Скотина II (Огрызок) - Степан Городничий

— Не совсем понимаю, как это — и прибыли и убыток одновременно?

— тут надо учитывать условия, вытекающие из закономерности развития. Семен Маркович, расскажите про базовые основы и аспекты…

Я снова перебил: — Семен Маркович, про базовые основы мне не интересно. Покажите карту магазинов.

Плешивый мужичок встрепенулся.

— Какую карту?

— Обычную карту города, на которой отмечены все мои магазины.

— Ой, а у нас и нет такой. А зачем это?

— Печально, давайте штатное расписание, отчёты финансовые, а лучше, тащите все бумаги, какие есть.

Любовь Анатольевна подозрительно покосилась на Олесю, с опаской.

— Ну зачем вам, Борис Антонович, право слово? Не думаете ли вы, что…

Зяблик переснял всю кипу бумаг, из папки, прикрытой рыбными скелетами. Выслушал по очереди каждого, никому не давая больше минуты.

— Хочу еще Фиму послушать, почему он не с вами?

— Борис Антонович, Фима — это кулькуль. Его дело только цифры считать.

— Объясните нормально, кто такой кулькуль?

Менеджеры переглянулись, криво ухмыляясь, начали объяснять, перебивая друг друга.

— Кулькуль, вычислитель. Ему называешь цифры, а он все помнит.

— А потом говоришь, что сложить, что помножить.

— Ага, а потом отнять, и он не ошибается никогда. Но говорить обязательно надо, сам не может, дурак дураком.

— Раз-два и баланс готов.

— Любовь Анатольевна, правильно ли понимаю, кулькуль — это человек, который хранит и обрабатывает все аналитическую информацию, а вот эти четверо умеют ему правильно ставить задания?

— Истинно так, Борис Антонович. Ставить задание кулькулю — это особые навыки надо — менеджер.

— А задания они ему как дают, одновременно что ли?

— Ну что вы, вот, специальный график. Каждое утро, два часа обрабатываются накладные от поставщиков, чего, сколько на склад пришло. Алик, дает кулькулю команду, какую бумажку запомнить надо и свести в таблички. Потом два часа от магазинов отчеты, чего люди купили. Это Вася делает, отчеты не бумажные, они на милость приходят. Потом еще два часа Ефим работает — формирует заявки, сколько, какого товара заказать нужно. Ну это кулькуль заявки выдает, а Ефим говорит, как и что. Последние два часа Эдуард Валентинович с ценами работает, смотрит, где чего покупают лучше, где накрутить или подешевле сделать. Вот так весь день кулькуль занят.

А в конце месяца целый день Сашино время, потери считает, сколько товара пропало или украли. Потом вот, уважаемый Михал Терентьевич заработную плату кулькулю считать велит. А уж потом я лично вывожу прибыль.

— Потрудитесь тогда объяснить, почему главный финансовый инструмент компании подшивает в чулане папки?

— Так он же кулькуль!

…

— Семен Маркович, полагаю, что вы юрист? Подскажите, я как владелец могу кого-нибудь уволить?

Глаза у мужичка забегали, но врать не решился.

— Могете, ваше право. Только если работник обижен дюже, он в инспекцию пойтить может и нажаловаться. А там штраф выпишут. А чтобы без штрафа — так это причина нужна сурьезная. Например, получил задание письменно или при наблюдателе и не выполнил.

Директор, стоящая у стены тихо, как мышь, не вытерпела и вмешалась.

— Вы собираетесь кого-то уволить?

Я округлил глаза.

— Что вы? Не переживайте, Любовь Анатольевна, никого я сам увольнять не собираюсь, это ваши подчиненные, увольнять будете вы. Если понадобиться. Олеся, прибудешь сюда завтра утром и посидишь с каждым менеджером, посмотришь, как кулькулем управлять.

— Эй, мы никого обучать не нанимались, — возмутился Алик. Прилизанный, туфли начищенные, а у самого жилетка не на ту пуговицу застегнута.

— Кажется кто-то получает слишком высокую зарплату, — заметил я.

— Я свою зарплату отрабатываю, у меня в инструкциях накладные считать, а не обучать всяких. А понижать зарплату по закону не положено, — Алик перешел на визг, оборачиваясь на остальных. Ага, поддержки ищет.

— Алик, не надо нервничать. Понижать тебе зарплату конечно никто не будет. Ты работаешь два часа в день, а остальное время чем занимаешься? Теперь твой рабочий день — утром с девяти до одиннадцати. Ничего, что получать в четыре раза меньше, зато сколько свободного времени! Остальных это тоже касается, приходите к своему времени по графику, работаете с кулькулем и до следующего дня свободны.

Удовлетворенно заметил, какие взгляды бросили менеджеры на Алика. Нормально, лёд тронулся.

— Любовь Анатольевна, завтра, к этому же времени, хочу чтобы на этой стене была карта города с флажками на месте магазинов.

…

Дорога назад пошла веселее.

— Боря, а ты и правда хозяин. Говорил так важно, а тебя все слушали со ртами разинутыми.

— Тебя еще лучше будут. Расскажи, что ты увидела.

Выслушал, подробную картину, кто во что одет, как стоял, что говорил. Корректировал детали, объяснял, как нужно обращать внимание на руки, на обувь. Объяснил, почему важно вникать в мелочи.

— Скажи, Олеся, если бы ты стала туту хозяйкой, что бы в первую очередь сделала?

— Бестыдница эта Любовь Анатольевна, уволить ее надо.

— Возможно и надо, но есть важный принцип, нельзя сразу ломать то, что работает. Припугнуть менеджеров это одно, они получают самую большую плату и обнаглели в край. Но увольнять будем только того, кто со своей работой не справляется.

— Скажи, Зяблик, почему в магазинах грязно?

Олеся посмотрела на кончик полосатого носка и ответила неуверенно: — Не убирают, да?

— В том то и дело, что убирают. Смотри ведомости. Отдельная уборочная телега есть с тремя уборщиками. В двух магазинах каждый день делается капитальная уборка, без выходных работают, по кругу. Смотри, и расход всякого мыла есть, и отчеты по вывезенному мусору. Еще каждому продавцу доплата за поддержание чистоты в торговом зале.

— Значит убирают, а почему тогда так грязно?

— Вот ты и скажи, я первый спросил. Дальше, откуда собаки в магазинах?

— С улицы наверно, — ответила Олеся неуверенно, — Выгнать надо и не пускать.

— И тут не все так просто, смотри, квитанция на штраф от общества охраны животных. Причину читай — «Подозрение в попытке ущемления прав четвероногих». Не ущемление, не попытка, а подозрение. Понимаешь?

— Что-то совсем уже ничего не понимаю.

— Вот с этим нам и предстоит разобраться…

К приезду семья что-то надумала, ломились все вместе и по очереди. Никого не пустил, все разговоры завтра, а главное — завтра первый день учебы…

(Палма. Москва. Пятый отдел Имперского инквизория

Женщина в строгом костюме стоит перед зеркалом, в котором отражается статный мужчина с военной выправкой)

— Марфа Захаровна, мы решили удовлетворить ваше ходатайство о переводе в военную комендатуру.

— Простите, лорд-инквизор, я хотела бы остаться.

Отражение в зеркале хитро щурится, поверхность зеркала колеблется.

— Не последняя ли беседа изменила ваши планы?

— Господин, я впервые столкнулась с студентом, который прочитал меня как открытую книгу. Прочитал,