Наперекор судьбе - Даниэла Стил

— Да. Но там я пробуду недолго, — ответила она.

Моряк удивился. Учитывая риск, теперь никто не отправлялся в Европу на пару недель. Речь явно шла не о короткой отпускной поездке.

— Вернетесь в Америку?

— Нет, не вернусь. Я надеюсь получить работу в госпитале к северу от Парижа. Примерно в тридцати милях от линии фронта.

— Это очень смело с вашей стороны. — Ее слова произвели на него сильное впечатление. Такую молоденькую и хорошенькую девушку было грешно подвергать опасности. Теперь понятно, почему у нее в каюте были книги по медицине… — А там вы будете в безопасности? — обеспокоенно спросил он, вызвав улыбку у Аннабелл.

— Надеюсь. — Она предпочла бы отправиться на передовую, но знала, что туда допускают только прошедших специальную подготовку военных врачей и фельдшеров. Но на работу в госпиталь «Аббатство Руамон», расположенный в Аньер-сюр-Уаз, ее, скорее всего, возьмут.

— Вы сразу отправитесь туда? — с любопытством спросил он.

Аннабелл покачала головой.

— Я проведу день в Париже, а в Аньер поеду на следующий день. — Городок находился всего в двадцати милях к северу от Парижа, но Аннабелл не знала, как туда доберется.

— Вы очень смелая девушка, раз путешествуете одна, — с восхищением сказал офицер. Он догадался или скорее почувствовал, что эту женщину всю жизнь холили и лелеяли и что она не привыкла защищать себя. Но, похоже, по каким-то причинам она решила идти по жизни самостоятельно. Что ж, видимо, на это у нее достанет мужества и решимости.

Молодой офицер вернулся к своим обязанностям, а Аннабелл пошла в каюту собирать вещи. К семи часам она была совершенно готова. Девушка поблагодарила стюардессу за внимание, вручила ей в конверте солидные чаевые и отправилась завтракать в столовую — впервые за все время плавания. Но пассажиры были слишком заняты собой, чтобы обращать на нее внимание. Они прощались с новыми друзьями и наслаждались последней обильной трапезой перед высадкой на берег.

Аннабелл спустилась по трапу одной из первых. Молодой офицер попрощался с ней и пожелал счастливого пути. В поезде Аннабелл села в отдельное купе, заказанное заранее, понимая, что это одна из немногих привилегий, которую она может себе позволить. Если повезет, уже завтра она прибудет к цели своего путешествия.

Она сама несла свои чемоданы и сумела взять на Северном вокзале такси. Аннабелл направилась прямо в гостиницу. Отель «Голландия» располагался в девятом районе Парижа, неподалеку от Монмартра. Из окна такси глядя на улицы города, Аннабелл обратила внимание на мужчин в синих фуражках, ехавших на велосипедах группами по четыре человека и патрулировавших город. Открытых веранд при кафе больше не было; по сравнению с прошлым разом, когда юная Аннабелл приезжала сюда с родителями, Париж сильно изменился. Атмосфера в городе была спокойная, но напряжение все же чувствовалось. Мужчин на улицах почти не было видно. Многие из них сражались на фронте. Но Париж по-прежнему был прекрасен. Погода стояла замечательная; был чудесный теплый день ранней осени.

Наконец такси остановилось перед отелем.

Старый портье показал ей номер на первом этаже. Комната была маленькая, но солнечная, с видом на сад, в котором стояли столики с креслами. Аннабелл спросила портье, как ей лучше добраться до Аньера, сумеет ли она найти шофера и какое-нибудь средство передвижения. Девушка бегло говорила по-французски — с малых лет она учила язык со своей гувернанткой и теперь благодарила судьбу и родителей, которые дали ей такую возможность.

— Зачем вам туда ехать? — нахмурившись, спросил портье.

Аньер был слишком близко от линии фронта, и, по его мнению, молоденькой девушке не следовало туда направляться. Аннабелл ясно дала понять, что щедро заплатит за дорогу в один конец. Она надеялась, что ей позволят остаться в госпитале, хотя и не была до конца уверена. Но она была оптимисткой, а в ее сумочке лежало рекомендательное письмо врача с Эллис-Айленда.

— Я еду в Аньерское аббатство, — объяснила она.

— Там больше нет аббатства, — сообщил старик. — Теперь там госпиталь.

— Знаю, — Аннабелл улыбнулась. — Именно поэтому я туда и еду.

— Вы медсестра?

Она покачала головой. Старый француз подумал, что их отель слишком хорош для скромной медсестры, но Аннабелл даже в простом наряде выглядела аристократкой.

— Нет. Просто медицинский работник, или как их здесь называют, — ответила она.

— Вы приехали сюда помогать нашим парням в госпитале?

На этот раз она кивнула утвердительно.

Вечером старый портье принес ей обед в номер и бутылочку вина, которую приберегал для себя.

— Вы — хорошая женщина, — сказал портье, ставя поднос на столик.

— Спасибо, — ответила тронутая до глубины души Аннабелл, подумав, что никто в Нью-Йорке и Ньюпорте с ним не согласился бы.

Вечером старый портье сказал, что попросил своего племянника завтра отвезти Аннабелл в Аньер. Год назад тот был ранен на фронте, у него была повреждена рука, но старик заверил ее, что Жан-Люк отличный шофер, и извинился за то, что племянник повезет даму на грузовичке; другого транспорта у них нет. Аннабелл ответила, что это ее вполне устраивает.

В ту ночь Аннабелл никак не могла уснуть. Девушка не знала, что ей принесет завтрашний день. А если ей не позволят остаться в госпитале? Оставалось молиться, чтобы позволили.

Глава 14

Аннабелл и племянник портье Жан-Люк выехали в шесть часов утра, когда над Парижем поднялось солнце. Было ясное утро. Жан-Люк сказал, что позавчера началось сражение в Шампани, которое до сих пор еще не закончилось. По его словам, это была уже вторая битва в тех местах; количество убитых и раненых составляет сто девяносто тысяч. Аннабелл слушала его с безмолвным ужасом, пытаясь осознать услышанное. Это было немыслимо.

Но ведь именно поэтому она здесь и оказалась. Чтобы лечить раненых и делать все для их спасения или хотя бы для облегчения положения. В дорогу Аннабелл надела черное шерстяное платье, высокие ботинки и черные чулки, а в сумку положила белый фартук. Аннабелл надевала такой на Эллис-Айленд. Когда она не соблюдала траур, то надевала белый фартук с более яркими юбками и платьями. Но сейчас ее траур по матери продолжался. Почти вся одежда, привезенная с собой Аннабелл, была черного цвета.

Они проселками добирались до госпиталя три часа. Дороги были разбитыми, с рытвинами и ухабами, но чинить их было некому — рабочих рук не хватало. Все, кто мог держать в руках оружие, были в армии; дома оставались только старики, женщины, дети и демобилизованные раненые. Аннабелл нещадно трясло в грузовичке, который, по словам Жан-Люка, обычно использовали для перевозки домашней птицы. Увидев несколько перьев, приставших к чемоданам, она улыбнулась. Когда она рассматривала свои руки, проверяя, насколько коротко срезаны ногти, то увидела узкую светлую полоску на пальце, оставленную обручальным кольцом. На мгновение у нее сжалось сердце. Аннабелл сняла кольцо в августе, но до сих пор чувствовала его отсутствие. Она оставила кольцо в банковском сейфе, в шкатулке с драгоценностями. Там было и кольцо, которое Джосайя подарил ей перед помолвкой. Он настаивал, чтобы она носила оба кольца.