. — Но немного воздержания нам, и правда, не повредит. На сегодня еще есть дела.

10.1

— Разве? Я ничего не планировала.

— Вечером нас ждет увлекательная прогулка. Не на ужин к твоим родителям, но тоже не соскучимся.

Лорейн вздохнула, с тоской признавая, что с делами не поспоришь. За десять лет у Мориона их накопилось примерно на еще один десяток. И судя по тому, что она узнала, к Самайну злодей хотел с ними расправиться. И с врагами и с делами. Будет самая сильная колдовская ночь, когда завеса между реальностью и Пустотой истончится. Лучшее время для проведения ритуалов с некромантией.

Она чуть отодвинулась, переложила ладонь с его затылка за щеку и  поцеловала его в уголок губ, медленно и почти невинно. Затем осторожно высвободилась из объятий и встала. Он тоже нехотя отпускал ее. Ладони скользнули по ткани платья, пока она делала шаг назад, ее рука — по его плечу.

— Расскажешь мне про ритуал? Чего вы с Датуром хотите добиться?

Он остановился на ней долгим задумчивым взглядом, будто в ней оставалось хоть что-то, что он еще не изучил. Да за прошедшее время он узнал о ней больше, чем кто-либо другой. Нет, серьезно! Друзья никогда особо не интересовались, что она там за языки изучает и какова ее магия, во вмузе же не догадывались, какая она в жизни. Морион неожиданно соприкоснулся со всеми гранями ее личности сразу. Вот, теперь даже знает, как она целуется.

Лорейн неловко кашлянула и отвернулась к окну, стараясь отогнать навязчивую глупую мысль, пока он не заметил. Когда он так смотрел, ей чудилось порой, что он умеет читать мысли. А может, и умеет. Что она вообще знает о возможностях его магии, кроме того, что она демонически темная?

— Если наша теория верна, и мы все сделаем правильно, то сможем вернуть ночь, когда произошло убийство.

— О, — выдохнула она с облегчением, что от чисто девчачьей ерунды, лезущей в голову, можно отвлечься. — Я ожидала нечто подобное. Ты рассказывал про вечную ночь для вампиров. Но как это? Неужели вернешь целую ночь?

Морион поднялся и начал закрывать шкатулки с артефактами. Руны на дереве вспыхивали красным и гасли. Поколебавшись, вытащил и переложил на стол несколько мелких украшений: запонки, пару булавок для галстука и овальный просто золотой медальон на длинной цепочке.

— Надеюсь, хватит часа, чтобы понять, кто это. Тем более, мы знаем, за кем стоит особенно тщательно проследить, — он отодвинул к кучке золота и проклятый браслет, который Лорейн просто оставила на столешнице. —  За Вирджи. Если не получится с первого раза, повторим.

Лорейн взяла со стола свою заколку и начала медленно собирать волосы на затылке. Неясная мысль, пока не оформленная, крутилась где-то на задворках сознания, и никак не хотелась ловиться за хвост. Вампиры. При чем тут вампиры?

Он составил шкатулки одну на другую и отнес к открытой за шкафом нише. Чертов маг выглядел так безукоризненно опрятно, будто не они тут только что едва не предавались разврату на столе, а предавалась одна она. Несбыточным мечтам. Нахмурившись, Лорейн магией выпрямила волосы и юбку.

— Морион! — осененная догадкой, Лорейн шагнула следом, закалывая волосы. — А как это вообще происходит? Как артефакт воздействует на время и объекты?

— Физически, — лаконично ответил он, осторожно складывая шкатулки на полки. Ниша оказалась вроде сейфа, пустого места там почти не оставалось. Лорейн вдохнула побольше воздуха... — Нет, в самом деле физически, Лорейн. Ты же видела Амаро. С чем Слеза соприкасается, то и меняет, пока чары не снимешь.

— Но Амаро... он вроде как живой объект. Был.

— Скажем так. Вместилище его души, то есть его физическое тело, как бы перенеслось в день на пятьдесят лет вперед. Но сам он бессмертен из-за вампирского проклятия. Был. Соответственно, застрял в теле старика, и проклятие поддерживало уже новое состояние.

Лорейн прикусила верхнюю губу и прошлась по кабинету. В сторону дверей. И обратно с новыми вопросами. Морион прикрыл нишу, шкаф с музыкальным металлическим щелчком замочков и пружин встал на место.

— Ну допустим. А как они переносят дом в ночь? Тоже выбирают день?

— Да.

Она изумленно подняла брови.

— Погоди! То есть, получается, там у них конкретный день? То есть, конкретная ночь?

— Да.

— Ох, сегодня ты на редкость многословен, — не сдержалась она от насмешливой шпильки и дошла до окна. Скрестила руки на груди. Дождь опять на время перестал, и улица серела сумерками, как будто ливень смыл все краски за день. — Но если я правильно все понимаю... Как вампиры избегают временного парадокса и не сталкиваются с собственными копиями?

10.2

Она обернулась через плечо, и Морион с хитрой улыбкой пожал плечами. Он определенно первый на ее памяти мужчина, которому нравилось, когда она его раскусила. Бывший, например, вообще пытался убеждать, что она все не так поняла.

— Вампиры выбирают ночь, когда дом пуст. И это почти любая ночь. Днем они почти не выходят, опасно.

— Но если они возвращают ночь, а потом проводят в этой ночи день, — чтобы не запутаться Лорейн забавно жестикулировала ладонью, перебрасывая ее.

— Прошлого не изменить. Никак. Можешь прожить его заново, но изменить не получится.