Битва за Клык - Крис Райт

Фрейя смотрела на зверя перед собой, оглядывая от изгиба грудной клетки до натянутых мышц шеи. Действительно, громадный металлический кулак крепко держал чудовище. Невероятно, но в зале появилось нечто более могучее, нежели эти твари. Она поняла, что двери открылись. То, что находилось в зале, то, что пришел пробудить Арфанг, наконец переступило порог.

— Ты потревожил мой сон ради этого, железный жрец?

Голос оказался глубоким вибрирующим басом. Он раздался над ее плечом и многократно отразился от каменных стен. Он был намного ниже, чем у ярла Грейлока, даже ниже, чем у Железного Шлема. В нем звучало древнее достоинство, властная самоуверенность и одновременно глубокая печаль. Даже проходя через катушки инертного механизма, этот бас оставался самым могучим, самым волнующим голосом, который когда-либо слышала Фрейя.

— Ты долго пробуждался, лорд, — ответил Арфанг. В его голосе звенела непривычная искательная интонация.

Не в силах сдержать любопытство, всегда бывшее ее бедой, Фрейя повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто прошел в двери.

— И правда, долго, — прогудел голос Бьорна, прозванного скальдами в сагах Разящей Дланью, последнего из легиона, кто ходил по льду вместе с Руссом, могущественнейшего из Волков, живой связи со Временем Легенд.

Мертвый пробудился.

Бьорн отшвырнул волка в сторону, словно тот был щенком, и клубок меха и клыков с визгом отлетел в тень. Со скрипом сервомеханизмов и шипением пневматики огромная масса металла и оружия тяжело шагнула в зал. Фрейя почувствовала, как у нее отвисла челюсть, и быстро закрыла рот.

— Но теперь, раз уж я вернулся, я вспомнил и мое предназначение.

Священный дредноут прошагал мимо Фрейи, по-видимому даже не подозревая о ее присутствии. Чудовища отступили перед ним, покорно опустив головы. Даже Арфанг казался чуть ли не щенком рядом с этой легендарной фигурой.

— Я здесь, чтобы убивать. Покажи мне врага.

ЧАСТЬ III

ЗАТЯГИВАЮЩАЯСЯ ПЕТЛЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Афаэль посмотрел вверх. Яростная буря изо всех сил билась о кинетический щит. Прозрачный барьер дрожал, прогибаясь, словно ткань, под непрерывными ударами. Мощь Песьих жрецов впечатляла, но в конце концов, это же их мир, и кто знает, какие жестокие силы царят здесь, готовые откликнуться на малопонятные ритуалы дикарей. Разбушевавшаяся стихия могла повредить его армии лишь тем, что чуть замедлила наступление.

Новая волна пылающего града обрушилась на щит, сотрясая защитное колдовство. Афаэль посмотрел на локатор на дисплее шлема. Его колдуны равномерно расположились в войсках, поддерживая заклинания. Хетт, самый могущественный из Рапторов, был поблизости, спокойно и размеренно колдуя и поддерживая купола, прикрывавшие командующих войсками.

Афаэль находился в самом центре своего легиона, окруженный свитой в терминаторских доспехах. По обе стороны возвышались «Лендрейдеры», забитые рубрикатами, продвигавшиеся вперед чуть быстрее идущего человека. За ними расположились бронетранспортеры «Химера», вздрагивавшие от попаданий, когда ракеты Псов пробивали наиболее слабые участки барьера и взрывались между машинами. Впереди катились передвижные артиллерийские установки. Боевые единицы помощнее остановились позади, сфокусировавшись на пике и подняв стволы на надлежащий угол. Они вздрагивали от каждого залпа, испуская клубы черного дыма в уже потемневшее небо.

Прямо перед колдуном все небо закрывала громада Клыка. После целого дня мощного обстрела вершина плотно укуталась в покрывало из пламени, и время от времени бесновавшиеся ветры выдирали из него кудрявые завитки плазмы. Защитные системы Клыка держались дольше, чем рассчитывал Афаэль, сотни огневых позиций вокруг врат сеяли смерть среди наступавших колонн. Но теперь, когда часть батарей была уничтожена, огонь защитников заметно ослабел.

Остальные тоже будут разбиты, одна за другой. Причиняемый ими ущерб был просчитан Корвидом много месяцев назад и учтен при формировании войска. Танки сгорят, смертные умрут, но продвижение не остановится. Через несколько часов тараны окажутся рядом с целью, и врата, эти безвкусные нагромождения камня и льда, будут сокрушены.

И тогда начнется настоящая работа.

