Прелюдия к счастью - Марша Ловелл

— Не веришь? — Росс достал из внутреннего кармана пиджака банковскую книжку. — Посмотри.

Эшли осторожно и даже с опаской, словно перед ней была гремучая змея, протянула руку.

Книжка была выписана на имя Эшли Тейлор, и сумма, значившаяся на счету, составляла два миллиона долларов.

— Но… Откуда? Это… ты открыл счет?

Росс покачал головой.

— Нет. Деньги не мои, а твои. Если тебе интересно, могу рассказать, откуда они взялись.

— Да уж, сделай одолжение.

Эшли опустилась в кресло. Сюрпризов для одного вечера оказалось слишком много: странный звонок дяди Джордана, неожиданный визит Росса и совершенно невероятное и необъяснимое превращение в миллионершу.

— У меня есть две версии: короткая и длинная. Ты, конечно, захочешь выслушать… — Росс вопросительно взглянул на нее.

— Короткую.

— Хорошо. Начну с вопроса. Ты знаешь, чем занимался твой отец?

— В общих чертах. — Эшли неуверенно пожала плечами. — Что-то связанное с биржей.

Ему не очень везло и…

— Он действительно играл на бирже, и ему действительно не везло… до времени. За два месяца до смерти твой отец приобрел пакет акций, заплатив за них сто двадцать тысяч долларов.

— Не может быть. — Эшли рассмеялась отец и сто двадцать тысяч долларов! Какая ерунда! — У него никогда не было таких денег.

Не скажу, что мы бедствовали, но сто двадцать тысяч…

— Так или иначе, но факт остается фактом.

Я сам проверял. Через полгода эти акции резко поднялись. За год их цена возросла более чем в сто раз. Вот тогда-то на бирже и появился некто, продававший акции маленькими партиями. По подсчетам специалистов этот некто заработал более четырех миллионов долларов.

— И кто же это был?

Словно не слыша ее, Росс не спеша отпил граппы и продолжил:

— Количество проданных в тот период акций примерно равняется тому их количеству, которое приобрел твой отец.

— То есть он продал их кому-то?

— Может быть, продал. Может быть, твой отец и покупал их для человека, пожелавшего остаться, так сказать, в тени и за его деньги.

Но у меня к тебе еще один вопрос.

— Спрашивай.

— Как получилось, что вы оказались без средств? Ты же только что сказала, что жили вы не бедно.

Эшли вздохнула. Она и сама не раз задумывалась об этом, но докапываться до деталей не хватало сил.

— Я тогда заканчивала школу, и смерть папы стала для меня тяжелым ударом. В памяти остались какие-то обрывки разговоров, событий.

Знаю только, что через две недели у нас с сестрой не осталось ничего, кроме двухкомнатной квартиры, принадлежавшей еще моей матери. Дядя Джордан сказал, что наш отец влез в долги и…

— Твой дядя Джордан и был тем самым человеком, который заработал на продаже акций, о которых я говорил. Он получил их от твоего отца. И утаил от вас.

— Не может быть! — Эшли вскочила с кресла. — Ты сам не знаешь, что говоришь! Он помогал мне. Помогал Мэнди. Оплачивал учебу в колледже. Давал деньги…

— Все так. Но, пока мы были в Италии, нанятые мной детективы провели расследование и установили, что именно Джордан после смерти твоего отца завладел его акциями и в нарушение завещания брата присвоил их, а затем продал. У меня есть неопровержимые доказательства его вины. Я могу предъявить копии документов.

Силы окончательно оставили Эшли.

— О Боже. Росс, что же мне делать?

Он встал с дивана и, подойдя к Эшли, обнял ее за плечи.

— Есть два варианта. Первый — подать в суд.

Второй — оставить все, как есть, и довольствоваться двумя миллионами. Решай сама.

— Так этот счет в банке…

— Сегодня у нас с Джорданом Саймингтоном состоялся серьезный разговор. Я выложил ему факты и доказательства. Надо отдать ему должное, он оказался вполне здравомыслящим человеком и согласился возместить нанесенный тебе ущерб. Для него это наилучший выход.

Эшли закрыла глаза.

— Так вот почему он звонил мне сегодня. Я еще подумала, что… Господи, как же он мог!

Бедные Кэрри и Мелвин.

Росс немного напрягся.

— Кстати, о твоем бывшем женихе. Тебе лучше узнать это от меня.

Он замолчал и вопросительно посмотрел на Эшли, словно испрашивая разрешение продолжать.

— Что? Не останавливайся, раз уж начал. — Эшли невесело усмехнулась. — Мелвин торговал наркотиками или держал подпольное казино?

— Не совсем так. Помнишь наш первый визит к Дзанетти? В Милане?

— Да, конечно.

— Помнишь, когда мы уже уходили, Марио упомянул о некоем «американском друге»?

— Да, помню.

— Так вот этим «другом» оказался Мелвин Грэхем. Это он продавал Дзанетти информацию о финансовом состоянии и ближайших планах «Глобал Инвестментс».

— Откуда ты это знаешь?

— Мы провели внутренне расследование, прибегли к помощи наших итальянских партнеров. В конце концов Дзанетти сам назвал имя в обмен на наше обещание не предавать огласке кое-какие его секреты.

— Ну и ну… — только и смогла пробормотать Эшли.

Привычный, с детства знакомый мир рушился у нее на глазах. Под спадающими с лиц масками обнаруживались отвратительные физиономии.

— Не думай, что мне доставляет удовольствие рассказывать тебе обо всем этом, но и скрывать такое невозможно.

— Я понимаю, — тихо сказала она. — Ты здесь ни при чем. Просто… это так неожиданно.

Мне бы и в голову не пришло подозревать дядю Джордана в каком-то злом умысле. Не говоря уж о Мелвине.

Некоторое время они оба молчали.

— Извини. Тебе, пожалуй, лучше побыть одной, — наконец сказал Росс. — Я позвоню завтра.

Эшли подняла голову.

— Не уходи.

Он остановился, едва успев сделать пару шагов.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да.

— Почему?

— Потому что люблю тебя.

Росс усмехнулся.

— Поверишь ли ты мне, если я скажу, что тоже люблю тебя?

Она покачала головой.

— Нет.

— Ну вот.

— Я не поверю словам. Надеюсь, у тебя есть и более убедительные аргументы?

В следующее мгновение Росс сжал ее в объятиях.

— Есть.

И он действительно предъявил такие аргументы.

Позже, когда они лежали в объятиях друг друга, Росс прошептал:

— Если бы ты знала, как я ревновал тебя к Мелвину и к Дзанетти! Когда Марио попытался поцеловать тебя, я едва удержался от того, чтобы не свернуть ему шею.

Эшли поежилась.

— Не напоминай мне об этом ужасе. — И добавила:

— Лучше поцелуй.

— Эту просьбу я всегда готов исполнить, тем более что за поцелуем следует…

Эшли не дала ему договорить, прижав палец к его губам.

— Когда ты женишься на мне?