Драко Малфой и Невозможное счастье - Джуд

- Ты че?! - заорал парень. - Англичане же тупыыые! Они вообще как селедки!

Сравнения с селедкой Драко не вынес. Развернувшись, он пошел прочь. Никто не обратил внимания: один парень продолжал ругать англичан, второй пытался

объяснить Гарри правила какой-то американской игры, обе девицы защищали неизвестно от кого права негров и гомосексуалистов и при этом орали друг на друга.

У Драко заболела голова. Он сварил кофе и сел на подоконник; в это окно, по счастью, не было видно сумасшедших американских тинейджеров.

Потом зарычал мотор. Машина уехала. Драко ждал, что Гарри вот-вот войдет в дом, но его все не было и не было. Наконец Драко не вытерпел и пошел его

искать.

На берегу было пусто, лишь там, где стояла машина, валялись «признаки цивилизованной жизни» - банки из-под кока-колы, упаковки из-под чипсов, окурки…

Одним движением палочки Драко уничтожил мусор и, мрачный как туча, вернулся в дом.

Гарри появился вечером. От него сильно пахло спиртным и дымом.

- Ты пьян, - констатировал Драко. Он сидел на диване и делал вид, что читает.

- Нет, - Гарри шатнуло, и он сел на диван рядом с Драко. - То есть, немного. Устал. А пахнет - потому что пиво…

Драко очень хотелось спросить, где Гарри был. Бешеная ревность его сквозила в каждом движении, но он упорно молчал. А Гарри, кажется, ждал чего-то, но не

дождался и тихонько спросил:

- Тебе они не понравились?

- А должны были? - хмуро поинтересовался Драко.

- Они забавные…

- Да, я должен был помнить, что ты свой в компании идиотов.

- Не надо, Драко, - мягко произнес Гарри.

- Чего не надо? - сдержанно поинтересовался Драко. - Эти люди оскорбили меня, насвинячили на берегу, а потом ты уехал с ними, даже не сказав мне.

Очевидно, всего этого недостаточно, чтобы мне дали право на обиду, да?

- Чем они тебя оскорбили?

- Я англичанин, и когда оскорбляют мою нацию, считаю себя оскорбленным тоже.

- Но они же дети!

- Вот именно из подобных тупых американских детей вырастают потом тупые американские взрослые, которых, как саранчу, невозможно остановить.

- У нас с ними одни предки, - заметил Гарри. Драко вздернул нос и ледяным голосом проговорил:

- У меня в предках не было разбойников, каторжников, авантюристов и быдла тоже, Поттер!

- Ты слишком суров, - заметил Гарри, поднимаясь. - У меня для тебя есть подарок.

Сбитый с толку резким переходом, Драко заморгал:

- Подарок?

- Ну да… - ответил Гарри, стянул футболку через голову и повернулся к Драко боком. - Вот.

В изумленном молчании прошло, наверное, не меньше минуты. Потом Драко осторожно коснулся пальцами рисунка.

- Зачем это?

- Тебе не нравится? - расстроился Гарри. - Мне казалось, что должно… Я об этом думал со вчерашнего дня, а сегодня, когда увидел этих ребят на машине,

подумал, что они вполне могут подбросить меня до ближайшего города…

- А как ты вернулся? - тихо спросил Драко и вдруг, наклонившись, лизнул черного котенка.

- Аппарировал… - тихо ответил Гарри. - Так тебе нравится?

Драко выпрямился и обнял Гарри, заглядывая ему в глаза.

- Нравится. Очень. Но я удивлен… И ты мог бы мне сказать, что уезжаешь…

- Я бы сказал, - ответил Гарри. - Но ты же убежал…

- Пойдем наверх, - был ответ.

Чуть позже Драко спросил:

- А почему котята?

- Ну, это так мило… - сонно мурлыкнул Гарри.

* * *

Одиннадцатого сентября 2001 года Драко сказал:

- Так им и надо. Слишком жирны, слишком неповоротливы, слишком уверены в собственной безнаказанности**.

- Погибли люди, - резко заметил Гарри.

- Магглы, - пожал плечами Драко. Возмущенный, Гарри посмотрел на Гермиону, но она была занята.

- А это кто? - спрашивала она, указывая пальцем в цветную страницу с изображением зайца.

- К’олик, - отвечала Сольвейг и улыбалась, демонстрируя ровные мелкие зубки.

- Это заяц, - возразил Драко.

- Соовей заяс, - не поверила девочка.

- Сольвейг зайчонок, - поправил Драко. - А это, - он указал на рисунок, - заяц.

- Соовей зайтён… - девочка споткнулась на сложном слове. - Зайтёнк… - повторила она. - Я! - и она довольно ткнула себя пальцем в грудь. Гермиона с улыбкой

любовалась идиотически счастливыми физиономиями своих друзей.

Немного времени спустя, когда притомившаяся Сольвейг дремала на руках у Драко, а Гарри машинально раскачивал качели, на которых Драко сидел, Гермиона

сказала:

- И все-таки это очень плохо. Теперь они испуганы. А нет ничего хуже испуганного идиота.

* * *

Гарри вернулся с Ближнего Востока в июне. Если точнее, это было двадцать пятого июня 2003 года, хотя должно было быть только двадцать шестого. Но

почему-то портключ доставили раньше и велели «убираться немедленно», не дав времени даже предупредить родных. Никто, впрочем, не расстроился. Всем

осточертел Багдад, хотелось домой, и только бессемейный Грег предлагал задержаться в Лондоне, чтобы погулять. Никто его не поддержал, и все время сборов

Грег изводил сослуживцев - особенно Гарри, - приколами по поводу мужей, слишком рано вернувшихся из командировки. Гарри стискивал зубы, еле удерживаясь от

фразы типа «муж - не я!».

Гарри шел по дорожке через Малфой-парк, что вела от ворот к замку, предвкушал сюрприз и пытался задавить подозрения, вызванные приколами Грега. Он вошел в

дом, когда часы пробили девять утра.

Перед Гарри возник Добби и уже открыл рот, чтобы заверещать на весь дом, но Гарри, улыбаясь, прижал палец к губам, и рот Добби захлопнулся с щелчком, как

шкатулка. Он закивал, размахивая ушами, прихватил гаррины чемоданы и с ними исчез. А Гарри взлетел по лестнице на второй этаж.

В их спальне было пусто, постель убрана, душ не шумел. Гарри на цыпочках дошел до детской и услышал из-за закрытой двери голос Драко. Слов было не

разобрать.

Открыв дверь, Гарри увидел, что Сольвейг сидит перед зеркалом с недовольной миной, а Драко расчесывает ей волосы. Волосы у их дочери были длинные, до

пояса, Драко не разрешал их стричь, на ночь не заплетал, так как считал, что это вредно, и поэтому утром только ему хватало терпения распутать свалявшиеся

в колтун пряди (Сольвейг имела привычку ворочаться во сне, причем так, что иногда просыпалась ногами на подушке).

Они обернулись на скрип петель, и Сольвейг, взвизгнув, вырвалась у Драко из рук и налетела на Гарри. Драко же, наоборот, опустился на ее место, не

выпуская расчески. Выражение его лица было совершенно неописуемо, и Гарри на мгновение подумал, что за такое не жалко ничего.

Потом, когда Сольвейг отпустила отца, Драко обнял его и на короткое мгновение уткнулся лицом в шею. Гарри готов был поклясться, что его коже стало горячо