+ Как успехи, брат? + спросил Афаэль, зная, что вопрос вызовет раздражение у Темеха, находящегося в сотнях километров от него на борту «Херумона».

Последовала долгая пауза, прежде чем пришел ответ.

+ Ты только что все испортил. Я не могу оставаться на связи с тобой в этом состоянии. +

+ Прости меня. Но тебе стоит знать, что атака на врата близка к завершению. +

+ И что с того? Это ничего не значит, пока существуют их заклинания. +

Афаэля задел тон Темеха. Корвид пребывал в полной безопасности, окруженный удобствами просторных кают «Херумона». Здесь, на ледяном насте, было куда менее комфортно.

+ Они падут очень скоро. Мне нужно знать, что твоя работа движется с той же скоростью, что и моя. +

+ Я сообщу, когда буду готов. Но до тех пор не беспокой меня. +

Связь между колдунами оборвалась. Прерывание оказалось почти болезненным. У Афаэля даже глаза заслезились.

Почему он так враждебен?

Колдун почувствовал гнев и разочарование в надменном тоне Корвида. От этого у Афаэля вновь усилилось жжение кожи на шее.

Он напрягся, остановившись на пути к воротам. Его свита в терминаторских доспехах безмолвно замерла рядом.

Зараза распространяется.

Он знает.

Раздражение сменилось холодным беспокойством. Со времен аримановой Рубрики угроза мутации превратилась в табу. В легионе, пожертвовавшем всем, чтобы избежать когтей Изменяющего Пути, любой признак того, что магия была не полностью успешной, считался чем-то вроде ереси.

— Увеличить скорость! — рявкнул Афаэль по каналу связи.

«Лендрейдеры», подстегнув двигатели, ускорились. Все больше артиллерийских установок выходили на линию огня и зарывались в твердый, как сталь, камень.

Но почему сейчас? Почему, когда час моей победы так близок, происходит это все… возвращается изменение тела?

Он посмотрел вверх, на врата, окидывая взглядом объятые огнем камни. На них были вырезаны знаки, обереги, созданные для защиты от мутировавшей силы колдовства. Вот их-то он и должен уничтожить, чтобы проложить путь для прихода куда большей мощи.

За что я обречен на это?

Афаэль созерцал могущественные руны, вырезанные на взлетавших в небо скалах, и его настроение портилось все больше. Мистические знаки напоминали о том, что он и без того знал, — судьбы избежать нельзя. Если для него и существует спасение, то лежит оно не в крепости Псов Императора.

Да будет так. Я приму это и обращу свою порчу в силу.

Он вновь пошел вперед, едва замечая тенями следовавших за ним воинов в терминаторской броне. Он чувствовал, как ускоряется в теле мутация, кипит под кожей, словно рой пойманных в ловушку насекомых. Но какое-то время доспех сможет скрывать ее признаки.

От новых взрывов плазмы зарябили кинетические щиты. Бронетранспортер вскрыло хлестким залпом огня, раскаленные куски брони разметало штормовым ветром. Каждую секунду погибали люди, сотни солдат, вечное топливо для пламени, что полыхало уже многие столетия. Их судьбы всегда мало значили для колдуна и еще меньше сейчас, когда его собственные перспективы стали столь безрадостными.

— Лорд, тараны выходят на позицию рядом с обеими целями, — донесся по связи голос Стража Шпиля. — Ждут ваших приказаний.

Афаэль почувствовал, как помимо воли изогнулись губы. Инфекция добралась и до лица.

— Вели им стрелять, как будут готовы, — ответил он, изо всех сил стараясь говорить своим обычным голосом. По зудящей коже градом катился пот. — Капитан, быстро доставь нас туда. Промедление дурно на меня влияет, я жажду пролить кровь.

Чернокрылый пробирался по коридору с двумя дюжинами до зубов вооруженных кэрлов. Сам он был в панцирном доспехе, с болт-пистолетом в руке. Его люди шли настороженно, готовые стрелять по первому знаку. За масками виднелись расширенные глаза. Теперь, когда нудные ремонтные работы сменились охотой, его скуку и усталость как рукой сняло.

Нейман осмотрел труп матроса в совещательной каюте и сказал остальным то, что они уже и так знали. Человек был шпионом, способным сливаться с фоном и бесшумно передавать информацию через искусственные глазные яблоки тому, кто его контролировал. С той минуты Чернокрылый обыскивал корабль, неутомимо проверяя палубу за палубой. В ходе поисков были обнаружены другие шпионы, все — с такими же имплантированными глазными яблоками. Теперь они были мертвы, а их тела полыхали в топках машинариума.