Курсант: назад в СССР 9 - Рафаэль Дамиров

Из-под ноги выскользнул таракан, зло помахал на меня рыжими усами и спрятался в ворохе какого-то тряпья в углу. На железной кровати, застеленной вместо постельного белья клетчатыми дырявыми одеялами свежести прошлогодней листвы, развалилось тело. Расплывшаяся тетя с засаленными патлами и в выцветшем халате с рисунком из завявших васильков. В комнате — стол, заставленный пустыми непонятными бутылками без этикеток, пара полок и тумбочка без дверцы. Вот так Валя! Спилась, однако.

— Эй, — я потрогал сопящее тело за плечо. — Утро доброе, вечер уже!

Тетя (на вид ей никак тридцать не дашь) открыла глаза и недоуменно села на кровати. На одутловатом лице, наконец, появились признаки разума.

— Ты кто? — прохрипела она.

— Друг Дюши Пичугина, — выдал я без прелюдий. — Не знаешь, где он? Пропал человек. Беда прям…

— Неа, — замотала Валя головой. — Я ж года два его не видела. Ой, как голова раскалывается… У тебя ничего выпить не найдется? Как там тебя?

— Степан, — уверенно заявил я. — Можешь Степкой называть. Вспомни, может, заходил он к тебе на днях.

— Может и заходил, — поморщилась алкашка, потирая виски. — Только я не помню.

— А ты вспомни, — уже более миролюбиво проговорил я. — Постарайся, Валенька.

— А мы что? Знакомы?

— Нет, но Дюша про тебя рассказывал. Хорошее всякое. Ну, что? Вспомнила?

— Не работает башка совсем, будто чугуном ее залили, — баба хитро прищурилась. — Вот если бы кровушку пригнать к мозгу. Опохмелиться бы чуток, может, бы и вспомнила тогда.

Блин… Придется налаживать оперативные позиции с маргинальным элементом через совместное употребление спиртосодержащей жидкости. Что ж… Не впервой так работать.

— Водки нет, и в магазине ее щас не купишь так просто, — заявил я. — Может, вина? — под вином я, конечно, подразумевал дешевый портвейн «Три топора».

Валюха скривилась:

— Я вино без закуски не пью, так что тащи самогон. Далеко идти не надо, сосед гонит. Тигран, комната номер четыре.

— Иванян который?

— Он самый.

— Ладно, я мигом. Никуда не уходи и давай — со стола мусор убери.

Я постучался в четвертую комнату, нечаянно наступив перед этим на хвост полосатому коту и одновременно чуть не запутавшись в рыболовной сети, висевшей на стене.

Дверь распахнулась, и на пороге появился старый знакомый.

— Брат, самогона не продашь?

— Я же тебе говорил, — пробурчал он с акцентом. — Почему не слюшаешь? Нету больше самогона и нэ будет.

— А Валюха говорит — есть, — хитро подмигнул я. — Давай так… Сколько за полтишок берешь? В два раза больше заплачу.

Я достал из кошелька красный чирик и махнул купюрой перед увесистым носом.

Глаза торговца алчно блеснули, но тут же погасли, будто он вспомнил свое трудное детство.

— Ладно… Продам тебе послэднюю бутылку. Для себя оставлял. Без ножа рэжешь, — он сграбастал десятку и исчез в комнате.

Я шагнул за ним, не давая ему закрыть дверь. Все-таки чирик кровный и заработанный честным трудом.

Тигран вытащил из-под кровати бутылку, закупоренную смятой газетой, и со вздохом протянул мне.

— А что так плохо у тебя с производством? Сахар забыл купить?

— Сосед, шайтан, обманул меня! — сверкнул Тигранчик глазами.

— Как обманул?

— Сказал отнэсти самогонный аппарат в милицию, я и отнес.

— Зачем отнес? — меня уже разбирало любопытство.

— Сказал, что надо на учет его поставить.

— На какой еще учет?

— Зарегистрировать, сказал, надо. Новый закон, говорит, вышел, что теперь самогон можно гнать, но, как это… В малих количествах, если для себя и аппарат небольшой, но его надо на учет поставить в органы. Вот я и отнес.

— Так это он тебя обманул, — выдал я очевидное, прикрыв рот рукой, чтобы не расхохотаться.

— Так я не знал, — опустил плечи Тигран. — Думал, и правда закон новий. Рэформы! Прихожу в отделение, спрашиваю у дежурного, где тут у вас, товарищ, можно самогонный аппарат зарегистрировать. А он, шайтан, даже глазом не моргнул. Заноси, говорит, гражданин, сюда, я тебе его оформлю как надо. Ну я и занес.

— Злой у тебя сосед, — я фыркал и сдерживал смех.

— Да не злой, а мстительный. Я же тоже его в милицию сдал, вот он и обиделся. Отомстил мне.

— Как сдал?

