Оружием лжи и диверсий - Вадим Борисович Кассис

бы уже потому, что афганский народ ведет теперь борьбу за свою свободу и независимость с силами современного империализма, отстаивает завоевания Апрельской революции. Как и прежде, Советский Союз оказывает нам братскую помощь. А вот Соединенные Штаты, спецслужбы этой страны, продолжают оказывать содействие в формировании на территории Пакистана контрреволюционных банд для их засылки в мою страну.

Да, со спецслужбами Англии и США у нас особые счеты. Вспомнить хотя бы похождения британского полковника Фредерика Бейли из «Интеллидженс сервис». Он был одним из тех, кто вел и антисоветскую, и антиафганскую деятельность. Или взять того же Лоуренса Аравийского. За свои восемьдесят с лишним лет я знал многих афганцев, которые так или иначе общались с этими агентами британских империалистов. Кое-что из их рассказов запомнилось. Вы просили об этом рассказать, вот и послушайте…

Али Ахмад Хан снова раскурил свой «чилим» и разрешил мне включить магнитофон. Изложению этой записи, дополненной отдельными историческими экскурсами, и будут посвящены последующие страницы.

…В конце второго десятилетия XX века видный деятель индийского антиколониального движения Р. Пратап сформировал в Афганистане из числа индийских эмигрантов Временное правительство Свободной Индии. Президент этого правительства Р. Пратап видел свою цель в свержении британского ига над его родиной. Терпению патриотов Индии пришел конец.

7 мая 1919 года Р. Пратап в составе делегации индийцев был принят в Кремле В. И. Лениным. После беседы президент некоторое время пробыл в Москве, а затем отправился в Кабул. Его путь лежал через Советский Туркестан, через город Каган. Время было неспокойное. Здесь орудовали басмачи уголовника Иргаша, которых снабжали деньгами и оружием британские империалисты, действовало крупное антисоветское подполье, объединенное в так называемую «Туркестанскую военную организацию» (ТВО). За кулисами ТВО стояла английская миссия, обосновавшаяся с весны 1918 года в Ташкенте.

В состав этой миссии входили бывший британский консул в Кашгаре Джордж Маккартней; полковник «Интеллидженс сервис» Фредерик Бейли и майор Блеккер. Миссия постоянно и громогласно заверяла советские власти в центре и в Туркестане, что она «лояльна новому режиму». На деле же была теснейшим образом связана с басмачами и бело-гвардейщиной. По существу, этот «дипломатический аванпост» являлся постоянно действующим шпионским подрывным центром Лондона в Туркестане. Что же касается Ф. Бейли, то он был напрямую связан с братом монархического генерала Корнилова — полковником П. Г. Корниловым, бывшим комиссаром Временного правительства в Ташкенте, реакционным адвокатом А. Д. Арсеньевым и другими антисоветчиками.

Полковник британской секретной службы Ф. Бейли прибыл в туркестанский край летом 1918 года из Индии. У него было две задачи: подготовить в Ташкенте контрреволюционный мятеж и любыми средствами препятствовать проникновению освободительных идей Октября в Индию, Иран, Афганистан. Вот почему, когда он пронюхал, что в Каган прибыла из Москвы миссия президента Р. Пратапа, он немедленно отправился в этот город, лежавший на караванной дороге из Индии в Афганистан.

— Большевики, конечно, догадывались, — расскажет значительно позже Бейли, — что находящийся к юго-западу от Ташкента Каган, близкий сосед знаменитой Бухары, не мог оставаться без нашего присмотра. Мои агенты из. числа местных басмачей орудовали там неплохо. Однажды они схватили заночевавших красноармейцев и расправились с ними как надо, без всяких церемоний… Стоило мне тогда шевельнуть пальцем, и та же участь постигла бы Раджу Пратапа. Но он мне был нужен живым. Я жаждал информации о его беседах в Кремле. А от меня ее ждал центр.

18 октября 1919 года, когда на Каган опустился душный вечер, в «Русской гостинице» встретились два человека — Р. Пратап и бывший военнопленный албанец И. Кастамуни. Между ними произошел примерно такой разговор:

— Мне тяжело вспоминать свое недавнее прошлое, — вздохнул Кастамуни. — Самому лютому недругу не пожелал бы. Если бы не революция, гнить бы мне в тюрьме. А то и под расстрел подвели бы, мракобесы…

— О, благостный ветер революции! Он рано или поздно разгонит мрачные тучи над всей нашей планетой. Будет свободной и моя благословенная Индия, — сложив руки перед грудью, изрек Пратап.

— Революция не только освободила меня, но и сделала чекистом. Я горжусь своей красногвардейской униформой, горжусь тем, что несу добро людям, спасая их от басмачей и белогвардейцев.

— Что может быть священней вашей благородной миссии?! Дарить людям правду и защищать бедных — как это прекрасно! — склонил голову Пратап. Они сидели за столом в номере у Кастамуни и пили из самовара чай.

— Что говорят в Москве? Какими мыслями живут в Кремле? — откусывая крепкими зубами кусочек сахара, вкрадчиво поинтересовался чекист.

Пратап покосился на висевшие на стене портреты Маркса и Ленина и, еще больше проникшись доверием к новому знакомому, изрек:

— После беседы с Лениным я не оставляю надежды на то, что русская революция весьма благотворно повлияет и на Индию. Я верю, что настанет время, когда пробуждение придет к людям и на нашем субконтиненте…

— Трудно отыскать крупицу сомнения в ваших мудрых взглядах на современный мир, да будет он благословлен всевышним! — закатил к потолку глаза Кастамуни и, отхлебнув еще глоток чая из пиалы, попросил разрешения откланяться: — Дорога слишком утомительна, а дела не ждут, торопят!

Утром Пратап решил поинтересоваться, не составит ли новый знакомый по гостинице ему компанию в прогулке по городу. Но коридорный, разведя руками, ответил, что гость сгинул самым ранним утром в неизвестном направлении.

Однако коридорный, тот самый, к которому обратился с вопросом Пратап, был лучше других осведомлен о дальнейшем маршруте передвижения Кастамуни. Иное дело, что по долгу службы он не имел права раскрывать свои карты кому бы то ни было. Маскарад, к которому уже не первый раз прибегал полковник Фредерик Бейли (а это именно он работал под личиной Кастамуни), не спас его от глаз настоящих чекистов. Опасаясь ареста, ловкий сын Альбиона опять сумел уйти от возмездия и словно провалился сквозь землю.

Спустя много лет стало известно, что из номера в «Русской гостинице» Кастамуни-Бейли отправился тогда в Ташкент, откуда ему удалось передать в Лондон всю собранную за последние недели информацию. А вечером того же дня он встретился на явочной квартире со своими дружками из контрреволюционного подполья. Их беседа длилась несколько часов. Были детально рассмотрены многие вопросы, касающиеся дальнейших действий ТВО, включая и подготовку контрреволюционного мятежа в Ташкенте. В этом мятеже должна была принять самое деятельное участие наиболее преданная полковнику Бейли агентура.