(Не)настоящий папа (СИ) - Адриевская Татьяна

— Значит, туго соображаешь, адвокатишка. Но не расстраивайся, мы тебе сейчас все доходчиво объясним.

Гребаный мститель кивнул подчиненным, и те дружно двинулись на меня.

— Без охраны ты не такой грозный. Или думал, хорошего человека будешь обижать, тебе за это не ответят?

Как и куда подевались люди из службы безопасности, выяснять времени нет. Отлично. Громов-старший решил показать, с кем я дело имею. Так я и без того знал, угроз при личной встрече он мне накидал немало. Понимал, что силы не равны, но стоило последовать первому болезненному захвату, чисто рефлекторно начал отбиваться.

— Не рыпайся, хуже будет, — предупредил тот, что справа.

Первый удар в область живота качок нанес с небывалым энтузиазмом, вынуждая меня согнуться, насколько позволял крепкий захват рук. Хрипло выдохнул. Б…дь, даже дышать нечем.

— Ну, герой, вспомнил, кого на днях помял?

Так это мне за сына влетело. За старшего, видимо, оставят на десерт.

— Надо было все-таки в вытрезвитель. А я добрый, доставку на дом организовал.

— Лови большую благодарность.

Новый удар, да по тому же месту. Кто-то явно намерен отбить мне сегодня печень. Случаи бывали разные, но чтобы такой беспредел… Если Громов думает, что ему это с рук сойдет, глубоко заблуждается. Я тоже умею играть нечестно. Связей и возможностей у меня для этого предостаточно.

— Нравится?

— Да пошел ты…

— Слушай, та куколка в машине, она звонит кому-то. Ментам, что ли? — сказал один из парней.

— А ты зови ее к нам в гости, — оскалился качок.

— Пусть сидит в машине, — потребовал я, пытаясь вырваться.

— Тебя забыли спросить… — протянул тот и кивнул парню у пассажирской двери, где сидела Катя. — Мы, в общем-то, не рассчитывали, что у тебя компания образуется. Но раз уж так случилось, пускай цыпа выйдет, поздоровается…

— Крошка! — Парень мощной рукой постучал в стекло. — Давай к нам, у нас весело!

Он дернул ручку двери и заколотил сильнее. Вот тут я запаниковал основательно. Снова попытался вырваться, только в ответ посыпался ряд ударов.

— Не хочет, сука.

— Значит, помоги.

Долго не думая, под громкий крик Кати стекло попросту выбили, открыли дверь изнутри и, грубо схватив невестку, выволокли из машины. Мрази.

— Пусти ее! — рявкнул я. — Она же беременная.

— Да не трогаем мы ее, — хмыкнул парень, прижимая к себе испуганную бледную Катю, как трофей победителя. — Ребят, это ж Власова!

— Да ладно! — тут же оживились остальные.

Один из державших меня парней на мгновение потерял бдительность, оглядываясь на мою известную родственницу. Я рывком вырвал руку из его хватки и ударил в горло. Парень свалился, давясь кашлем, а на меня тут же навалились толпой, вжимая в машину.

— А это ты зря! — зло гаркнул главный качок, нанося удар за ударом.

Катя закрыла лицо трясущимися руками и умоляла их прекратить. Черт бы со мной, лишь бы ей ничего не сделали.

— Не переживай, красотка. Мы ж тока в воспитательных целях, убивать не будем, — успокаивал ее пленитель. — Кругленькая какая стала. Конфеточка. Так бы и съел.

Кажется, где-то слышен звонок телефона. Даже нескольких. Один вырвали у Кати из рук. Сбросили связь, вытащили и сломали сим-карту. А вот на другой, звонящий у одного из шайки ублюдков, ответили.

— Рус, тебя, — отвлекли качка, что лупил по моей спине и пояснице, как по боксерской груше.

Вслушиваться в разговор не получалось даже краем уха. Всю нижнюю часть тела ломило, и все, что я слышал, — это всхлипы невестки. Подобные звуки пострашнее любой агонии будут…

Через некоторое время, когда боль стала потихоньку отступать, тот самый Рус снова оказался рядом.

— Мне тут сказали, ценный груз в машине везешь. Надо бы поделиться.

Ну не верю я в совпадения. Слишком уж их много за сегодняшний день.

— Тебе нагло соврали, — выдохнул я.

— Ну-ну. С удовольствием тебя бы еще помял, да время — деньги, сам понимаешь. Может, ускорим процесс, когда на подружку твою переключимся?