— Он сам виноват. Я по-честному поступил. Ты вот сам представь, друг. В комнату я к нему зашел как-то, а он купюры мокрые по полу раскладывает. Я говорю, что дэлаешь? А он — не видишь? Деньги напечатал, теперь вот сушу. Вот я вызвал милицию, не знал же я, что этот шутник зарплату свою нечаянно постирал.

Тут уж я не выдержал да и прыснул от смеха. Тигран на меня обиженно покосился, отрешенно махнул рукой и скрылся в своей комнате.

С добычей я вернулся в комнату Вали. Та уже сгребла со стола бутылки и немного навела марафет в своей берлоге. Открыла окна, проветрила, выставила на стол стаканы. Я торжественно поставил бутылку на стол, и мой взгляд зацепился за фотографию в рамке, что одиноко стояла на подоконнике. На фотографии улыбалась знакомая рожа. Я пригляделся. Ну ни хрена себе… Это был покойничек Воеводин. Жизнерадостный тренер в купальных плавках обнимал искусственную пальму на фоне какой-то набережной. За спиной виднелась черно-белая гладь моря. Внизу, как на открытке, надпись — «Привет из Анапы».

Глава 19

Я еле сдержался, чтобы не таращиться открыто на фотку с Воеводиным. Его-то я точно не ожидал здесь увидеть. Морда довольная и холеная, еще без седины на висках. Фотка явно не совсем свежая.

Я уселся за стол. Валя деловито разливала в стакан и кружку самогон (другой подходящей тары, видно, не нашлось), с вожделением наблюдая за каждым всплеском прозрачной жидкости.

Я брезгливо заглянул в свою кружку с отколотым краем. Какой-то желтый налёт покрывал дно. Плечи мои передернулись, но отступать поздно. Будем надеяться, что налет этот — от чайной заварки.

— Кто это? — с ленивым безразличием кивнул я на рамку с фотографией. — Знакомая рожа…

— Не твое дело, — вдруг насупилась женщина и положила тренера «мордой» вниз на обшарпанный подоконник.

Настаивать на ответе я пока не стал, собеседник еще не в активно-коммуникативной кондиции, так сказать. Придется и вправду с ней хлопнуть по рюмашке, чтобы язык развязать. А возможно, и не по одной.

— Давай, Валентина, — я приветственно поднял кружку и оглядел пустой стол. — За мир во всем мире, и, чтобы у нас было лучше, чем у них. Слушай, а закуски никакой нет?

— После первой не закусывают, — буркнула хозяйка, дзинькнула граненым о мою тару и хлобыстнула горячительное залпом. Треть стакана исчезла в глотке, а она даже не поморщилась. Лишь по-мужицки крякнула и занюхала рукавом халата.

Я осторожно сделал глоток, будто пробовал отраву. Однако напиток Иваняна оказался не так плох, как я ожидал, только крепкий чересчур, зараза, явно больше сорока градусов. Ну да, что поделать. Выпил тоже залпом, чтобы не ударить в грязь лицом, но не сдержался и скорчил мину.

— Эх… Капустки бы квашеной, — выдохнул я, намертво уткнувшись носом в свой локоть.

— Щас, — сжалилась хозяйка и полезла в урчащий угловатый «Саратов». Извлекла оттуда банку груздей и луковицу. — На новый год берегла, ну да ладно… — кивнула она на банку. — Все одно, не с кем праздник справлять.

Вторая стопка под грибочки пошла легче, а Валя, закурив беломорину, пускала дым и тыкала папиросой в консервную банку из-под шпрот.

— Почему не с кем встречать? — хрустел я груздями. — А этот-то кто тебе? Не родственник? — кивнул я на подоконник, где носом вниз лежал тренер.

— Козел он, вот кто! — пыхнула дымом Валя.

— Фотки козлов обычно дома не держат, — прищурился я выжидающе.

Сработало, задел за живое, Валя расдухарилась и стала рассказывать:

— Бывший мой это… Та еще скотина! Все думаю, что придет за фото, и кину я ему рамку эту в рожу. А он вот не приходит. Козел!

Вот так расклад! Тренер и тут успел наследить. Шустрый, однако… Как только он позарился на такую… Хотя, не всегда же она была такой. Сам видел в прошлой жизни, какие метаморфозы творит с людьми алкоголь. Из красотки в бабу-Ягу — это запросто. Вот обратно — это долго, да и встречается редко.

— И давно ты с ним расплевалась, Валюша? — будто из праздного любопытства и для поддержания «светской» беседы спросил я.

— Год уже… Кобелина, со мной встречался и еще девок других щупал в раздевалке спортзала. Тренером он работает.

— Тренером? — с деланным удивлением вскинул я бровь.

Моя собеседница поняла это по-своему.

— А ты не смотри, что я такая сейчас. Это уже после я себя запустила, — Валя нахмурилась и поджала губы. — Знаешь, какая была раньше? А? Если бы не водка и этот козел! Да за мной все мужики бегали. Не веришь?