Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

— Раз нужно, говори, — мягко поощрил он.

Жоржетта быстро огляделась и обнаружила поблизости двух матросов, чем-то занятых у самого борта. Она схватила Пирса за рукав и увлекла в сторону.

— Я знаю, вы не можете простить папе того, что остались без лошади.

— В числе прочего.

Парнишка пропустил колючее замечание мимо ушей и с минуту смотрел на берег, теребя какую-то нитку на обносившемся рукаве.

— Я вот что подумал, — наконец начал он, не глядя на Пирса. — Если отец выиграл кучу денег, как утверждает Блэквелл, то он сможет возместить вам обоим все расходы. Просто неприятно, что этот человек все время вертится у нас на глазах, действует на нервы и все такое. Не могли бы вы расплатиться с ним прямо сейчас? Вы ведь небедны, что вам сотни три-четыре долларов?

Жоржетта умолкла и понурилась в ожидании ответа, а Пирс не удержался от благодушной улыбки, глядя на продавленную тулью ее шляпы. «Чего не отнять у этого постреленка, так это сыновней любви», — подумал он и ощутил сожаление, что не может произнести именно те слова, которых ждал от него парнишка.

— Твое предложение мне нравится. Более того, я сам пришел к той же мысли и даже говорил с Блэквеллом на эту тему. Увы, он наотрез отказался принять деньги, так как, по его словам, желает иметь дело только с твоим отцом.

Не желая запугивать парнишку, он умолчал о том, что, отказывая, Блэквелл держался так, словно не просто жаждал мести, но и продумал ее до последней детали и был уверен: все выйдет, как он рассчитывал. Словно он знал нечто важное, что было залогом успеха.

Внезапно Пирс понял, что безумно устал. Вояж выдался не из безмятежных: мало того, что его снедали мысли о Ласточке, приходилось еще постоянно следить за Блэквеллом. Он снова устремил взгляд на пролив, думая: «Слава Богу, скоро все это кончится!» Еще немного усилий и тревог — и он найдет Ласточку. После всего того, что ей, вне всякого сомнения, пришлось пережить по милости своего папаши, она ухватится за шанс начать иную жизнь, особенно если устроить красивый спектакль с прощением этого старого козла. Пирс готов был даже оставить в его руках Пегаса, лишь бы получить руку своей возлюбленной.

Он ощутил головокружение и вынужден был ухватиться за поручни.

На этот раз он поймает птицу счастья! Ласточка будет принадлежать ему, и никто, никакая новая миссис Ланж с ее сворой наемных ищеек не помешает его счастью!

Глава 12

Шхуна вошла в залив под всеми парусами и быстро скользила вперед, рассекая форштевнем легкие полосы вечернего тумана. Жоржетта никак не ожидала увидеть сотни кораблей в гавани. При более близком рассмотрении оказалось, что всего лишь дюжина из них ожидала, пока освободится место у причала, у остальных был какой-то беспризорный вид. Девушка вспомнила рассказы о том, как, гонимые «золотой лихорадкой», целые команды во главе с капитаном бросали свои суда на произвол судьбы.

Сколько она ни разглядывала борта, ни на одном не обнаружилось надписи «Королева морей».

— Убрать паруса! — крикнул в рупор капитан.

Глядя, как матросы ползут по вантам, Жоржетта снова испытала смешанное чувство, отчасти надежду, отчасти страх.

— Спустить якорь!

Тяжелая цепь пошла вниз, и с каждым новым звеном, исчезающим под водой, девушка все больше чувствовала себя снова на суше. Она с жадностью вглядывалась в раскинувшийся впереди порт стремительно растущего города. То был город, построенный на безумной жажде наживы — по крайней мере если верить рассказам моряков — и словно возникший на пустом месте в одночасье по мановению волшебной палочки. Здания занимали каждую пядь свободного места и даже карабкались вверх по крутым склонам холмов.

Тем временем на судне приготовились спустить шлюпку для перевозки пассажиров. Жоржетта перебросила сумку через плечо и подошла ближе. Пирс, в своем лучшем костюме имевший весьма преуспевающий вид, стоял у поручней неподалеку от Блэквелла и его новоиспеченного приятеля. Окинув взглядом единственный кофр Пирса с тем немногим, что он купил в Астории, Жоржетта ни на минуту не усомнилась, что он не замедлит броситься на поиски портного.

Эта мысль заставила ее критически оглядеть собственный наряд: матросскую робу поверх линялой рубашки и стоптанные ботинки. Там, на берегу, виднелись недавно отстроенные дорогие отели, просторные двухэтажные магазины. Немного дальше возвышались величественные особняки, а она выглядела оборванцем. Что ж, с этим ничего нельзя было поделать до встречи с отцом, который, конечно же, даст ей денег на новую одежду. Возможно даже, ей и Пирсу удастся как-то договориться. Но все это только в том случае, если у отца осталось хоть что-то от выигранных денег.

Эта мысль заставила сердце сжаться. Бросив искоса взгляд на узкое лицо Блэквелла и желая оказаться как можно дальше от него, Жоржетта не выдержала. Она подошла к лебедке для спуска шлюпки и взялась за рукоять. Пирс нахмурился, огляделся, потом пожал плечами, заметив добродушные ухмылки на лицах членов команды:

— Ну, если никто не против…

Немного погодя один из матросов доставил пассажиров на берег.

Шлюпка проскользнула в узкий коридор между двумя клиперами и скоро коснулась причала под навесной лестницей. Жоржетта сорвалась с места и бросилась к лестнице прямо по ногам других пассажиров. Только наполовину поднявшись, она сообразила, что даже не простилась с матросами, с которыми успела сдружиться.

— Эй, Расти! — окликнула она гребца. — Передай остальным спасибо за доброту.

— Это нам надо тебя благодарить, парень, — послышался ответ. — Ты столько дел за нас переделал, что мы тебя долго не забудем.

Взгляд девушки упал на озадаченное лицо Пирса, и она вдруг поняла, что сорванец, роль которого она разыгрывала, вряд ли стал бы так прощаться и выражать благодарность. Она закусила губу и стала карабкаться быстрее.

Наверху пахло портом, то есть смесью экзотических запахов. Кругом толпились докеры, грузчики, пассажиры и просто праздношатающиеся. Уличные торговцы зазывали покупателей, нищие выпрашивали подаяние. Где-то поблизости проходил товарняк, заглушая гомон толпы тяжелым перестуком колес. Жоржетта бок о бок с Пирсом влилась в толпу: кто-то предлагал «надежный инструмент для промывки золота», а кто-то — афишки кафешантана. Каждое второе здание на набережной было или салуном, или публичным домом. Один раз они прошли мимо вывески, предлагавшей «мамзелей из самого Парижа».

Жоржетта немало наслушалась о Сан-Франциско и была уверена, что готова к встрече с ним, но город так откровенно потакал всем человеческим порокам, что это внушало ей чувство, близкое к страху.