Истории Эписа. Некромант - Софья Эл

защищая ее от повторного прикосновения. Хотелось потереться мочалкой немедленно. Вдохнув поглубже, постаралась отогнать навязчивое желание тут же бежать в ванну. Он скоро уйдет, просто надо чуть-чуть потерпеть.

Но Крейн сел, спиной опершись о диван. Сегодня он явно не собирался так быстро покидать детскую. Повисшая тишина напрягала, не давая уснуть. Его плечи расслабились, а дыхание стало ровным. Внутри разгорелось пламя возмущения. Нет, он не посмеет спать тут! Это комната Масика. Какого черта? Хотелось пнуть Крейна и стереть его существование из этой комнаты.

— Ты идешь спать в свою комнату, я — в свою. Или мы оба спим тут. Что выбираешь? — словно прочитав мои мысли, Эрик даже не пошевелился.

Я с сожалением посмотрела на Макса. Оставлять его тут одного, пусть в доме и было полно слуг, а прямо в соседней комнате спала няня, совершенно не хотелось. Но и избавиться от присутствия Крейна в этой комнате сегодня уже точно не удастся. Даже смотря на сына сейчас, я видела Крейна. Единственного горячо любимого мной, мою частичку, всю мою жизнь, Крейна. Когда-нибудь я привыкну не отгонять от себя мысли о том, кто его отец, при каждом взгляде на ребенка. За мои ошибки никак не должен страдать сын.

Поцеловав ребенка, я присела на диване, стараясь не касаться ногами Эрика. Крейн встал и потянулся к сыну, но я оказалась проворнее. Подскочив, тут же подхватила ребенка на руки и, тихонько ступая по полу, положила его в кроватку. Масик тут же схватил меня за палец, видимо, чувствуя, что я собираюсь уйти. Погладив сына второй рукой по голове, я постаралась немного продлить момент. Тепло от подошедшего Крейна действовало отрезвляюще. Хотелось отскочить, вылететь подальше из этой комнаты, но я снова сдержалась. В который раз за такое короткое время. Эрик нагнулся над кроваткой, укрывая сына одеялом.

— Эй, парень, отпускай маму, — его ласковый шепот разорвал тишину, — ей тоже нужно поспать.

Будто слыша и понимая отца, Макс тихонько разжал пальцы. Как же не хотелось, чтобы он меня отпускал. Нагнувшись над кроваткой я поцеловала сына, отчего тот недовольно заворочался. Невольно улыбнулась своим мыслям. Масик поерзал и успокоился, забавно причмокивая губами. Погладив сына по животику, я выпрямилась.

— Ты очень красивая, когда улыбаешься, — шепот Эрика заставил меня вытянуться.

Словно вылили ведро колодезной ледяной воды на голову. Реальность была не самым любимым моим местом. Просто дойти до комнаты и лечь спать. Как можно скорее избавиться от этого напряжения. Ускорила шаг и вышла, не оглядываясь. Крейн тихо закрыл дверь, а я старалась не перейти на бег. Все в доме сейчас уже спали, а разбудить кого-то и столкнуться в коридоре хотелось еще меньше, чем просто пройти в обществе Крейна. Тем более, что Эрик шел молча, черной тенью выделяясь на фоне идеально белых стен. Почти удалось расслабиться. Зайдя в свою комнату, с недовольством отметила, что Крейн прошел следом. Это его дом, может передвигаться где хочет.

Скинув халат, я забралась под одеяло. Выпрямиться во весь рост было приятно, уставшее тело гудело, радуясь удобному положению. Да, я очень редко спала тут. Тем более под пристальным надзором.

Крейн ходил по комнате, рассматривая стены. Везде развешаны какие-то картины, даже не замечала этого раньше. В вазе на столе стояли свежие нарциссы. Да вообще каждый день тут меняли цветы. А на журнальном столике лежали недочитанные томики книг. Правда, были они там лишь для отвода глаз, как раз на такой случай. Все самые ценные издания, взятые из непомерно огромной библиотеки Крейнов, покоились под кроватью. Горничные, конечно, не оставят это без внимания. Но пока никто не проболтался.

— Тебе тут нравится? — присев на край кровати, спросил Крейн.

Неизменно кивнула. Мне дали мое личное пространство, чего еще можно было желать? Только того, чтобы Эрик скорее ушел, понял, что мы совершили ошибку, разорвал бы брак и мы снова оба могли быть свободны. Ну а сейчас просто дал бы мне поспать.

— Что я могу сделать для тебя? — внезапный вопрос заставил меня присесть.

Эрик внимательно смотрел на меня, отчего между бровей пролегла складка. Неожиданно подумала, что практически не вижу его улыбающегося. А ведь он просто невероятно красив. Даже вот такой, уставший, хмурый, печальный. Меня ненавидел весь Эпис просто за то, что Эрик Крейн мой муж. Навязчивая идея снова проникла в голову. Вдохнув поглубже, я закрыла глаза и решилась.

— Заведи любовницу, — и снова слова царапали горло. Я совершенно отвыкла говорить вслух.

От внезапного выброса энергии ваза слетела со стола и врезалась в стену, осыпая пол тысячью осколков. Страницы книг взмыли в воздух, кружась по комнате. А я просто вжала голову в плечи. Крейн был уже рядом. Его руки больно впивались в плечи. Завтра точно выступят синяки. Серые глаза застилал туман, а щеки покраснели. Он взбешен.

— Окончательно двинулась? Бак, видимо, ошибся, предположив, что ты выздоровела.

— Мы не спим уже давно, — кажется, это самая длинная фраза за весь год, — между нами ничего нет. А так будет понятно, почему ты меня бросил. Общество поймет, — как же сложно оказалось формулировать мысли в предложения.

Не успела я добавить еще что-то, как горячие губы Крейна одним движением накрыли мои, прижимая тело к кровати. Эрик истязал мой рот, а меня словно парализовало. Снова не могла пошевелиться. Нечем дышать. Будто доступ в легкие перекрыли. Внутри все жгло и грозило разорваться. Руки потянулись к горлу, раздирая его в приступе паники. Из глаз покатились слезы. Крейн резко отстранился, отпуская мои плечи. Я села, хватая ртом воздух. Протянутый стакан воды оказался весьма кстати. Осушив его одним глотком, я старалась привести дыхание в порядок.

— Прости, — Крейн запустил пальцы в волосы, будто пытался их вырвать, — ты же знаешь, что я не мог поступить иначе?

Спина одеревенела. Серые глаза смотрели с мольбой. Он не мог и сам себя простить, а просил этого от меня? Никогда. Крейн выполнил свой долг, да. Даже стал героем. Для кого-то. Для тех, кто не знал всей правды. Для тех, кому он не врал месяцами, пытаясь оттянуть момент собственного падения. Мы никогда не говорили об этом. Да в принципе перестали говорить.

— Ты сжег заживо пятнадцать человек, — я сглотнула ком, вставший в горле, а Крейн вздрогнул, — невинных, Эрик.

— Их там не должно было быть, Вел. Как еще я мог защитить тебя от армии? Да не сожри твою душу Безмолвная, Вел! За моей спиной была ты и наш неродившийся ребенок, — Эрик почти кричал, а я закрыла глаза, останавливая