Сверкающий купол - Джозеф Уомбо

- Агент! - засиял Томми-Консервная банка. Это была фантазия почище той, где он ссасывал нижнее белье. Он смело открыл рот и указал на него пальцем. Теперь, когда он стал агентом, он имел право кое-что требовать.

Куница закинул ему штучку и сказал, что все, хватит. Еще немного, и он станет бывшим секретным агентом, что напомнило Томми-Консервной банке о похоронном бюро и личных вещах. Он невольно взглянул на другой ящик, и Хорек это заметил.

"Нарк" залез внутрь и нашел четыре самодельных фотографии хозяина в ковбойских сапогах, шляпе и маске.

- Вот это зрелище! - воскликнул Хорек.

- Это настоящие сапоги из страусиной кожи, - гордо сказал Томми-Консервная банка.

Куница, который что-то писал в блокноте, пробормотал, - Ты носишь пятисотдолларовые страусиные сапоги, а я ношу тридцатидолларовые говнодавы. Где-то здесь должна быть мораль.

- Я не про сапоги, чудило! - воскликнул Хорек, обращаясь к Томми-Консервной банке. - Теперь я знаю, откуда у тебя такое прозвище!

- Какое прозвище? Я всегда подписываюсь "Томми".

- "Безнравственники" не показали нам твои снимки. Теперь я знаю, почему они зовут тебя "Томмми-Консервная банка"!

- Они меня так зовут? Какие они злые! - Он, казалось, снова готов был заплакать. - Я же не виноват, что так устроен!

Куница бросил писать о Флеймауте Фаррелле и Ллойде, предполагаемом кокаиновом дилере, и взял у Хорька снимок.

- Господи! - воскликнул Куница. - Ну и шишка! Почти три дюйма в диаметре!

Но, увы, она была меньше двух дюймов в длину. Размером она в точности походила на банку из-под рыбных консервов.

11. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА.

Утро вторника выдалось для детективов отдела плохим. Верховный суд США накануне постановил, что полиция не должна использовать разговор с третьим лицом для того, чтобы вынудить убийцу к признанию. Исходя из этого, Шульц теперь должен следить за тем, что он скажет Саймону в присутствии арестованного душителя, потому что то, что он скажет, может каким-либо образом убедить убийцу, что его песенка спета, и ему лучше признаться, где он закопал трупы и фортепьянные струны. Это был черный вторник.

И вообще, девять старых маразматиков из Верховного суда так разозлили Шульца, что он перестал понимать шутки, когда из окружной тюрьмы ему позвонила Глория Ла Марр. Куница сказал, что существует куча песенок о влюбленных, которых разделяют тюремные стены, а Шульц информировал Куницу, что федеральная программа бесплатного лечения включает и лечение у дантиста, поэтому пусть Куница не стесняется и продолжает в этом духе и дальше.

- Здравствуй, Гюнтер, как поживаешь? - промурлыкала Глория Ла Марр.

- Здравствуй, Глория, - сказал Шульц, а потом повернулся всем своим медвежьим телом к карте города на стене и прикрыл трубку ладонью, потому что подслушивала вся комната.

- Когда мне предъявляли обвинения, я сказала, что хочу признать себя виновной, чтобы больше не причинять никому неприятностей, - сказала Глория Ла Марр.

- Ты правильно сделала, Глория, - сказал Шульц.

- Спасибо, Гюнтер. Они посадили меня в камеру к "голубым", так что я не беспокоюсь, что на меня... нападут или что-нибудь в этом роде.

- Это хорошо, Глория, - сказал Шульц. - Я рад это слышать.

- Я хочу довести операцию до конца как только меня выпустят.

- Это тоже хорошо, Глория, - сказал Шульц.

- Почему я тебе позвонила... Я знаю, что могу тебе доверять, и никто в тюрьме не узнает и... ну, если то, что я скажу, принесет хоть немного пользы... ну, я знаю, что ты поговоришь с судьей...

- Я помогу, чем смогу, ты знаешь это.

- Спасибо, Гюнтер, - сказала Глория. А потом она отбросила всякое воркование, и в ее голосе появились твердые мужские нотки. - Пойми, я еще никого не закладывала. Я ни на кого не стучала, но... короче, здесь есть "голубой" по имени Виолетта. Она прочитала, как два ваших копа следили за серебристым "мерседесом" в Голливуде, а закончили в Сан Педро. Десять лет назад Виолетта служила в армии и провела год во Вьетнаме и немного знает язык. Она клянется, что спала с Бозвеллом, с тем, кого арестовали ваши копы. За несколько дней до этого они с вьетнамцем в "мерседесе" как-то раз взяли ее с улицы. Бозвелл был пьяный и разговаривал со своим узкоглазым на рисовом наречии. О золоте. Это уж она точно поняла. Она говорит Бозвелл предложил отвезти его в ресторан на Мелроуз и Вестерн авеню, вроде как китайский. Там они высадили вьетнамца и после той ночи она их больше не видела.

- Я передам, - сказал Шульц.

- Наверно, это немного, Гюнтер, но если из этого что-нибудь получится, ты же замолвишь за меня словечко?

