Цена свободы – любовь (СИ) - Флёри Юлия

Мила сглотнула липкий ком в горле и направилась к входной двери.

– Идём. Что расселся?!

– Идём. – Проговорил он одними губами. Беззвучно. И только хуже становилось от понимания того, что происходит.

Казалось, брат заходит домой после какой-то короткой молитвы, с таким лицом он замер перед дверью. Вошли. В доме всё тихо. С виду порядок. Как только показались из прихожей, заметили, как Алия суетится, готовя ужин. Мила неуверенно улыбнулась и сделала брату «страшные» глаза. Он лишь отмахнулся.

– Здравствуй, Али. Это опять я. – Неловко усмехнулась Мила и прошла в кухню.

Удостоилась пренебрежительного молчания. Алия казалась очень занятой. Стол был уже накрыт на одну персону. Она добавила ещё комплект приборов и разложила еду по тарелкам.

– М-м… Как пахнет! – Зажмурилась Мила от удовольствия, как только Саша вошёл. – Братишка, у тебя лучшая в мире жена.

Проговорила и на брата посмотрела, предлагая продолжить. Он отозвался с меньшим энтузиазмом.

– Я знаю.

И на этом сел, устраиваясь за столом. Мила продемонстрировала кулак.

– Готовит так, что я даже не попробовав готова просить у неё рецепт. Что это, кстати?

Второй вопрос остался без ответа в принципе. Тогда тоже пришлось сесть, поджав губы. Неловкость просто зашкаливала и она уже тысячу раз пожалела о том, что согласилась приехать.

– Али, а ты почему не садишься с нами?

– Я не голодна. – На удивление, но отозвалась она.

Мила состроила брату недоумённую рожицу.

– Али, а ты будто бы поправилась, похорошела. Сашка всё ныл, мол, извелась, извелась… Вижу, преувеличивал. – Рассмеялась, мысленно сокрушаясь по тому бреду, который произнесла. – Ну, садись же… Если не голодна, то просто побудь с нами…

Мила глянула на брата и улыбаться перестала.

– Саш, ну не молчи, а?!

Но тот только взглядом таким наградил, что сразу понятно стало, отчего с ним жена не разговаривает.

– Ребят, ну, хватит вам, а? Али… Ну что ты стала с этим своим подносом…

Начала, было, Мила и осеклась. Только сейчас и поняла, отчего та стоит. Она стоит и держит на подносе чай. Точно как это происходит в восточных странах с закоренелыми устоями. Она стоит и не смеет сесть за один стол с мужчиной.

– Мне, может, тоже встать, братишка? – Швырнула она вилку на стол и поняла, что глаза наполняются кровью. – Ну, так… чтобы не осквернять твой ужин своим присутствием?

– Мила, что ты несёшь? – Устало пробубнил он, сжимая свой прибор до судороги в пальцах.

– Что тут творится, вашу мать?! – Взревела, подскакивая с места.

– Мила, сядь.

– Саша, сделай что-нибудь или я уйду и больше никогда не переступлю порог этого дома, ты меня знаешь. – Пригрозила и брат медленно выдохнул.

– Али, присядь. – Пытаясь контролировать тон, проговорил он.

– Али, хватит! – Рыкнула Мила и всё же из-за стола поднялась. Полные чашки на её подносе зазвенели. – Ну, он обидел тебя, виноват, так скажи ему об этом! Как хочешь, но скажи! Не молчи только! Что с собой делаешь, нельзя же так!..

– Мила, вернись за стол. – Прозвучал скупой приказ.

– Да ты что, очумел?! Какой, к чёрту, стол?! Господи, да посмотри же на неё, бледная вся!

Не удержавшись, сама к Алие бросилась и поднос из рук буквально выдернула, швырнув его на стол. Смотрит, а у той взгляд как в тумане плывёт.

– Али, ну не молчи же! – За руку её взяла, и сердце зашлось от того, насколько ладошка холодная.

– Всё! Хватит! – Разразился Саша криком. – Хочет стоять – пусть стоит! Хочет молчать – флаг в руки! Достала!

Он к бару метнулся и тут же бокал виски наполнил. Выпил, не поморщившись.

– Саша, не начинай сначала. – Попросила Мила, чувствуя, как в груди всё тисками сжимает.

– Вон пошла.

– Что?

– Пошла вон! – Повторился его ор и Мила расплакалась.

Саша терпеть не стал. Подошёл и, прихватив сестру за плечо, отшвырнул её в просторный холл, точно так же, как она минуту назад поднос с чашками. Над Алией завис, прямо в чёрные глаза глядя, и пакостно оскалился.

