Просто одна ночь - Чарити Феррелл

Никогда еще вкус обычной зубной пасты не казался мне таким восхитительным. Наши губы скользят друг по другу, как будто мы делали это годами.

Мое сердце колотится, когда он приподнимается, чтобы переместиться на меня, сохраняя наши губы соединенными, и я раздвигаю ноги, чтобы дать ему достаточно места, чтобы проскользнуть между ними. Я делаю глубокий вдох, когда его рот покидает мой, чтобы провести поцелуями по изгибу моей шеи.

Он наклоняется надо мной, оберегая мой живот, и все, на что я смотрю, — это его эрекция, проступающая сквозь тонкие спортивные шорты. Мой пульс учащается, когда я вспоминаю, какой он большой и как потрясающе он ощущался во мне в прошлый раз. Не теряя времени, он трется своей полнотой о мою сердцевину, чтобы задеть мое самое чувствительное место. Я близка к оргазму еще до того, как мы начали.

Это не займет много времени. Меня не трогали целую вечность, и если он говорит правду, то и его тоже. Нам нужно не спешить, если мы хотим, чтобы это длилось долго.

К сожалению, то, что мне нужно, это не то, чего хочет мое тело.

Мне нужно кончить.

Мне нужно, чтобы это длилось дольше.

Почему этот мужчина постоянно вызывает смешанные эмоции?

— Еще, — умоляю я и извиваюсь под ним. Так хочется, чтобы это длилось дольше. — Мне нужно больше.

Больше прикосновений. Больше поцелуев. Больше его везде.

Моя спина выгибается, когда его рот возвращается к моему. Этот поцелуй отличается от предыдущего мягкого. Он жадный. Необузданный. Страстный.

— Где ты хочешь больше? — спрашивает он у моих губ.

— Везде, — стону я.

Он глубоко стонет, когда я провожу ногой вверх-вниз по его ноге и начинаю двигаться сильнее, чем положено. Я смещаюсь, пока его член не упирается мне в идеальное место, а затем я трусь об него.

Он одним пальцем расстегивает мои шорты, и я вылезаю из них в считанные секунды, желание пылает во мне. Он не беспокоится о том, чтобы снять с меня трусики. Он не видит в них проблемы.

Вместо этого он отодвигает кружева в сторону и уделяет моему клитору то внимание, которого я так жаждала, потирая его подушечкой большого пальца.

Я задыхаюсь, когда он медленно вводит в меня палец, не переставая ощущать его член. Его толстый палец грациозно движется в меня и из меня. Не так, как я хочу. Я прижимаюсь к нему сильнее, чтобы дать ему понять, как мне это нужно.

— Помедленнее, детка, — говорит он со смехом. — Если ты будешь продолжать в том же духе, мой член взорвется. Ты, наверное, хочешь, чтобы это длилось дольше, чем несколько минут.

— Мне все равно, сколько это продлится, если я получу то, что хочу, — бормочу я.

Он усмехается и без предупреждения вводит в меня еще один палец. Он делает мне грубо.

— Так лучше?

— Боже, да, — стону я в ответ.

— У меня есть кое-что, что понравится тебе еще больше.

Он вынимает из меня пальцы, чтобы ухватиться за шнурки своих шорт.

Наконец-то. Это то, что мне нужно.

Звук телефонного звонка пугает меня.

Его рука опускается с шорт, и он ругается себе под нос. Мое сердце бешено бьется, когда он кладет их в рот и посасывает по пути к своей спортивной сумке. Я не могу перестать смотреть на очертания его вздыбленного члена, когда он открывает сумку и берет свой телефон.

Мы были прямо там.

Прямо там, черт возьми.

Моя вагина этого не заслуживает.

Он проверяет номер, прежде чем ответить.

— Алло? — Он опускается в кресло и делает напряженный вдох. — Привет, милая. Как дела в лагере? — прохрипел он. — Что случилось? Ты тоскуешь по дому? Со мной это тоже случилось в первый раз. — Он делает паузу. — Я обещаю.

Я перевела дыхание, когда он снова замолчал.

— Знаешь, что мне помогло? Я написал родителям письмо, в котором рассказал им обо всех крутых вещах, которые я там делал. Я попрошу твоего психолога отправить его почтой для меня, и я должен получить его до того, как заберу тебя.

Я натягиваю шорты во время следующей паузы. Мы не будем это заканчивать.

— Хорошо. Я буду ждать почтальона каждый день.

Я сажусь на кровати.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Спокойной ночи. Я люблю тебя.

Он заканчивает разговор и бросает телефон на стол. Его глаза прикованы к полу, а сам он сидит с измученным видом. Его грудь вздымается и опадает, и единственный звук исходит от полицейских сирен по телевизору.

— Даллас, — наконец шепчу я.

Он поднимает голову, и у меня в груди щемит от беспокойства на его лице.

— Черт, Уиллоу. Мне чертовски жаль.

Он встает со стула, его эрекция уже не так заметна, как раньше, когда он собирался трахнуть меня, но все еще там, а затем он выбегает из комнаты.

Слезы скользят по моему лицу.

Еще один отказ.

Мне надоело лгать самой себе.

Хватит думать, что он изменится.

К черту Далласа Барнса.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ДАЛЛАС

Я заслужил дождь, льющийся на меня перед нашим номером в отеле. Я заслужил, чтобы меня ударили по моему гребаному лицу, ограбили прямо здесь, на этом тротуаре, и воткнули нож в спину за то, как я снова обошелся с Уиллоу.

Мой член твердый. Вкус сладкой киски Уиллоу у меня на языке. В моей голове проносятся мысли не только о том, как я возбужден, но и о том, какой я ужасный человек.

Я сделал это снова — обращался с ней как с дерьмом и ушел в сторону в тот момент.

Уиллоу заслуживает кого-то лучше меня, кого-то, кто не является дерьмом. Но почему меня убивает мысль о том, что у нее есть этот кто-то? Почему я не могу выбросить ее из головы и остаться в этом жалком месте, как я обещал себе несколько месяцев назад?

Я качаю головой в агонии. Как бы это выглядело для Люси, если бы я влюбился в кого-то другого? Это ранит память о ней, покажет, что я был дерьмовым мужем, создаст впечатление, что в моих глазах она заменима.

Я стучу ладонями по кирпичной стене мотеля. Но, Господи, черт, а как же я?

Я сжимаю руки и хожу взад-вперед, изображая серийного убийцу.

Причинит ли Люси боль, если я буду жить дальше?

Она ушла.

Черт, зная Люси, она, наверное, улыбается мне. Она умоляла меня найти кого-то другого, кого можно полюбить, и заставила меня пообещать, что в конце концов я буду