Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты - Сергей Романюк

Но он не мог быть в стороне от событий русско-турецкой войны и стал главой администрации Красного Креста при действующей армии. Черкасского же призвали для устройства управления освобождаемой Болгарии, где он проявил себя неутомимым администратором. Он плохо себя почувствовал зимой при пешем переходе через Балканы, шел, подавая пример другим, но сильно утомился и, как передает современник, шепнул ему на ухо: «Как бы хорошо было быть теперь дома, у себя, в Чернышевском переулке». Дома своего он уже не увидел: В.А. Черкасский скончался в 1878 г. в местечке Сан-Стефано в день подписания там мирного договора.

В 1886 г. дом Черкасского был приобретен газетой «Русские ведомости», редакция и типография которой помещались здесь до 1918 г.

Эта газета была лучшей в России, единственным либеральным органом прессы, противостоящим черносотенным монархическим изданиям. Как писали тогда, «в „Русских ведомостях” никогда не угождают вкусам толпы и вместо того, чтобы спуститься до уровня массы читающей публики, стараются поднять ее до себя». В ней работали лучшие журналисты, печатались известные всей России писатели и ученые: А.И. Чупров, Б.Н. Чичерин, Г.И. Успенский, П.Д. Боборыкин, С.А. Муромцев, Д.Н. Анучин, М.М. Ковалевский. Н.Г. Чернышевский, П.Л. Лавров, П.Н. Милюков, М.Е. Салтыков-Щедрин, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, В.И. Немирович-Данченко, В.А. Гиляровский и многие другие.

«Русские ведомости» никогда не изменяли своим идеалам – защите свободы личности, совести, печати, собраний. И если царское правительство неоднократно запрещало продажу в розницу, выпуск отдельных номеров и выносило предупреждения, то большевики, столь рьяно ратовавшие за свободу слова, захватив власть, тут же разогнали редакцию, конфисковали типографию и закрыли газету.

В советское время здесь находились типография и редакция газеты «Гудок». При типографии молодому сотруднику, будущему знаменитому писателю Илье Ильфу, летом 1924 г. удалось получить комнату, в которой вместе с ним поначалу жил его друг Юрий Карлович Олеша. Евгений Петров рассказывал: «…нужно было иметь большое воображение и большой опыт по части ночевок в коридоре у знакомых, чтобы назвать комнатой это ничтожное количество квадратных сантиметров, ограниченные половинкой окна и тремя перегородками из чистейшей фанеры. Там помещался матрац на четырех кирпичах и стул. Потом, когда Ильф женился, ко всему этому был добавлен еще и примус. Четырьмя годами позже мы описали это жилище в романе „Двенадцать стульев” в главе „Общежитие имени монаха Бертольда Шварца”».

В книге воспоминаний «Алмазный мой венец» брат Евгения Петрова Валентин Катаев отметил, что «по странному стечению обстоятельств в „Гудке” собралась компания молодых литераторов, которые впоследствии стали, смею сказать, знаменитыми писателями, авторами таких произведений, как „Белая гвардия”, „Дни Турбиных”, „Три толстяка”, „Зависть”, „Двенадцать стульев”, „Роковые яйца”, „Дьяволиада”, „Растратчики”, „Мастер и Маргарита” и многих, многих других. Эти книги писались по вечерам и по ночам, в то время как днем авторы их сидели за столами в редакционной комнате и быстро строчили на полосках газетного срыва статьи, заметки, маленькие фельетоны, стихи, политические памфлеты, обрабатывали читательские письма и, наконец, составляли счета за проделанную работу».

Этот дом и рядом с ним, так же как и дворовое пространство, переделано под гостиницу Courtyard Marriott.

С именами известных писателей связан и соседний участок под № 9. Внутри его стоят два трехэтажных корпуса, построенные в 1895 г. (архитектор И.А. Иванов-Шиц), а по красной линии Вознесенского переулка расположены два здания – трехэтажное слева и двухэтажное справа с мемориальной доской на нем. Эти здания находились в усадьбе князя П.А. Вяземского, известного поэта и писателя, друга А.С. Пушкина. В мае 1821 г., по рассказу А.Я. Булгакова, хорошо осведомленного обо всех московских новостях, управитель Вяземского «сделал ему славный сюрприз. Ничего не говоря, из epargnes (сэкономленных, сбереженных) доходов купил место в Чернышевском переулке и выстроил князю славный дом, каменный, тысяч в 40». Это и есть левый дом на участке – тогда он был двухэтажным, а третий этаж появился в 1895 г. Участок, приобретенный управителем, был очень мал – «не более твоего кабинета», как выразился тот же Булгаков в письме брату в Петербург. В 1826 г. Вяземский прикупает соседний, значительно больший участок, где между 1827 и 1829 гг. строит небольшое двухэтажное здание – нынешнее правое. Вяземский часто сдавал дома на своем участке – так, в 1829 г. здесь жила семья Д.Н. Свербеева, в 1830–1833 гг. – подданный Британии Вильям Кей, в 1834 г. – «корифейка Императорского Московского театра» Прасковья Летавкина. П.А. Вяземский в течение многих лет находился в центре московской литературной жизни, активно участвовал в издании одного из лучших журналов того времени – «Московского телеграфа», хорошо знал всех крупных представителей искусства и литературы. В его доме бывал А.С. Грибоедов, читавший здесь «Горе от ума». Хозяин дома и Грибоедов вместе написали для артистки Львовой-Синецкой водевиль «Кто брат, кто сестра», впервые поставленный в январе 1824 г. Первые посещения Пушкиным дома Вяземского – он, напоминаю, составляет нижние два этажа левого здания на этом участке – относятся к осени 1826 г. Тогда А.С. Пушкина в сопровождении фельдъегеря привезли в Москву из михайловской ссылки, и одним из первых, кого поэт посетил, был его давний друг Вяземский. В этом доме состоялось чтение трагедии «Борис Годунов» – в письме от 29 сентября Вяземский писал: «Сегодня читает он ее у меня Блудову, Дмитриеву» (на правом здании помещена мемориальная доска с ошибкой в надписи). В правом здании А.С. Пушкин, возможно, останавливался на несколько дней в свой приезд из Петербурга в Москву в августе 1830 г. Он прожил здесь до начала сентября, уехав отсюда в Болдино. В Большом Чернышевском переулке Вяземский жил до отъезда в 1832 г. в Петербург на государственную службу, а в 1845 г. он продал этот участок.

