Не отворачивайся - Линвуд Баркли

Этому она научилась у сына.

— Смотри, мама.

Итан на своем сиденье в машине, Джан впереди. Они едут домой из магазина. Она оглядывается и видит, что он уже не только слизал всю глазурь с обертки, но и объел белые загогулины, пользуясь указательным пальцем. Он смотрит на нее и улыбается.

— Видишь, как все просто.

Дуэйн вернул ей телефон.

— Все в порядке. Завтра. Я сказал ему, что мы приедем примерно к полудню. Может, даже раньше. Во сколько открываются банки — в девять тридцать или в десять? Мы заберем мое, твое, и если повезет, сделаем это быстро. — Он взглянул на нее. — Как?

Джан отвернулась.

— Нормально.

— Что с тобой? Разболелась голова?

— Со мной все прекрасно. А ты смотри на дорогу.

Глава тридцать вторая

Оскар Файн выбрал удобное место, где поставить свой автомобиль, черный «ауди». А в этом районе везде было удобно. Бикон-Хилл ему нравился. Мощенные булыжником узкие улицы, от которых веяло стариной, кирпичные дома все в зелени, неровные тротуары. И вот сейчас работа опять привела его сюда.

Вон тот дом, на противоположной стороне улицы. Вечер только начинался, скоро Майлз Купер должен был вернуться с работы. Его жена Патрисия работала медсестрой в Массачусетской центральной больнице. Сегодня у нее вечерняя смена. Она ушла примерно час назад. Иногда супруга Майлза часть пути проезжала на автобусе, порой даже брала такси, но обычно добиралась до больницы пешком. Обратно чаще всего ее подвозила приятельница — они работали вместе. Приятельница жила на Телеграф-Хилл, а это по пути.

Оскар наблюдал за этой семьей уже несколько дней, соблюдая осторожность, даже чрезмерную, и хорошо знал распорядок Майлза Купера. Тот любил проводить уик-энды на своем катере, тратился на лошадей, был слабым игроком в покер. В последнем Оскар убедился лично. Играл с ним, и не раз.

Было и кое-что еще известно о Майлзе. Тот наблюдается у врача по поводу неприятностей с желудочно-кишечным трактом, выпивает каждый день бутылку сока. За городом у него есть гараж, где по просьбе младшего брата он держит три ворованных мотоцикла «харлей-дэвидсон». Каждый второй понедельник Майлз отправляется в Норт-Энд заплатить три сотни долларов девушке, живущей на Салем-стрит в квартире над итальянской булочной, за то, чтобы она очень медленно перед ним разделась, а потом угостила оральным сексом.

Оскар также знал, что Майлз нечист на руку и прикарманивает денежки у человека, на которого работал, и сейчас это стало известно. Оскар тоже работал на этого человека.

— Разберись с ним, — приказал тот.

— Нет проблем, — ответил Оскар.

И он проделал работу, как всегда, чисто, комар носа не подточит. Не хотел разбираться с Майлзом при жене или при дочери. Ей было за двадцать, она жила в Провиденсе, но часто приезжала к родителям на уик-энды. Но сегодня был будний день.

А вот и он. Лет пятидесяти, грузный, лысый, густые седые усы. Старый костюм, белая рубашка, без галстука. Майлз Купер остановился у дома, достал из кармана ключ, преодолел пять бетонных ступенек, отпер дверь, вошел. Оскар Файн вылез из своего «ауди». Пересек улицу по диагонали и позвонил в дверь. В прихожей раздались шаги, дверь отворилась.

— Привет, Оскар, — сказал Майлз.

— Привет.

— Как ты здесь оказался?

— Я могу войти? — спросил Оскар.

В глазах Майлза мелькнуло что-то похожее на страх. Последние пять лет Оскар стал наблюдательным. Это раньше он был самоуверенный, пока не прокололся. Да еще как. Оскар знал, что Майлз не посмеет закрыть перед ним дверь, не было для этого причин.

— Конечно, входи, — произнес Майлз. — Рад тебя видеть. Ты по делу?

Оскар вошел, закрыл за собой дверь.

— Патрисия дома?

— На работе. Сегодня у нее вечерняя смена. Что-нибудь выпьешь?

— Пожалуй, нет.

— Ну как хочешь. А я как раз собрался выпить пива.

— Пей, а я не буду, — сказал Оскар, следуя за Майлзом в кухню. Этот тип, кажется, забыл, что он пьет.

Майлз наклонился, чтобы достать из холодильника бутылку, а когда выпрямился, увидел, что Оскар наставил на него пистолет. К стволу пистолета была прикреплена длинная трубчатая штуковина. Глушитель.

— Боже, Оскар, ты напугал меня до смерти!

— Он знает, — произнес Оскар.

— Кто знает? И что? Ради Бога, убери это. Я боюсь.

— Он знает, — повторил Оскар.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь? — Майлз свернул с бутылки крышку и бросил на стойку. Его рот скривился.

— Майлз, пожалуйста, не распускай нюни и не изображай дурака, — произнес Оскар. — Он знает.

