Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона - Виктор Безотосный

После ухода русских из-под Янково Наполеону снова стало ясно, что и на этот раз подготовленная ловушка не сработала, а Беннигсен явно уклонялся от генерального сражения. Но французский полководец не оставил мысли перерезать путь Беннигсену, быстро и победоносно закончить кампанию разгромом русской армии. Он приказал корпусам Сульта и Даву совершить обход русских, направляясь на Гутштадт и Гейльсберг, Нею двигаться влево на Либштадт и отрезать путь соединения корпуса Лестока с Беннигсеном, корпусу Ожеро с резервной кавалерией оказывать давление на главные русские силы, а корпусу Бернадотта, далеко отдалившегося по его же желанию, приказал поспешить к главным силам Великой армии (что выполнить тот уже никак не успевал). Фактически Наполеон хотел осуществить двойной обхват русской армии, а численное преимущество французских войск давало ему на это надежду.

Последующие три дня 23–25 января (4–6 февраля) были отмечены ожесточенными схватками в арьергардных боях, в которых отличились командовавшие боковыми отрядами русского прикрытия: генералы М.Б. Барклай де Толли и К.Ф. Багговут, а также князь П.И. Багратион (только что прибывший на театр военных действий), осуществлявший общее руководство тремя арьергардами. Очень тяжелые бои выдержал арьергард Барклая (5 тыс. человек) 25 января (6 февраля) под Хофом. Судя по сложившейся ситуации, фактически он должен был принести свой отряд в жертву, чтобы дать возможность Беннигсену собрать войска в Лансберге, где тот первоначально намеревался дать сражение. Почти все полки Барклая понесли огромные потери (особенно 1-й егерский и Костромской мушкетерский полки), а французы в качестве трофеев захватили четыре русских знамени. Но позиция под Лансбергом имела много недостатков, и Беннигсен затем отступил от этого города. Барклай и его войска выполнили свой долг и мужественно отражали атаки противника; только наступившая темнота и глубокий снег, мешавший быстрому продвижению французов, спасли их от полного уничтожения. Потери Барклая были значительные (2 тыс. человек), но и у противника – не меньше. 26 февраля (7 февраля) уже на подступах к Прейсиш-Эйлау от Лансберга русский арьергард под командованием Багратиона также создал все условия для того, чтобы Беннигсен успел занять и подготовить новую позицию на северо-востоке позади этого города для решающего сражения – не успевала пройти через город задержавшаяся в дороге тяжелая артиллерия. После многочасового боя лишь после полудня Багратион отступил к городу, где удар на себя приняли уже полки под командой Барклая, который во время боя получил тяжелое ранение. К ночи город окончательно перешел в руки французов [91] .

В литературе бытует мнение, что 26 января (7 февраля) Наполеон вовсе не хотел занимать Прейсиш-Эйлау, поскольку в его распоряжении было еще мало сил – поэтому он не желал слишком далеко выдвигать свой центр до прибытия корпусов Даву и Нея. Обоснование этой версии можно найти в знаменитых мемуарах наполеоновского офицера Ж.Б.А.М. Марбо. Если верить ему, то в бой за город в этот день французы ввязались из-за того, что императорский обоз с багажом Наполеона неосторожно обосновался на линии передовых постов у самого города, а русский патруль чуть его не захватил. Сначала вспыхнула перестрелка, потом она переросла в столкновение уже в самом городе [92] . Конечно, воспоминания Марбо очень интересно читать, но верить ему безоглядно, по мнению многих исследователей, нельзя, слишком уж вольно он обращался со многими историческими фактами. Тем удивительнее, что такие авторитетные ученые, как Ч. Чандлер и А. Лашук, посчитали этот описанный Марбо случай правдивым и изложили эту версию в своих работах без всякой критики [93] . Наверно, ни одно сражение эпохи Наполеоновских войн так не окутано тайнами, что до сих пор не могут разгадать историки, как события при Прейсиш-Эйлау. Не могут, поскольку налицо имеются явные противоречия и странности. Но на данный момент источники не подтверждают этого рассказа, этому противоречит и логика происходивших событий. Штурм города французами начался сразу же, как через него прошли войска Багратиона. И вряд ли обоз мог очутиться впереди или на уровне боевых частей. Город несколько раз переходил из рук в руки и только к ночи окончательно был взят французами. Более убедительным необходимо признать мнение современного историка В.Н. Шиканова, посвятившего отдельную книгу кампании 1806–1807 гг., который полагает, что командование тогда просто утратило контроль над ситуацией [94] . Солдаты обеих армий слишком долго ночевали на бивуаках в холоде и без пищи, поэтому надеялись найти крышу над головой, тепло и еду в городе, чем во многом объясняется ожесточенный характер боестолкновений в Прейсиш-Эйлау. Сам же Беннигсен в своих записках утверждал, что в десять часов вечера он сам отдал приказ «очистить город со всевозможною тишиною, чтобы не дать заметить неприятелю этого движения» [95] .

