Север - Луи-Фердинанд Селин

– Скажите пожалуйста! скажите пожалуйста, Herr Landwehr! где здесь бакалея? Kolonialwaren?[110]

Он-то должен знать… он смотрит на нас, как будто пытается что-то вспомнить!.. но сперва он спрашивает нас…

– А где вы живете?

– У Rittmeister'a! там! там!

Мы показываем ему направление.

– Ach! ja! ja!.. franzosen!

Он в курсе, но настроен не враждебно! напротив, он готов нам все показать… бакалея?… да там же!.. как раз в нашем направлении! за второй!.. или третьей хижиной!.. он считает на пальцах… два… три… четыре… пять!.. нет, с нами он не пойдет!.. заблудиться невозможно… просто нужно быть повнимательнее… я говорю Ля Виге…

– Внимание!.. если там кто-нибудь есть, ни слова!.. скажем, что нам надо, только когда останемся одни!.. может повториться то же, что и в бистро!

– Ты хочешь их тряхануть?

– Нет!.. но если пустить в ход обаяние!.. ты-то здесь зачем!.. с твоими глазами!.. давай! уверен, что там будет женщина!..

И действительно!.. я точно угадал, это была полная блондинка, и весьма недурная собой… сама же бакалейная лавка помещалась в большой хибаре, такой же, как и другие, только внутри было множество полок… вдоль всех стен… я видел точно такие же в Канаде, да и в Сен-Пьер-и-Микелоне[111] тоже… я не собираюсь изображать перед вами из себя великого путешественника, этакую «Мадонну спящих»[112] и даже в Камеруне в 18-м году… что-то вроде фактории,[113] ведь сейчас все, кому не лень, могут вот так, экспромтом на уик-энд, слетать в Кейптаун и обратно!.. и атмосфера в Нью-Йорке покажется вам гораздо скучнее, чем даже в Робинзоне…[114]

Что касается фактории, у меня самого была такая же, в соломенной хижине, с кучей полок, это было в 17-м, у Мафеа, в Бикобимбо… трехэтажный домишко, который я выстроил с помощью местных столяров… кажется, они были антропофагами… хотя я ни разу не видел, как они ужинают… уверен, они промышляли пиратством… такие же грабители, как и «сынки» с улицы Жирардон, или же китайцы, которые не сегодня-завтра заявятся сюда… там у меня было много товара, не то что в Цорнхофе! кассуле,[115] рис, филе трески, набедренные повязки… а вот воды не было вовсе!.. болотная же вода – это не шутки… ваши кишки навсегда превращаются в компот… и стоит налететь урагану – пиши пропало… улетает все: полки, товар, подпорки из лиан, рис, бочки с табаком!.. все поставки от Джона Холдта и Ко разлетаются к чертям… вы грезите о ночах в тропиках! но там вас ждут лишь скорпионы, змеи и клещи… а всего остального вы можете лишиться навсегда!.. как и я своего скарба на улице Жирардон… стоит вам только обзавестись каким-нибудь барахлом… кстати, и в Копенгагене, в Дании, ничуть не лучше… правда, я не жил там настолько долго, чтобы узнать, что же последует дальше… но думаю, было бы то же самое… «Молодость забывается»… а вот я почему-то ничего не забыл, это доказывает и тот факт, что воспоминания молодости помогают мне заработать на жизнь… а вам, наверное, даже и рассказать не о чем, кроме какой-нибудь чепухи… так что болтайте себе за коктейлем и в отпусках! но раз уж мы сюда явились, то не будем отвлекаться… я уже видел полку с хлебом… «карточки»? она просит их у меня… я уверен, что Кретцеры, фон Лейдены, ландрат, эсэсовец Крахт и все барышни Dienstelle уже сговорились, и мы никогда больше не увидим наших карточек… там сгрудились примерно двадцать матрон, которые о чем-то судачат… покупая банку горчицы, кусок фальшивого сыра бри… все почти как на Монмартре, на улице Жирардон и позже, в Дании.

Благонамеренным обывателям очень важно получить свои бакалейные товары по карточкам… их внимание полностью поглощено этим занятием… и вдруг они замечают, что мы здесь и тоже чего-то ждем… паника! komm! komm! они хватают свои авоськи и детишек… komm! komm! только их и видели! Харрас никак не мог найти какую-нибудь чуму или язву, чтобы с их помощью закончить войну, а мы втроем сеяли вокруг себя такой ужас и панику, что просто невероятно… вся эта хижина… наполненная «колониальными товарами»… все эти хозяйки и их сопляки и трех секунд не выдержали, стоило нам появиться… все сразу выскочили наружу… пусто!.. вот какова была наша разрушительная сила! если бы Харрас прогулялся с нами по Восточному фронту, война, вероятно, тотчас бы остановилась… все армии, закусившие удила!.. исчезли бы в одно мгновение!.. как эти хозяйки… ноги в руки, натянули юбки на головы, чтобы никто их не узнал, и бежать…