– И ты вон пошла. Вали в свою комнату, кукла чёртова! – Зло в лицо выдохнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Секунда и она ударила его по лицу. Две и Алия на лестнице. Мила будто в замедленной съёмке видит, как наливаются яростью и темнеют глаза брата.

– Саша, стой!

Успела выкрикнуть она, но не успела остановить. Снова отлетела в сторону, а он, движимый какой-то нечеловеческой силой и мощью, бросился за Алией следом.

За добротной дверью даже их крики были похожи на жалкое шипение. Вмешаться вариантов тоже не было. Заперто изнутри. Ей не справиться. Крики стихли, но надежды на то, что эта тишина закончится примирением, уже не оставалось. А потом она услышала крик вновь. Крик такой силы, что от ужаса и паники закричала сама. Алия всё кричала и кричала… А Мила изо всех сил колотила в запертую дверь спальной комнаты. Дверь распахнулась и брат с безумными глазами показался в проходе.

– Ты что сделал… Ты что сделал, урод?! – Врезалась она в него и отлетела к противоположной стене.

Саша стрелой направился в сторону лестницы, а Мила влетела в комнату. Вариантов было немного. Припомнила его порванную рубашку, расстёгнутые штаны и сейчас выцепила взглядом женские трусики, лежащие на полу. И этот безумный крик! Мила, точно в ночном лесу, кружилась по комнате, пытаясь понять, куда двигаться дальше.

– Али, ты где? – Кричать хотелось, а с губ сорвался лишь жалкий шёпот.

На белоснежной стене у ванной комнаты виднелся жуткий кровавый развод. От постели к ванной дорожка из густых алых капель. Дверь заперта.

– Али, открой, я прошу тебя, Али?! – Бросилась Мила к двери, но приблизиться не успела. Её снова снесло в сторону.

Пока пришла в себя, поняла, что Саша пытается дверь открыть. Жуткий грохот заставил прижать ладони к ушам, но даже он не смог пересилить крик, который повторялся снова и снова. Без устали.

Алия стояла на коленях посреди ванной комнаты и продолжала кричать, ни на что не обращая внимания. Она сжимала в кулаках окровавленный подол светлого платья и припадала лбом к земле.

– Ты что наделал, Сашка… – Разревелась Мила, не зная, как приблизиться.

Он всё решил сам. Сгрёб Алию в охапку и побежал вниз без лишних слов и пояснений.

Уже сидя в машине, Мила кивала собственным мыслям: он всё правильно сделал. Дом за чертой города. Сейчас вечер. Для скорой – это час пик. И повезут они в районную больницу, а тут и без медицинского образования ясно, что в район нельзя. Али больше не кричала. Она и не плакала. Молилась – поняла Мила, и слёзы полились из глаз сильнее. Она бы тоже сейчас помолилась, но не помнила ни одной молитвы. Потом всё как-то быстро случилось. Яркий больничный свет, короткий разговор с врачом. Саша прямо там, в холле ему бабла за шиворот сунул, чтобы дошло: беременность нужно сохранить любой ценой. Али была беременна. Она была беременна!

– Одиннадцать недель… Она беременна, Саш. – Повторила Мила в который раз. – Ты знал? – К брату обратилась, но тот стоял, скорее, напоминая идола. Большого, невероятно сильного и молчаливого. – Ты знал? – Тронула его за плечо.

– Нет. – Произнёс он, опомнившись.

– Саша, ты что сегодня сделал? – Дрогнул её голос.

– Сделал. – Просто пояснил он, и Мила губы ладонью перекрыла, чтобы не раскричаться в голос.

– Саша, а разве можно… разве с беременной женой можно… в их религии ведь запрещено, так?

– Я не знал. – Упрямо повторил он, а Мила со всей силы его в спину кулаком ткнула. Саша развернулся.

– А почему ты не знал?! Саша, даже я заметила сегодня, что она поправилась, а ты нет?! Ты – нет?! Видя её изо дня в день?! Ты не заметил, как стало шире лицо, не видел в её теле изменений?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не видел.

– Или видеть не хотел?! – Зло выплюнула она правду. – Это не месяц и даже не два, а ты хочешь сказать, что одиннадцать недель не знал о беременности жены? Там бы слепой увидел, Са-ша!

– Хватит, Малика, хватит! Замолчи! – Резанул он ладонью воздух, а сестра его за грудки придержала.