Жди меня - Стелла Камерон

Грей, напомнив себе об осторожности, собрался с мыслями и взял Минерву за руку. За стеклами в потрескавшихся деревянных рамах угасал день; багровые, зеленые, синие и янтарные тона закатного неба словно эхо повторились в огне камина.

Напряженное выражение лица Минервы встревожило Грея.

– Минерва, ты прелесть. Я безмерно восхищаюсь тобой. Прости, если я тебя чем-то огорчил…

– Я не просто огорчена. Мне страшно за тебя. И похоже, очень скоро придется опасаться и за саму себя.

– Но почему?..

– Выслушай до конца. – Минерва, не мигая, уставилась в глаза Грею. – Я должна знать, что произошло с тобой за время нашей разлуки. Ни за что не поверю, что ты всего лишь потерпел кораблекрушение. Произошло что-то гораздо более серьезное, иначе ты бы ничего не скрывал.

Грей медлил с ответом.

– Что ж, теперь я вижу, что не ошиблась. Что ты скрываешь от меня? Почему считаешь, что я проболтаюсь?

– Минерва, от тебя ничто не ускользает. – Грей мысленно добавил, что в данном случае знание не придаст ей силы, а только усугубит опасность, что недопустимо. – Но не надо забивать свою прелестную головку…

– Довольно! Прекрати, Грей! Давай забудем об условностях. Не надо обращаться со мной как с пустоголовой девчонкой, которую следует опекать на каждом шагу. Я никогда не страдала глупостью, но теперь это не важно. Выслушай меня внимательно, я намерена сообщить тебе нечто чрезвычайно важное.

Помедлив, она сглотнула, а Грей испытал сильнейшую тревогу – впервые с тех пор, как покинул остров.

– Грей, – заговорила Минерва, подавшись к нему и не сводя с него глаз, – я слышала, о чем говорили эти люди. Они несколько раз повторили: особенно важно, чтобы ты никогда не узнал, что произошло на самом деле.

Грей затаил дыхание, осторожно вздохнул и уточнил:

– Это правда?

– Да. Они говорили, что ты представляешь для них опасность. Они даже не предполагали, что ты вернешься домой, и теперь боятся, что ты провалишь все их планы.

– Продолжай!

– А еще сказали, что, если истина, как они выражались, станет известна заинтересованным сторонам, им придется отдать за свою свободу все деньги, которые удалось заработать. А потом начать все заново.

Грей настороженно нахмурился:

– Лучше бы тебе об этом не знать, Минерва.

– Потому-то я и рассердилась! – Она сжала кулаки и ударила Грея по коленям. – Ты говоришь, что любишь меня, называешь единственной и при этом не доверяешь!

– Я просто забочусь о твоей безопасности. Мне необходимо уберечь тебя.

– Но кто защитит меня, если тебя не станет? – возразила Минерва, нахмурив брови. – Неужели ты думал, что я забыла о тебе и занялась поисками другого жениха в тот же день, как услышала от Кэдзоу весть о твоей гибели?

– Минерва, дорогая, не надо винить меня в том, что я всего лишь пытаюсь оградить тебя от суровой реальности. Чем закончился разговор тех людей?

– Невразумительными намеками и недомолвками. Но по-моему, они предпочли бы разделаться с тобой раз и навсегда! – Она тотчас в ужасе схватилась за сердце. – Грей, что все это значит? Я теряюсь в догадках!

Но Грей и сам почти ничего не понимал.

– Поверь, я буду на твоей стороне, что бы ни случилось, – продолжала Минерва. – Но свой союз мы должны держать в тайне – лишь так я сумею тебе помочь. Вдвоем мы все преодолеем. Только прошу тебя, перестань скрывать от меня правду! Обещаешь? – Не дождавшись ответа, она повторила: – Так ты обещаешь, Грей?

– Я сделаю все, что в моих силах. Больше я ничего не могу сказать. Никому не дано знать, что принесет следующий день.

Закрыв глаза, Минерва произнесла:

– Ладно, пока достаточно. Начни с самого начала – расскажи по порядку, что случилось с тобой за последние три года.

Грей по-прежнему считал, что Минерве совсем не обязательно знать об этом. Невозможно проболтаться о том, о чем даже не подозреваешь.

– Грей, пожалуйста!

– Все, что со мной произошло, настолько важно, что некоторые подробности должен знать только я. По крайней мере пока.

– Я тоже должна знать их!

Похоже, Минерва отступать не собиралась. Грей не сомневался, что любые попытки приукрасить или сократить этот печальный рассказ сразу вызовут подозрение его смышленой возлюбленной.

– Ну хорошо, – вздохнул он, – ты узнаешь все. Но это долгая и запутанная история.

– Миссис Памфри сказала, что здесь нас никто не потревожит. Так что можешь не спешить.

Странная услуга со стороны жены священника, подумалось Грею. Очевидно, миссис Памфри сочла его обладателем железной воли и непоколебимых нравственных принципов. Впрочем, даже образцам добродетели свойственно совершать ошибки.

– Так с чего же начать? – задал он вопрос самому себе. – Полагаю, с самого начала. Но прежде расскажи мне, что ты еще узнала? О чем говорили этот Клак и его чудаковатые приятели?

Минерва окинула его пристальным взглядом.

– Ты не так меня понял. Эти двое только сообщили Клаку, что встретили тебя в деревне. Они упомянули твое имя – именно это мне и показалось странным.

– А, вот оно что! Теперь все ясно.

– Подслушанный мной разговор о том, как поступить с тобой, вели вовсе не Клак и его друзья. Ты представляешь опасность для других людей. Для Энгуса и Друсиллы Макспорран.

Глава 12

Удел женщины – страдания, горестно размышляла Дженет Арбакл. Страдания, бремя ответственности, заботы о самом главном: репутации в обществе, семье и о том, чтобы вовремя ставить на место низшие сословия…

Арбакл так и не сумел оценить добросовестность, с которой Дженет исполняла свой долг жены и хозяйки Уиллинока. И матери его детей… пусть даже единственной дочери.

– Что нужно от нас этому Клаку? – проворчал Арбакл. Он вновь ввалился в будуар жены и занял ее любимое кресло. Миссис Арбакл могла бы поклясться, что он явился сюда с единственной целью: досадить ей. – Дженет!

Вздрогнув, она спросила:

– Что?

– Зачем сюда явился тот тип, о котором доложила миссис Хэтч?

– Будем надеяться, ответ мы узнаем от него самого.

Арбакл пренебрежительно махнул рукой:

– Еще чего! Мы сразу дадим ему от ворот поворот. А теперь выкладывай, что ты сказала Фэлконеру. Глупая женщина, когда же ты научишься советоваться со мной, прежде чем бросить псу под хвост плоды многолетних трудов?

– Если бы ты соизволил подумать, – начала его жена, старательно понижая голос, – прежде чем высказаться, то понял бы, что сморозил глупость. Ты только что предположил, что я намеренно погубила нас. Если мы и вправду погибли, то виноваты в этом оба… Нет, разумеется, я ни в чем не обвиняю тебя, дорогой. Ты безупречен! Великолепный образец бесподобной проницательности, полубог среди смертных, краса и гордость нашего дома, дар Всевышнего… – она помедлила, ожидая, что муж остановит ее, и, не дождавшись, заключила: – и извечная больная мозоль!