Семь корон зверя - Алла Дымовская

– Если б и второго выманить из машины... А то как не выйдет на шум да начнет палить из кабины? Опять же рация... – Макс перебирал варианты обстоятельно, не спеша. – Хорошо бы с ним непременно в этот день простой водила был, а не чин в погонах, а?

– Что же, можно и кого следует об услуге попросить. В их интересах! – отозвался Миша. – Пусть для клиента непременно сыщется, когда надо, свободное авто. И шофер из молодых, потрусливей да поглупей.

– Вот это дело. Было бы славно, конечно, если бы в нужный нам вечер стряслось долгое производственно-оперативное совещание, – с намеком помечтал Сашок и зевнул, машинально, по-деревенски, перекрестив рот, – позднее и нудное. А тут, глядишь, машинка у ворот, в знак признания и уважения. Расслабуха полная – бери его тепленьким.

– Совещания не надо. Ни к чему пустяками обременять людей. – Миша, видимо, схватил за хвост некую удачную идею и, молниеносно оценив и осмотрев со всех сторон, выдал готовое блюдо: – На следующей неделе второй заместитель отмечает день рождения. Не юбилей, но посидеть – посидят. И выпьют изрядно, что неплохо. Вот к празднику и приурочим... Вместо подарка.

– А подполковник наш, конечно, не откажется. Ввиду налаживания контактов с вышестоящими и подчиненными. И выпить этот Гладких, как я слышал, не дурак, хоть и стукнутый народоволец, – подвел как бы итог Макс и для порядка окликнул охотника: – А ты чего молчишь все время, будто тебя ничего не касается?

– Думки думать – не мое дело! – усмехнулся Стас, недобро прищурив глаза. – Мое дело – исполнять, что приказано, и чтоб ни один долбаный листочек не шелохнулся, ни одна кровавая капелька мимо не капнула.

Распределение ролей много времени не заняло. Не так уж часто они менялись, и каждый на своем месте был в охотку. И только раз случилась заминочка. Хорошо бы, конечно, взять им кого-нибудь из сестер – девушка отвлекла бы внимание, и Стас сразу предложил опытную в деле мадам Ирену, тут же удивившись, почему мадам, собственно, вообще не присутствует. Уж кому-кому, а ей не в новинку составлять головоломные задачки и вмиг раскладывать ответы на них по полочкам. Миша демонстративно при имени Ирены оглох, и потому ребята не стали заостряться – кто его знает, может, так Сам велел. Однако женский пол на операции представлен будет, пообещал Миша, хоть и не уточнил, но ясно – знал, что говорит, никогда не сотрясал воздух попусту. С тем и разошлись.

Хотелось бы думать, что Миша долго-долго искал ее и вот наконец нашел, если б Ритка не сидела на самом проходном и видном месте в доме. Но и тщеславие не пострадало – Миша первый подошел, поздоровался, хоть она и не звала, и за завтраком уже виделись. Значит, не пустословила Ирена, неравнодушен к ней, что приятно, а мог быть в обиде на Риту и с полным правом. Решила, однако, навстречу не вставать, пусть садится рядом с разрешения, но без снисходительности. Миша и сел, правда, позволения не спросил. И разговор завязался сам по себе.

– Знаешь, без наших занятий стало как-то скучно, – то ли призналась, то ли вздохнула Рита.

– Но мне нечему больше тебя учить, – просто сказал Миша, ничего более не добавляя и не комментируя.

– Тогда почему я бездельничаю? Жизнь вокруг кипит, все заняты, ты в разъездах и шепчешься по углам с другими братьями, а я? Мне не доверяют? – капризно пожаловалась Ритка, по-детски перекладывая свои мелкие беды с больной головы на здоровую, не замечая в упор несправедливости и смехотворности своей ревности.

– Мне казалось, что и твоя жизнь бьет ключом, особенно личная, – ответил Миша, и вежливость в его словах была неотличима от ехидства. – Разве не так?

– Но мне бы хотелось быть полезной, – смутилась Ритка, уело метко брошенное, потому не в бровь, а в глаз. – Могла бы и тебе помогать – все же ты меня учил.

– Насколько я понимаю, это значит что-то вроде «спасибо», – как тихое эхо прозвучал голос Миши. – Но разве ты знаешь, чем я занимаюсь? Прежде чем помогать, надо для начала представлять себе, в чем именно!

– Так расскажи мне, и я представлю, – робко попросила Рита. – И вдруг да пригожусь?

– Тебе может не понравиться род моих занятий, а назад уже не будет пути. – Миша вопросительно и чуть тревожно посмотрел на девушку, словно авансом искал ее одобрения. – Так как, мне молчать или говорить?

– Звучит зловеще. Но я не испугалась. – Ее легковесная сторона взяла верх, и Рита не желала быть серьезной – как знать, вдруг Миша интригует и нагнетает, только бы заинтересовать и привлечь внимание, набивает цену, недалекий и влюбленный. – Выкладывай свои тайны, пока я не соскучилась и не ушла.

– Видишь ли, всем надо как-то зарабатывать на жизнь, но не у всех есть наши, к примеру, твои и мои, возможности, при этом нет и наших ограничений, ты меня понимаешь? – превращать важность момента в балаган даже на потеху понравившейся девушке Миша никак не собирался и был сух и строг.

– Конечно, понимаю – я же не клиническая идиотка. – И Ритка тут же блеснула гениальной по банальности догадкой: – И уж деньги в общину идут точно не от продажи собачьих консервов. Дела-то у вас завариваются покруче?

– Можно и так сказать. Бизнес пусть и семейный, но высокодоходный и по сегодняшним временам не вопиюще необычный. Так вот...

И Миша поведал, не слишком напирая на детали, основы прибыльного предприятия, особенно обозначая тот очевидный факт, что так, что эдак, убивая ради жизненно необходимого «сока» или просто на заказ, вамп одинаково добывает свои законные средства к существованию. Такова судьба обычного человека – быть источником их безбедного существования, и убийство есть убийство, разница не велика: умертвить корову ради мяса на обед или из-за шкуры на одежду. Но быть исполнителем и носителем воли общины, даже когда хозяин думает и решает за всех, – тяжелая ответственность, и будет ли она по плечу?

Нет смысла отрицать пробежавшие внезапно, колющие мурашки морозного страха, была и легкая оторопь, но был и интерес, нездоровый и освобождавший внутри нечто томящееся и дикое, словно руки зачесались от зуда любопытства и нетерпения опробовать саму себя. Отчего-то на ум пришла Никита и, совершенно не к месту, мускулистый Арнольд в роли злобного Терминатора. Но Рита уже узнала про себя что хотела и нарушила затяжное молчание: да, интересно, да, она рискнет и попытает на новом горизонте удачи.

Так в боевом отряде, как Миша и обещал, появилась девушка. Хозяин, словно одобряя незатейливый Ритин выбор, что ни вечер позволял ей появляться в своей спальне, дарил лаской и вниманием. Но не выспрашивал и не пытался влезть в душу, а только излучал уверенность и тепло, потоки нужные и освежающие и на этот раз предназначавшиеся лишь для нее одной. Рита была на седьмом небе счастья.