— Только пальцем ее тронь…

— Ух, какой грозный. Я парень прилежный, девочек не бью. А вот приголубить — запросто, — воодушевленно пообещал качок и крикнул державшему Катю напарнику: — Серый, слышишь, что говорю? Звездочка наша ласки просит. Они же когда на сносях, всегда просят. Гормоны…

— Пусти! — тут же воскликнула Катя, вырываясь из могучих объятий.

Только тот даже не заметил отпора. И прижав ее к машине, стал активно распускать руки. Б…ть! Внутри бушевала безграничная ярость. Подобную картину сложно представить даже в самом страшном кошмаре.

— Пусти ее, мразь, — прошипел я сквозь зубы. — Я отдам.

— Вот как отдашь, так и отпустим.

Послышался треск ткани и жалобный крик Кати. Этот звук остро резанул по нервам, вырывая у меня из горла рык.

— Папка в кармане чехла, за сиденьем. Пусти ее.

Наглая рожа ублюдка скривилась. Намеренно медля, он вальяжно обошел машину. Погладил своей грязной лапищей щеку невестки и пробормотал ей что-то типа похвалы. Из машины он вытащил не только папку. Еще мой телефон, который разрывался от входящих звонков. Затем со всей дури шарахнул его об асфальт, разбивая вдребезги. Сука.

— Вот и отлично. Сворачиваемся, — скомандовал он парням и повернулся ко мне. — Ты ведь не торопишься? Думаю, тебе следует остаться тут. Посидишь, подумаешь, на кого нарываешься. Может, и поумнеешь.

Значение его фразы я понял только в тот момент, когда скот перешел к действиям. Прорезал все колеса на моей машине и лишь после этого дал добро меня выпустить.

Я оперся руками о крышу машины, пытаясь устоять на ногах, и посмотрел на Катю. Господи, она пребывала в полнейшем шоке. Пока вся бандитская свора рассаживалась по машинам и уезжала, невестка стояла по другую сторону вся заплаканная, с широко распахнутыми глазами, и казалось, даже не дышала.

— Катя, теперь все хорошо, слышишь? Они уехали… — Преодолевая боль, я медленно отстранился от машины и направился к ней. — Иди сюда…

— Вова… — дрожащим шепотом позвала она. — Господи…

Только когда я обошел машину и увидел невестку в полный рост, я понял, что ни черта у нас не «хорошо». Она стояла без движения, вцепившись в живот, а светло-бежевая ткань брюк в области внутренней части бедер и до коленей была мокрой.

Твою же мать.

37

В первый момент меня охватила растерянность. Затем она сменилась необъятной паникой. Мы стоим в безлюдной местности, на окраине города, на запасной развилке, которой я чаще всего срезал путь. И судя по тому, что за прошедшие двадцать минут тут не проехала ни одна машина, дело дрянь. Я понятия не имел, какое решение сейчас будет верным. Оставить Катю в таком состоянии одну, чтобы найти помощь, просто невозможно, так же как вынудить ее идти несколько километров.

— Катя, все будет хорошо, только успокойся. — Я постарался держаться уверенно, хотя внутри все гудело от напряжения. — Ты успела позвонить Диме?

Она молчала с минуту, хлопая пустыми глазами. Затем медленно шагнула к машине, облокотилась и тихо сказала:

— Мне очень тяжело стоять.

Я тут же оказался рядом, открыл заднюю дверь и помог ей устроиться. Поведение Кати пугало еще больше кошмарных условий, в которых мы оказались. Она казалась сильно бледной, потерянной и чересчур отстраненной. Вела себя совсем не так, как рожающие женщины в кино, когда они начинают кричать не своим голосом в тот же момент, как отошли воды.

— Я позвонила Диме… — так же тихо сказала Катя, подкладывая под голову согнутую в локте руку. — Он попросил прислать координаты, чтобы он смог нас быстро найти, но я не успела. Прости.

Господи, она еще и извиняется? У нее роды преждевременно начались из-за меня и моих проблем! Но извиняется она!

— Ерунда, Катя. Я сейчас достану свою сим-карту из разбитого телефона, мы вставим ее в твой. Позвоним сначала в скорую помощь, потом Диме. Он в любом случае уже поднял полгорода на уши, дорогу в лагерь он тоже знает. Думаешь, почему эти козлы так быстро смотались? Помощь скоро будет.