Сражение при Прейсиш-Эйлау 27 января (8 февраля) 1807 г.

Первоочередная цель, которую давно уже ставил себе Наполеон, была очевидной – разгромить русскую армию при Прейсиш-Эйлау, или на худой конец отбросить ее к прусской границе. Задачи, поставленные Беннигсеном, не являлись столь амбициозными, он хотел лишь соединиться с корпусом Лестока и защитить Кенигсберг. В какой-то степени в этом заключался и политический аспект. Да и необходимость сражения для русского главнокомандующего стала очевидной. При отступлении русская армия несла слишком большие потери отставшими и дезертирами, а общее настроение войск требовало битвы. Продолжение отступления без боя грозило уже полным разладом дисциплины. Этого требовало и стратегическое положение. Прейсиш-Эйлау был расположен на развилке двух дорог – на Кенигсберг и на Фридланд (путь в Россию). Отдать этот пункт Беннигсен просто так не мог. Этого ему не простил бы и Петербург.

Силы сторон, участвовавшие в сражении, были почти равными – примерно по 70 тыс. человек, хотя в литературе ведутся, естественно, споры, у кого было больше или меньше (от 60 до 90 тыс. человек в каждой армии) [96] . Можно единственно, что признать, это явное преимущество русских по количеству артиллерийских орудий. Длина фронта расположения русских войск достигала 5 верст от селения Шлолиттен на правом фланге до селения Серпален на левом. В первой линии были выстроены четыре дивизии, правым флангом командовал генерал-лейтенант Н.А. Тучков, центром – генерал-лейтенант барон Ф.В. Остен-Сакен, левым флангом – генерал-лейтенант граф А.И. Остерман-Толстой. Главным резервом из двух дивизий командовал генерал-лейтенант Д.С. Дохтуров, 14-я дивизия генерал-майора Н.М. Каменского составляла резерв левого фланга. Особый отряд генерал-майора К.Ф. Багговута был выдвинут уступом впереди левого фланга у селения Серпален. Кавалерией, рассредоточенной по всему фронту, командовал генерал-лейтенант Д.В. Голицын. Артиллерия (под началом генерала Д.П. Резвого) в значительной степени была массирована в три батареи (60–70 орудий в каждой) или находилась в интервалах полков. Беннигсен, кроме того, ожидал прибытие прусского корпуса Лестока. Густое построение войск было рассчитано на отбитие атак противника, т. е. преследовались чисто оборонительные задачи.

Наполеон же, наоборот, решил разбить русскую армию в решающем сражении и делал ставку на атаку. В то же время он не спешил начать дело, стараясь дождаться подхода в первую очередь корпуса Даву, а также корпуса Нея. Собственно, с помощью этих двух фланговых корпусов французский император надеялся совершить двойной обхват и отрезать отступательное движение русских как на Кенигсберг, так и на Фридланд. Но в самом начале сражения у него под рукой имелись лишь корпуса Сульта и Ожеро, многочисленная конница Мюрата и императорская гвардия, которая, как всегда, была поставлена в резерв, но находилась в зоне поражения русской артиллерии. Поэтому корпусам Сульта и Ожеро была поставлена задача сковать своими действиями русский правый фланг и центр и тем самым облегчить задачу корпуса Даву, которому предстояло нанести главный удар против левого фланга русской армии. Затем корпус Нея, не допустив соединения пруссаков Лестока с Беннигсеном, должен был нанести завершающий удар уже против правого фланга русских.

Сражение началось примерно в 8 часов утра. Наполеон же явно не торопился и старался дождаться подхода всех своих корпусов. Утром войск в его распоряжении перед фронтом противника первоначально было слишком мало, и он всерьез опасался атаки главных сил Беннигсена (чего тот не предпринял), особенно на флангах. Поэтому завязалась активная артиллерийская дуэль, причем в результате многочасовой перестрелки русским, видимо, доставалось больше, учитывая их густое и скученное построение, фронт же французов был более растянут и скрыт за господствовавшими высотами, хотя и они пострадали. Так, даже пехота императорской гвардии, стоявшая на кладбище Прейсиш-Эйлау и не вступившая в тот день в бой, понесла от русского артиллерийского огня потери свыше 10% своего состава. Попытки маршала Сульта при поддержке кавалерии сковать русские полки на правом фланге в целом оказались неудачными, они были отбиты и окончились русской контратакой. Французы отошли на ранее занимаемые позиции к стенам Прейсиш-Эйлау.