- Конечно, Глория.

Затем Глория Ла Марр опять заговорила по-женски. Она заплакала.

- Теперь, когда я... почти женщина, я... я ненавижу тюрьму. Я ее просто ненавижу сейчас. Здесь совсем все не так для... для женщины!

- Если что-нибудь получится, я замолвлю за тебя словечко, малышка. Я обещаю.

Когда Шульц повесил трубку и повернул свои медвежьи формы в кресле к комнате, все тут же начали шуршать бумагами, звонить по телефону, пить кофе и вообще отводить глаза. Интересно, Глория Ла Марр придет провожать Шульца на пенсию? В качестве его подружки?

Затем Шульц пригласил Саймона, Куницу и Хорька в комнату для допросов и запер дверь. От чего Куница ужасно заволновался.

- Гюнтер, я же пошутил насчет Глории!

- Может ничего из этого не выйдет, - сказал Шульц. - Но как вам понравится накрыть узкоглазого, который на той неделе хотел вас прикончить в Сан Педро?

- Еще бы мне не понравится накрыть того узкоглазого! - завопил Хорек. - Ты бы еще спросил, нравится ли мне бабы с четырьмя грудями! - И он заговорщицки посмотрел на Куницу.

- Ладно, может это немного, но Глория Ла Марр говорит, что в камере для гомиков есть один "голубой", который спал с вашим Бозвеллом. Кто-то по имени Виолетта. Не говорите об этом с Виолеттой, иначе "засветите" Глорию. Во всяком случае, Виолетта увидела фотографию Бозвелла в газете. Тем вечером, когда Виолетта их повстречала, Бозвелл был с узкоглазым, и они перекинулись парой слов на вьетнамском. О золоте. Значит, это за две ночи до того, как он хотел выстрелить тебе промеж глаз, Хорек. Может ничего не выйдет. А вообще, стоит проверить. Она сказала, узкоглазый пошел в какой-то ресторан на Мелроуз возле Вестерн. Возможно, китайский ресторан.

- "Просто Билл" Бозвелл два года служил во Вьетнаме, - сказал Хорек. Это есть в его деле. Может там он и научился резать глотки. Старые привычки?

- Вы с ним можете договориться, если он вам выдаст узкоглазого? спросил Шульц.

- Он молчит, - сказал Хорек. - Детективам из Управления ничего не рассказывает. Детективам из порта сказал, чтобы они пошли утопились в рыбьем дерьме. У него хватает денег, он нанял адвоката и на следующий день вышел под залог. Во всяком случае, когда он говорит, что не знаком с узкоглазым, он может и не врет. Может они и впрямь встретились в массажном салоне, и "Просто Билл" решил поупражняться во вьетнамском и... рыбак рыбака?..

- Ну, - пожал плечами Шульц, - если не хотите, я отдам это детективам из Управления. В конце концов, дело ведут они.

- Нет, дай сначала мы проверим, - сказал Хорек. - У меня свой интерес найти этого парня. - Сердце у него забилось рывками. "Не убивай меня! Мама!" - Личный интерес.

- У вас есть зацепки? - спросил Саймон.

- Не-а, - сказал Куница. - Узкоглазый выронил из кармана несколько штуковин, когда лез через забор. Ключ и бумажку с телефоном.

- Чей телефон?

- Ничей. Коммутатор большой киностудии. Там проходит народу по 5 тысяч каждый день. Они там снимают даже телешоу. Может хотел попасть в зрители или еще что-нибудь подобное.

- Какая студия? - спросил Шульц.

- Та, чьего босса застрелили на стоянке возле павильона для боулинга.

- Найджел Сент Клер, - сказал Шульц, глядя на Саймона. - А как насчет ключа? Они с ним разобрались?

- Обыкновенный ключ, - сказал Хорек. - Нет у них ничего.

- Может это ключ от какой-нибудь двери на студии, - сказал Шульц.

- Первое, что они проверили после того, как определили телефон. Не та фирма.

- Кто-то должен найти этот китайский ресторан и понаблюдать, - сказал Шульц. - И это должен быть ты, Хорек. Ты единственный, кто его видел. Ты ведь его узнаешь?

Хорек его помнил. Этот ублюдок усмехался, когда спускал курок. А потом усмешка исчезла, когда револьвер просто щелкнул. Уж Хорек-то его помнил!

- У нас вообще-то не так много дел, - сказал Куница, зная, как сильно хотел Хорек найти убийцу.

Хотя Шульц с Саймоном все еще обижались, что у них отобрали дело об убийстве, они были в первую очередь полицейскими и рассказали об этой тоненькой ниточке Элу Макки и Мартину Уэлборну.

- У азиатского бандита был телефон студии? Там, наверное, тысячи телефонов, рабочих и личных, - сказал Эл Макки, узнав об этом.

- Я тебе рассказал и все, - сказал Шульц. - Теперь это ваше дело.

- Мы не напрашивались.

- Да знаю я, знаю. - Может они делают еще одну тридцатимиллионную эпическую картину, и он хочет сняться в роли вьетконговца. Может...