Конечно, я согласен, на Монмартре было бы гораздо хуже, да те же «бешеные с Би-би-си» набросились бы на нас, чтобы разрезать на части, и еще перегрызлись бы за право забрать наши почки… кусочек печенки… унести домой в своих авоськах… о, такое вполне могло произойти!.. нисколько не сомневаюсь! неделька-другая… в Цорнхофе… на Монмартре… и у них просто начинаются эпилептические припадки… ведь даже и сегодня, через двадцать лет, я продолжаю получать письма с ужасными угрозами, а ведь тогда все эти личности еще не родились… но я уже привык, еще бы!.. кстати, как я заметил, письма с самыми злобными угрозами никогда не подписываются… в то время как на других письмах, от всевозможных поклонников, всегда стоит и имя, и адрес… ох уж эти славные любители автографов!.. забавно, но вполне возможно, что это именно они совсем недавно предупреждали вас, что придут и разрежут вас на кусочки, просто через неделю у них вдруг меняется почерк, и они внезапно осознают, что вы – настоящий гений… они проникаются этим до такой степени, что просто места себя не находят ни днем ни ночью от одной мысли о том, что эти отвратительные людишки вас все травят и травят… как если бы вы были последним отцеубийцей… построить этот мир было непросто, но еще сложнее устроиться в нем по-человечески… когда я об этом думаю, у меня невольно опускаются руки!.. однако там для нас все складывалось не так уж и плохо, мы остались наедине с бакалейщицей!.. я говорю Ля Виге…

– Вот подходящий момент!..

Так во всяком случае мне кажется… я достаю свои сто марок и протягиваю ей…

– Дайте хлеба! brot!

Сто марок тщательно сложены… вот!.. готово!.. она дает мне батон… мы поняли друг друга…

– А мед у вас есть?

Я вижу банки…

– Kunsthonig!.. искусственный мед! но по карточкам!

– Наши карточки в Моорсбурге!

Сволочь!.. еще сто марок!.. ладно, одну банку она нам дает!.. но предупреждает…

– Он не вкусный!.. настоящий есть у пастора! Ридера!

– Мы его знаем!.. он с пчелами!.. сейчас его нет дома!

Она тоже в курсе… хозяйки в Цорнхофе, должно быть, не особенно ее балуют… так что мои двести марок пришлись как раз кстати… она сразу же решила, что я богат и не считаю денег… а по поводу пастора она меня просвещает…

– Он охотится за пчелиными роями!.. все ульи в Цорнхофе принадлежат ему… женщины боятся пчел… а ему принадлежат церковь и пчелы… однако он бывает дома вечером и по воскресеньям… вечером, после восьми часов!..

Ладно!.. будем знать!.. я говорю ей про кофе… еще сто марок! так! хоть пригоршню!.. но вот этого у нее нет… только жареный овес!.. может, вечером будет, после восьми часов?… если я согласен заглянуть?… хлеб тоже… но мне придется постучать в ставни… четыре раза… она мне демонстрирует… чтобы она знала… и еще надо крикнуть: franzose!.. она поймет…

Значит, мы ходили не зря… батон… банка меда… уверен, что нас все заметили… тем хуже!.. Ля Виге даже не пришлось обольщать даму-бакалейшицу… сто марок прекрасно подействовали… и еще сто!.. и все это мои бабки… я получил их не от Папы, не от Адольфа и не от Жуановиси, а заработал их сам, своими мигренями… неужели же я все еще здесь и по-прежнему пытаюсь вас развлечь!.. а ведь даже самые стойкие из моих соплеменников вряд ли бы так долго выдержали, давно бы уже откинули копыта от стольких унижений и потоков угроз…

Но тем не менее, отступая, мы все же кое-что унесли… нам не приходилось особенно стесняться!.. конечно, мы могли бы унести и больше!.. супчику из Tanzhalle, например? может, эсэсовцу тоже надо было предложить сто марок?… а как же, черт возьми!.. вероятно, стоило рискнуть… или же пачку «Нэви Кат»? здесь же был шкаф, и у меня был ключ от него… Харрас ведь еще не скоро вернется! кроме того, он все поймет… конечно, он лицемерный мудак, но не лишен рассудительности… а случай-то был исключительный! он же сам сказал мне: пользуйтесь! я бы все ему объяснил… а тем временем мы уже дошли до нашего парка… широкая аллея… перистиль[116]… о, да здесь что-то новое!.. там, на западе, появилась еще одна изба… быстро же они ее построили!.. я смотрю на часы, на церковь… и впрямь, суперплотники!.. когда мы уходили, еще ничего не было!.. и что это за здание? надо будет у них уточнить… правда они ни с кем не должны говорить, этот эсэсовец меня предупредил, даже между собой!.. и они на нас даже не смотрят… и чего мы тут глазеем по сторонам, ведь у нас уже есть булка и даже банка меда?… быстрее наверх! Лили, наверное, беспокоится… бегом через четыре ступеньки!.. кажется, я зря волновался!.. но мало ли!.. вот и наша массивная дверь… овальная комната… да Лили не одна… у нее гости!.. я замечаю небольшой огарок, совсем маленький, в высоком подсвечнике… они раскладывают карты… и сколько их тут? этих женщин?… три… четыре… не считая Лили… постепенно я начинаю различать лица… одна из них говорит… по-французски, немного нараспев… обращаясь ко мне…