Просто одна ночь - Чарити Феррелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, вернуть мое поведение. Возможно, я не был там весь, но я привел тебя в свой дом не для простого траха. Это я тебе обещаю.
Я сталкиваю его плечо со своим.
— Теперь моя очередь сказать, что ты не должен лгать, чтобы мне стало легче.
— Детка, никакой лжи. Возможность быстро потрахаться была открыта для меня несколько раз, но я никогда не поддавался ни на какие уговоры. Ни разу. Пьяный. Трезвый. Похотливый, как черт. Не только мой член чувствовал связь с тобой. Я не хотел признаваться себе в этом в то утро. — Он качает головой. — Мне все еще трудно признать, что ты что-то из меня вытащила.
Я сжимаю руки в кулаки.
— Да, между нами есть влечение, но это все, на что способны наши отношения. — Я отказываюсь становиться заменой другой женщины.
Он кладет руку на мое колено и вдыхает.
— Я знаю. Мы останемся друзьями и родителями. Я сказал это не в надежде, что у нас снова будет секс. Я сказал это, чтобы ты знала, что я никогда не хотел проявить неуважение к тебе, и то, что произошло той ночью, похоже, заставляет нас чувствовать себя неловко большую часть времени. Я не хочу этого.
— Я тоже, — шепчу я.
— Хорошо. Тогда решено. — Он обхватывает меня за плечи. — Мы теперь друзья.
***
Уже почти полночь.
Несмотря на то, что мы поговорили о том, что больше нет неловкости, она все еще не покинула пределы комнаты. Все было хорошо, пока мы заканчивали есть, когда нам приходилось пользоваться зубной щеткой, потому что в автомате была только одна, и даже когда мы смотрели бесконечные серии «Копов», которые, как я узнала, являются его любимым шоу.
Теперь наша проблема — это ложиться спать.
Мы должны устроиться поудобнее и забраться под простыни. Свет будет выключен. В этом есть интимность, нравится нам это или нет.
— Ты готова признать, что устала? — спрашивает Даллас, когда я на одиннадцатый раз зевнула. Он усмехается. — Давай, иди спать. Ты не пропустишь здесь ничего интересного.
— Ладно, — простонала я. — Если ты настаиваешь. — Моя футболка поднимается, когда я сползаю вниз, пока моя голова не ударяется о твердую подушку. Воздух в комнате становится разреженным, когда я поднимаю голову и замечаю его взгляд, прищуренный на мой обнаженный живот.
Он поднимает руку.
— Можно?
Я киваю в ответ, так как мне трудно подобрать слова. Мой живот вздрагивает в тот же момент, когда он прижимает к нему свою крепкую руку. Меня осеняет, что он никогда раньше так не прикасался к моему животу. Даже во время УЗИ.
Его прикосновение успокаивает меня, совсем не так, как я думала, и я устраиваюсь на локтях, чтобы наблюдать за ним. Он нежен, обращается со мной, как с дорогим фарфором, и с трепетом гладит мою кожу рукой.
— Не могу поверить, что у нас здесь растут два ребенка, — шепчет он.
Я улыбаюсь, когда он сдвигается, чтобы оказаться на уровне моего живота.
— Это прекрасно. — Он поднимает голову и смотрит на меня сочувствующими глазами. — Ты чертовски красива. — Он опускает голову и прижимается губами к моему животу. — Чертово совершенство.
Я скучаю по его прикосновениям, как только он отстраняется и устраивается поудобнее на боку. Улыбка, которая была приклеена к его губам с тех пор, как я дала ему разрешение, все еще там, пока он смотрит на меня.
Он ждет, что я скажу ему не называть меня красивой, сделаю язвительный комментарий, потому что именно так я поступаю, когда разговор становится тяжелым.
— О чем ты думаешь? — наконец спрашивает он.
О том, что твои прикосновения успокаивают меня больше, чем ванна с лавандой и дорогой массаж. Что я жалею, что мы не договорились о платонических отношениях, потому что то, что я хочу делать с тобой сейчас, далеко от этого.
— Я думаю… — Мне требуется секунда, чтобы что-то придумать. — Я думаю, что сегодня официально самый странный день в моей жизни.
Он качает головой в сторону.
— Это то, что у тебя на уме?
Я сглотнула.
— Да.
— Похоже, ты глубоко задумалась об этом, — возражает он, проводя пальцем по подбородку.
— Это глубокая тема. — О, черт. Давай вернем наше внимание к людям, которых арестовывают, пожалуйста.
— Черт, хотел бы я сейчас читать твои мысли, но я соглашусь с твоим ответом.
Я вопросительно поднимаю брови.
— Я буду вести себя так, будто меня убедили в самой странной лжи в твоей жизни. — Ухмылка играет на его пухлых губах. — Сегодняшний день был более странным, чем тот, когда один из преследователей Стеллы ворвался к ней в дом, переоделся домработницей и умолял ее накрасить губы черной помадой, пока она спускалась к нему? — Он смеется. — И, если я правильно помню, ты ударила его электрошокером еще до того, как я вошел в комнату.
— Придурок заслужил это, — бормочу я.
Он разражается смехом. Настоящий смех. Мне кажется, что я сорвала джекпот каждый раз, когда я получаю это от него.
— Придется считать, что между ними ничья.
— Я соглашусь с этим и соглашусь, что оказаться с тобой на обочине было насыщенно событиями. Плюс в том, что я всегда буду помнить об этом. За один день мы установили более прочные отношения и узнали друг о друге больше, чем за годы совместной работы. Так что спасибо тебе за хорошие воспоминания и за то, что не бросил меня. Есть лапшу рамен и смотреть марафон «Копов» в одиночестве было бы не так весело.
Я опускаю голову, чтобы скрыть пошлую улыбку, которая меня грызет. Ему нужно перестать говорить так, если он хочет остаться на уровне просто друзей. Я поднимаю взгляд, когда он придвигается ближе, стирая небольшое расстояние между нами, и его глаза смягчаются, когда он впивается в меня.
Я играю с цепочкой своего ожерелья.
— О чем ты думаешь?
Теперь моя очередь задавать вопросы. Надеюсь, он не будет лгать, как это сделала я.
Его челюсть сжимается.
— Ты хочешь знать правду?
— Конечно.
— Я думаю о том, как сильно я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, — отвечает он без колебаний.
Предвкушение проносится по моему телу прямо между ног, но я сохраняю спокойное выражение лица.
— Тогда что тебя останавливает?
Прощайте, платонические планы совместного воспитания. Здравствуй, сложное дерьмо.
По крайней мере, это будет сопровождаться оргазмом. Надеюсь.
Он усмехается.
— Хороший вопрос.
Мой язык выныривает, чтобы смочить мои губы, в то же время он прижимает свой рот к моему. Он посасывает кончик моего языка, прежде чем погрузить свой в мой рот.