Майлз надолго приложился к бутылке, затем сел за кухонный стол.

— Вот дерьмо. — Ему пришлось поставить бутылку на стол — так дрожала рука.

Оскар кивнул.

— Я мог бы тебя пристрелить сразу, но решил все же объяснить почему. Чтобы ты знал.

— Оскар, мы ведь знакомы не первый день. Уходи. А я все верну.

— Нет.

— Но я все восполню с лихвой. Продам катер. Прямо завтра. И у меня отложены деньги. Правда, не так много, но ему не придется ждать. Он получит все сразу, обещаю. И еще у меня есть мотоциклы. Они моего брата, но я их продам. К черту брата. Сам-то он за них не платил.

Пистолет выстрелил, и две пули вонзились в голову Майлза Купера. Он качнулся вперед, затем повалился на пол.

Оскар вышел, сел в свой «ауди» и уехал.

Оскару Файну не нужно было останавливаться — охранник в будке хорошо знал его машину и сразу нажал кнопку. Ворота медленно сдвинулись вправо, и Оскар въехал во двор, заставленный грузовыми контейнерами. Они были разноцветные и, поставленные друг на друга, образовывали сооружение, похожее на составленное из конструктора «Лего». Оранжевые, коричневые, зеленые, синие, серебристые с названиями компаний-перевозчиков. Высота сооружения составляла до двух метров, и Оскар двигался по узкому стальному ущелью в дальний конец, где поставил автомобиль у трехметрового забора, обнесенного колючей проволокой. Он вышел, захватив с собой бутылку молока, которую купил на обратном пути, отпер ключом дверь в торце контейнера с надписью «Эвергрин» и сразу за ней другим ключом еще одну дверь.

Во мраке нащупал на стене выключатель, и комнату озарили дюжина небольших потолочных светильников. Аккуратно заштукатуренные стены были выкрашены в мягкий темно-зеленый цвет. На них висели большие картины. Деревянный пол. У двери кожаный диван, рядом — кресло с изменяющимся наклоном спинки, на стене плоский телевизор с диагональю сорок шесть дюймов. Там дальше неширокий кухонный уголок, поблескивающий алюминиевой стойкой. За ним великолепная ванная комната и спальня.

О его ноги потерлось что-то мягкое. Оскар Файн погладил рыжего кота. Тот мягко замурлыкал.

— Я купил тебе молока.

Оскар поставил бутылку на стойку, охватил ее левой рукой, а правой снял крышку и налил молока в мисочку на полу. Кот бесшумно приблизился к ней и наклонил голову. Оскар вынул из пиджака пистолет, положил на стойку и распахнул дверцу большого кухонного шкафа, за которой обнаружился холодильник. Он поставил туда молоко и вынул банку колы. Сорвал указательным пальцем крышку, налил себе в бокал с тяжелым дном. Сел на кожаный табурет у стойки. Посмотрел на кота.

— Ну, как прошел день?

Не дождавшись ответа, Оскар включил ноутбук и, чтобы не скучать, пока он загружается, включил еще и телевизор, настроенный на канал Си-эн-эн. Вначале занялся ноутбуком, проверил почтовый ящик. Ничего, кроме спама. Заглянул на пару букмекерских сайтов, бросая взгляды на экран телевизора. Неожиданно ведущий программы новостей сказал что-то любопытное, Оскар прислушался.

— …журналист, репортер отдела новостей газеты «Стандард» города Промис-Фоллз, что севернее Олбани, теперь сам стал объектом интереса прессы. Пока в полиции отказываются это комментировать, но есть основания полагать, что Дэвид Харвуд, репортер, о котором идет речь, подозревается в убийстве своей жены Джан. С пятницы, когда она сопровождала мужа в поездке в Лейк-Джордж, ее больше никто не видел.

Оскар Файн оторвался от ноутбука и вгляделся в экран телевизора, где показали фотографию пропавшей женщины. Появился дом, где жили Дэвид и Джан, затем дом его родителей. Пожилая женщина — видимо, его мать — выглядывает из двери и просит журналистов уйти.

Оскар ждал, когда снова покажут фотографию женщины, но там уже шел другой сюжет. Он вернулся к ноутбуку, набрал в поисковой строке «Гугла»: «Джан Харвуд из Промис-Фоллза» — и получил ссылку на два сайта, один из которых был газеты «Стандард». Там он нашел подробный рассказ об исчезновении Джан Харвуд в изложении Саманты Генри с приложением фотографии пропавшей женщины.

Оскар увеличил фотографию и долго рассматривал. Волосы у нее теперь стали другие. Он помнил ее рыжую, а теперь она брюнетка. Макияж, накладные ресницы. На фотографии она выглядела паинькой, ни дать ни взять добропорядочная домашняя хозяйка. «Но меня не проведешь. Я узнал тебя, красотка!» — мысленно прокричал он. Оскар увеличил фотографию. Вот он. Небольшой шрам на щеке в форме буквы L. Она, наверное, надеялась, что замаскировала его, но он этот шрамик увидел. Какие еще нужны доказательства?