Голограмма силы - Игорь Гетманский

- О-о, черт! - закричал его легкомысленный Дружок, обернувшись на свист и шорохи за спиной, и это были его последние слова. Незаметно подкравшаяся тварь просто плюнула в него, просто плюнула и прошила насквозь левую сторону груди, и Фредди упал, чтобыуже никогда не подняться. А он...Он всегда обладал отменной реакцией. Эту ядовитую гадину он свалил сразу - выстрелом из бластера, а когда осмотрелся, увидел, что окружен. Мутанты лезли из подвалов, из окон домов, из трещин и люков в тротуаре. Передвигались они стремительно, ведь это были уже давным-давно не люди, а что-то среднее между человеком и членистоногим. И эта их быстрота, численность и ядовитость не оставляли ему ни одного шанса остаться в живых. Ни одного - если бы он не стоял рядом с Модификатором. Вот тогда-то он и сделал глупость, хотя, наверно, она спасла ему жизнь. Он рванул на себя рычаг преобразования реальности, рванул не сильно, так, чтобы пространственно-временной поток просто сбил смертельную картину, отбросил его и мутантов недалеко назад во времени или разлучил в пространстве.

Но он не рассчитал. Он в буквальном смысле перегнул палку.

И теперь шел по пустому городу, охваченному пожаром, и никак не мог найти дорогу к кораблю.

Он уже понял, что оказался не там, где рассчитывал оказаться. Горящий город был не тем, или не совсем тем городом, в который они с Фредди входили утром. Его окружали вроде бы те же постройки, под ногами лежала та же асфальтовая мостовая, но...

Пространство здесь имело другие характеристики. Он шел от реки, огибающей город, напрямую к небоскребу и никак не мог к нему приблизиться, и еще все время оказывался левее цели. Тогда он поворачивал направо, и задымленная улица - всегда новая! - выводила его в другое место, но небоскреб относительно него оказывался в том же положении - впереди и чуточку слева.

И тогда он снова повторял свой маневр; С тем же результатом.

Решительность и надежда постепенно оставляли его. Он всегда был готов сражаться за свою жизнь с кем угодно, в самых жестких и неимоверно трудных условиях. Можно сказать, что он искал этой борьбы, она была его хобби. До сих пор ему везло, и он всегда побеждал. Но сейчас он не видел противника, а условия... Он не знал, как их определить. И еще. Этот город подготовил для него не один сюрприз. Он шел и внимательно прислушивался к себе...

Фредди, мутанты и Модификатор исчезли, как будто их и не было, но он теперь не думал об этом. Его друг погиб, ему не удалось заполучить в руки чудесную машину, он избежал ужасной смерти от рук недочеловеков - все это его не волновало. Он шел уже около трех часов, силы его иссякали - он не обращал на это внимания. Он думал о другом.

Ему почему-то очень хотелось спать. Вот что занимало его больше всего сейчас - он слишком сильно хотел спать. Это было неестественно. С момента утреннего пробуждения прошло всего полдня. Короткая схватка у Модификатора и долгая ходьба по городу не могли утомить его так, чтобы веки превратились в свинцовые пластины и глаза закрывались сами собой, против его воли.

Сонливость навалилась как-то сразу, полчаса назад, когда при очередном повороте направо он оказался на площади возле старинной ратуши. В этом месте как и полагалось теперь в его положении! - он еще не был. Он тогда остановился, глядя на острый готический шпиль, пронзающий небесную синеву - далекую чистую синеву, которая была так далека от грязного полуразрушенного города. Как было бы хорошо проткнуть ее не шпилем - носом ревущего корабля, мрачно подумал он, нарушить ее такой светлый и бесстрастный покой звуками движения и борьбы. И знать, что он снова на коне, Фредди жив, а то, что с ними произошло, - просто безумие кошмарного сна... Он тогда вдруг разозлился на эту голубую прохладу, на эту ровность и чистоту, выковырял из мостовой кусок асфальта и изо всех сил запустил его в небо.

Вот тут-то и ударили часы на башне.. Он стоял и удивленно пялился на ожившие куранты, на безумную пляску старых механических кукол в нише под часами и никак не мог прогнать мысль, что это ответ. Ответ города на его дурацкое бешенство. А потом он очень захотел спать... Навалившаяся сонливость усиливалась от шага к шагу. Ноги его стали ватными и подгибались, он уже не поднимал их - просто приволакивал. Голова склонилась на грудь, язык расслабился и вывалился изо рта. Сознание заволакивало мягкой, уютной, теплой, нежной пеленой. Боже, какое наслаждение - сон! Каким идиотом он был раньше, не понимая этого! Если бы у него была возможность, он бы нырнул сейчас в чистую прохладную постель, зарылся головой в подушку и... Он бы пил, ел, впитывал, вкушал свой сон - как воду, как воздух, как самое изысканное блюдо!

Он выронил бластер из рук, и это заставило его остановиться. И как только он встал на месте, тупо глядя на валявшееся у ног оружие, он понял, что совершил страшную ошибку. Он не должен был останавливаться. Потому что теперь не мог сделать ни шагу.

Он медленно опустился на землю рядом с бластером, облегченно застонал и с наслаждением отдался непреодолимой сонливости...

Алекс с трудом разлепил глаза и сделал несколько быстрых вдохов и выдохов. Он чуть не уснул под собственную сказку. Такое с ним уже давно не случалось поддаваться воздействию собственной голограммы. Он понимал, что просто сказывалась усталость последних суток, и все-таки был немного удручен. Мало того, что он чуть не пропал в своей истории, - он не смог визуально контролировать картину, а это было для него и вовсе позорно. Он смущенно стянул с головы шлем, поставил генератор в режим бесконечного воспроизведения последней видеозаписи, подошел к парапету крыши и...

Такое бывало с ним не раз: минутку-другую после сеанса он не мог слышать. Его слуховой аппарат возвращался к реальности из мира грез иногда немного медленнее всех остальных органов чувств. И теперь произошло то же самое. Слух включился не сразу - только после того, как Алекс встал, чтобы посмотреть на свою работу. На него навалились звуки извне, немного резкие и пугающие, как будто из чужого мира. Он давно привык к таким ощущениям, но сейчас вздрогнул, как от удара током. Первое, что он услышал, - крики армейцев! Алекс выронил шлем, растерянно облокотился о каменные перила ограждения и поглядел вниз.

Предчувствие поражения захватило его в свои железные объятия.

Он специально воссоздал в воображении точную картину улиц района. Его персонаж шел по реальному городскому ландшафту. Реальной была и старинная ратуша с курантами, находилась она совсем недалеко от коттеджного городка и, как памятник старины, являлась предметом особой заботы властей. Алекс сделал это для того, чтобы по дороге к кораблю пришельцев не путаться в навороченных им же самим миражах. Поэтому теперь он смотрел на свою голограмму и отмечал, что почти ничего не изменилось в расположении зданий и улиц, зрительная память у него была хорошая.