(Не)настоящий папа (СИ) - Адриевская Татьяна

— Привет, Артем. Думаю, нам пора связаться с Громовым… Да, пусть подает в отставку по всем фронтам. Если выполнит, расскажем его юристам про все подводные камни с этим переводом. А там пусть отсылают официальный запрос в банк.

Он выслушал ответ и попрощался.

— Оказывается, мой жених — еще тот мошенник.

— Если начинают трогать дорогих мне людей, я могу стать кем угодно… — ответил Владимир, задумчиво улыбнувшись.

Не прошло и минуты, как его телефон снова ожил.

— Да, Артем… Что? Ты уверен? Хорошо, спасибо. Держите меня в курсе.

Я буквально почувствовала, как воздух вокруг нас охладел на несколько градусов, и забеспокоилась не на шутку.

— Что такое?

Он поднял на меня потемневшие глаза и шумно выдохнул:

— Громов попал в аварию в районе четырех часов дня, когда ехал в машине какой-то молоденькой преподавательницы из своего университета, как поговаривают — любовницы. Сейчас они в реанимации, обстоятельства происшествия выясняют правоохранительные органы.

Я даже не нашлась, что ответить, а Владимир крепче прижал меня к себе. Буду искренне надеяться, что с отцом Сергея все будет хорошо…

Эпилог

Владимир

— Уже можно открывать? — нетерпеливо прошептала моя жена.

Она неосознанно подпрыгивала на месте, словно маленькая девочка, которой не терпится получить новую игрушку. И она прекрасна в белом длинном платье невесты. В темно-рыжие локоны, собранные замысловатой широкой косой, вплетены белые ленты и цветы. На глазах — темная повязка, которая не дает ни единого шанса подглядеть за окружающей обстановкой.

— Пока нет, — ответил я.

— А когда?

— Терпение.

Марина вздохнула, продолжая послушно идти под руку со мной. Она улыбалась именно так, как я любил: сияющей жизнерадостной улыбкой, согревая мне грудь невероятно нежным теплом. Все-таки мою жену невозможно не любить. Даже Оксане хватило всего трех месяцев, чтобы основательно подружиться. Для моей дочери она, конечно, не мама, но и не Марина Константиновна. Теперь она просто Марина, которой доверяют девчачьи секреты, недоступные для папиных ушей. Даже немного завидно.

Довел свою искорку до воды и прошептал:

— Пришли…

Она хихикнула и за мгновение стянула с глаз повязку.

— Бог ты мой, Вова! — восторженно воскликнула Марина и устремилась к воде.

Весь берег океана сиял голубым свечением, поражая своей красотой и привораживая взгляд. Светящиеся дорожки покачивались синхронно с легкими потоками воды, иногда вспыхивая искрами, как звезды в небе, и вызывая у моей жены очередные возгласы восторга. Да, это совершенно другая картина, нежели мы видели в небольшой расщелине в прошлом. Сейчас для морских свечек самый сезон, и я специально подбирал отель, где скопления ночесветок встречаются чаще всего.

— Невероятно! Это просто фантастика! Спасибо, спасибо! — Марина бросилась ко мне, вжимаясь сладким поцелуем в губы. — Ты лучший…

— Обожаю, когда ты мне льстишь, — рассмеялся я, подхватывая ее на руки и начиная кружить в воздухе.

— Это не лесть, Савицкий! — строго отрезала моя жена, прижимаясь крепче, обнимая меня за шею. — Люблю тебя до безумия…

— До безумия? Мне это нравится. Но я все равно больше…

— Больше нереально, — заспорила Марина, продолжая меня целовать.

Ее дыхание уже стало более частым и горячим. Оттого мне хотелось целовать ее нежные мягкие губы с неистовым запалом, разжигая в моей ласковой податливой искорке солнца пылающую страстью искусительницу.

Я смог вытащить Марину в свадебное путешествие всего на неделю. На большее она не согласилась из-за Кирилла, посчитав, что долго ему без нас оставаться нельзя. По мнению моей жены, сынишку обязательно избалуют влюбленные в него бабушки, которые чуть ли не соревнования устраивают под названием «Кто больше любит Кирилла». И Надежда Сергеевна, бесспорно, ведет, прикрываясь тем, что у нее пока только один внук, в отличие от моей мамы. Что ж, это мы с Мариной обязательно исправим в ближайшем будущем…

Знаю, что моя любимая искорка солнца все же предоставила возможность Сергею извиниться. После несчастья с Григорием Громовым он отказался от поездки в Англию и остался поддержать семью, как самый старший мужчина. Марина сама позвонила ему, чтобы выразить соболезнования и пожелать человеку, который всеми силами рвался испортить ей жизнь, скорейшего выздоровления. Громов-старший уже больше трех месяцев находится в состоянии глубокой комы, и прогнозы врачей — неутешительные.

В отличие от моей жены, жалеть Григория Громова я не вижу смысла. Такие люди, как он, даже попадая в аварию с любовницей, выходят сухими из воды. Его пиар-менеджеры потрудились на славу, и двадцатипятилетняя Юлия Петровна, преподавательница, которая тоже пока не пришла в сознание, представлена обществу как сломленная безответной любовью и выжившая из ума девица. Ведь порядочный семьянин Громов, политик и президент лучшего вуза страны, никогда не отвечал на ее чувства взаимностью. И пока девушка не придет в себя, обществу их внезапная авария будет представлена именно в таком свете. Хотя это, пожалуй, уже не наша с Мариной история…

Я поднял свою великолепную жену на руки и под ее радостный смех быстрым шагом направился в номер. Любить и быть любимым в ответ — самое прекрасное чувство на свете. Мы создали мир, пропитанный нашими чувствами, чтобы делить на двоих безграничное счастье…