Пир у золотого линя - Владас Юозович Даутартас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Власть — она всегда власть. Ей лишь бы душить. На то она и власть…
XVIII
Запрет на ловлю тянется долго. Отец не заставляет меня работать, Пранайтис дает отдохнуть Костукасу. Мы теперь каждый день видимся.
Солнечным июньским утром мы отправляемся вниз по течению в поисках «подарков». До чего же диковинные штуки выносит иногда наша река! Мы медленно идем по берегу и внимательно разглядываем узкую прибрежную полоску. Здесь, среди обломков камышей, сбившегося в кучу мусора, коры, водорослей мы находим речные «подарки». У меня уже лежит в кармане огрызок синего карандаша. Костукас почти что наступил на него, даже не заметил. Крошечный огрызок еле выглядывал из комка травы. Карандаш приплыл, по-видимому, из города. Ладно, пригодится, когда в школу пойду. Костукаса тоже не обходит удача. У него уже есть граненый флакончик и коробка от сапожной ваксы.
— Сюда можно камешки складывать, — радуется мой друг.
Окрыленные удачей, мы уходим все дальше и дальше. Солнце греет, припекает даже. Вокруг зелено. Под водой стелются по течению зеленые косы водорослей. Берега поросли густой сочной травой, темной листвой оделись прибрежные деревья. Одна река светлеет, искрится, так и манит.
— Костукас, давай искупаемся!
Не успеваю я договорить, как он уже нагишом стоит рядом. До чего же наш Костукас тощий! Ключицы выдаются, даже кожа натянута, ребра пересчитать можно, а ноги — как сухие палочки.
— Быстрей! — торопит меня Костукас и с разбегу прыгает в чью-то лодку. Я скидываю одежду и тоже бегу туда, намереваясь нырнуть. Но тут Костукас наклоняется и, перегнувшись через борт лодки, начинает что-то разглядывать в реке. Я тоже смотрю туда.
В воде отражаются пуховые облачка, рассыпанные по синему небу. Тут же снуют, поблескивая чешуей, мелкие рыбешки.
— Рыбы в облаках, — шепчет Костукас.
Мы смотрим, боясь возмутить спокойствие реки. Потом я нечаянно подталкиваю ногой нашу лодку, и мелкие волны убегают далеко вперед. Облака в воде тоже идут морщинками, ломаются.
— Что ты наделал! — сердится Костукас.
Тут я кидаюсь в воду. Но Костукас догоняет меня и даже перегоняет.
— Айда на тот берег! — подбивает он меня.
— Не доплывешь, потонешь.
Костукас удаляется, и вот я вижу уже только его голову. Течение подхватывает его и сильно относит вниз. И все равно он выходит на другом берегу.
— Ау-у… у-у-у-у-у! — кричит он мне и машет руками, зовет.
Не дозвавшись меня, Костукас приплывает обратно.
— Вот смотри, что я нашел.
Я бегу к нему. Костукас держит, показывает мне новенькую красную ручку. Я так и замираю на месте. Вот это находка!
— Покажи! — я тянусь к ручке.
— На том берегу, у самого берега плавала. Говорил тебе, поплыли.
Как бы она мне пригодилась! Ведь моя, которая лежит в сундуке с книгами, совсем поломанная, вся в чернилах, безобразная. А эта — так и сияет. Но вот не я, а Костукас ее нашел. И все же я сжимаю ручку пальцами и начинаю водить ею по воздуху, словно пишу буквы.
— Очень даже хорошая, — говорю я.
Костукас не слушает меня. Он убегает туда, где чистый песок, ложится на спину и, прикрывая ладонью глаза от солнца, смотрит в небо.
— Можешь взять себе, — говорит он, когда я бросаюсь на песок рядом с ним.
— Что взять?
— Да ручку эту.
— А ты?
— А мне не понадобится. Видишь, Йонас, вон то облако? На собаку похоже. Вон морда, лапы.
— А чем же ты будешь писать? — не глядя на облако, спрашиваю я с удивлением.
— Я же тебе говорил, что в школу не пойду.
— А я пойду. Осенью пойду. Мне уже сапоги купили. Резиновые, но хорошие…
Костукас поворачивает голову в мою сторону, но все еще смотрит на облако.
— Как ты думаешь, кто это так высоко сено косил — вон полосы какие…
— Костукас, а что тебе дать?
— Ничего.
Внезапно Костукас вскакивает и бежит одеваться.
— Давай домой. Влетит мне от отца — долго шатаюсь. Говорит, ночью на рыбу пойдем, — Костукас торопливо одевается.
«Чем же я его отдарю?» — ломаю я себе голову. И вдруг, надевая штаны, нахожу:
— Костукас, хочешь, возьми мой ремешок?
— Чего зря болтаешь, Йонас, — спокойно отвечает он, но глазами так и пожирает ремешок.
— Да бери ты, у меня еще есть.
Костукас хватает подарок и бегом пускается домой. Я и не пытаюсь его догнать, потому что и так знаю: Костукас остановится и подождет меня. Такой уж у него характер, у этого Костукаса. Всегда что-нибудь выкинет.
Ночью мы тайком выходим на ловлю. Свою лодку отталкивает от берега и Пранайтис. Делаем один заброс и сходимся все в кустах. Юшка, Пранайтис и отец переговариваются шепотом, а мы с Костукасом даже рот раскрыть боимся и только слушаем. Старшие рады, что скоро можно будет без страха рыбачить. Счастье, что все благополучно обошлось. В низовье у некоторых рыбаков полиция отняла сети. А вдруг и лодки отобрали?
Пранайтис зажигает цигарку.
— Бросай, Казис, заметят! — строго говорит ему отец.
В другом случае Пранайтис непременно огрызнулся бы да и наплевал на отцовские слова, но сегодня послушался. Он кидает самокрутку в реку