Этот же участок связан и с жизнью Ф.И. Шаляпина. Дочь его вспоминала: «Мы жили в Чернышевском переулке, в доме, что напротив англиканской церкви. По рассказам матери знаю, что здесь я родилась и что почти накануне моего рождения – 8 февраля, в день именин отца, собрались гости: С.В. Рахманинов, В.А. Серов, К.А. Коровин, В.О. Ключевский и др.». В 1920-х гг. здесь жил психолог и философ Г.И. Челпанов.

Здание церкви, о которой пишет дочь Шаляпина, действительно находится напротив – краснокирпичное сооружение, единственное в Москве в стиле поздней английской псевдоготики. Многие английские путешественники, посещавшие наш город, писали о странном впечатлении, которое производила на них эта церковь: они как будто попадали не в Москву, а в обычный провинциальный английский городок, – так характерна для него была церковь св. Андрея, построенная здесь в 1882 г. До пожара 1812 г. англичане пользовались реформатской церковью в Немецкой слободе. Позже они решили открыть собственную церковь, наняв для нее в 1825 г. дом на Тверской (на месте современного дома № 15). В газете «Московские ведомости» читатели увидели такое объявление: «Богослужение по существующему обряду Англиканской церкви будет отправляемо в первый раз в будущее Воскресение 8 ноября в 11 часов утра и совершаемо каждое Воскресение в означенное время на Тверской, в доме княгини Прозоровской». В 1828 г. английская колония купила отдельный участок в Большом Чернышевском переулке. На нем у гвардии прапорщика Наумова стоял большой старинный каменный дом, построенный, вероятно, предыдущими владельцами Колычевыми. Постепенно помещение церкви, или, как она официально называлась, «британской часовни», перестало вмещать всех прихожан, членов разросшейся колонии. Было решено строить на пожертвования новое обширное здание.

Об истории ее постройки рассказывают документы московских архивов. В марте 1882 г. старосты англиканской церкви Роман МакГилл и Фома Винс «вошли в губернское правление с прошением о разрешении построить каменное здание для церкви», и в мае прошение о возведении церкви «без права иметь на ней колокола» было одобрено московским генерал-губернатором князем В.А. Долгоруковым. Во всех документах не упоминалась фамилия автора проекта, было только известно, что им был англичанин. Его мне удалось найти в архиве университета города Лидса, в котором хранятся и изучаются документы тех, кто жил в России и был вынужден большевиками покинуть ее.

При просмотре многих из них встретилось и фамилия архитектора английской церкви в Москве – им был Ричард Нилл Фримен. Дальнейшие поиски привели в Королевское общество архитекторов, которое находится в красивом лондонском особняке на улице Портлэнд-плейс, где радушные сотрудники показали мне документы Ричарда Фримена. Он много строил на севере Англии, особенно в Ливерпуле, где был известен своими проектами школ, частных домов и церквей. Здание церкви строилось в 1882–1884 гг., вероятно, под непосредственным руководством московского архитектора Б.В. Фрейденберга. Официальная церемония освящения происходила 13 января 1885 г. во имя св. апостола Андрея, первосвятителя Шотландии, что было вполне естественным – ведь подавляющее большинство членов британской колонии в Москве составляли шотландцы. В 1894 г. рядом с входом на церковный участок (возможно, по проекту Б.В. Фрейденберга) построено небольшое двухэтажное строение для настоятеля церкви на средства Джейн МакГилл в память ее мужа, владельца чугунолитейной фабрики Роберта МакГилла, о чем и повествует памятная доска (Built for St.Andrew’s Church in memory of Robert McGill by his widow AD 1894) на стене этого здания, под геральдическими английской розой, шотландским чертополохом и ирландским клевером, косым крестом св. Андрея, покровителя Шотландии, и изображением св. Георгия, покровителя Англии. В нем с 1921 по 1938 г. помещалась миссия Финляндии.