Сегодня - позавчера. Послесловие - Виталий Храмов

Этот парень за эти годы — совсем не изменился. Он отсалютовал Полу штурмовым пулемётом немецкой фирмы Кехлер и Кох:

— Хай!

— А с вашего лица, Василий Петровский, и началась разгадка. Как продвигается сочетание новых запахов?

Василий Петровский погиб при устранении аварии в одном из цехов своего комбината, получив смертельную дозу ядовитого компонента, аварийная утечка которого и произошла. Потому что свой защитный противогаз надел на юную лаборантку, которую и выносил из облака ядовитых испарений.

— Никак! — ответил Василий, потроша один из рюкзаков, — это — прошлое. Завершённый этап. Как приятные воспоминания детства. Теперь я играю в более сложные игры. Миш, можно?

Маугли кивнул, этим испугав Пола. Если раскрывают такие тайны — какая дальнейшая судьба Пола?

— Теперь я опресняю морскую воду в промышленных масштабах.

Ничего секретного в этом нет. Если не спрашивать — где стоит этот химический завод по опреснению воды и зачем именно понадобилась технология именно промышленного, т. е. массового опреснения? Если не думать, какие деньги на этом можно заработать. Если не размышлять, почему сугубо континентальным русским нужно опреснение воды «в промышленных масштабах», а островным японцам и англичанам — нет. Если не думать, не сравнивать стартовые позиции, привлечённые средства и достигнутые результаты этой кучки неправильных молодых людей и всей, так называемой, Западной Цивилизации. Если не строить предположения о судьбе и целях этой самой Западной Цивилизации. Если не задаваться вопросом — почему эти, ключевые, по сути, фигуры мировой экономики, бегают с винтовками наперевес по лесам в качестве рядовых бойцов. Их настолько не ценят? Тогда, какого размера и состава резерв такого же качества персонала у «Империума», что он такой квалификации персонал использует в качестве пушечного мяса? Как хочется «ужраться», как говорят русские!

А последним был молодой парень, что скромно смотрел в рот остальных. Но, это был гений физики, что работает над физикой плазмы. И он — засекречен. Была только одна статья в научном журнале с фотографией — потом никаких известий. Вопрос у Пола был — что он тут делает? Что делают в этих зарослях ТАКИЕ люди?

А у Маугли вопрос — откуда Пол их всех знает. Но, вопрос задал он не Полу, а своей супруге, а та, только отмахнулась:

— Вилли исправно сливает инфу. Сначала сливал Жестокому Человеку, теперь стучит Турбо-Берсерку.

Пол вскинул бровь. У него, оказывается, тоже есть псевдоним. И как принято у Сумраков, отражающий какую-то исключительность характера или способностей человека. Как в комиксах Марвелл. Берсерк. Воин, впадающий в экстаз боевого безумия. Ещё и Турбо. Да, это — про него.

— Уважаемый Маугли, давайте не будем ломать комедию. Ясно же, что вы тут командир…

— А тут ты не прав, Паша. — Перебил его Маугли, — Командир тут — Манок. Это вот этот вот атаман.

— Да? — удивился Пол.

— Да, болтливая морда, — ответил басом Манок, разгладил усы, скомандовал, — Маугли, чтобы остальных не отвлекать — на тебе этот болтливый пендос. Ей, Тупой Суслик, ты — что это удумал?

Раптор уже несколько минут тянул из потайного кармана нож. По миллиметру. Заметили.

Молодой физик оказался над Раптором, выбил нож лёгким движением носка ботинка, неуловимым движением пистолет, спокойно лежащий в открытой кобуре, вдруг оказался в руках и смотрел в правый глаз Раптора.

— Как был ты тупицей, Суслик, так тупицей и сдох, — вынес вердикт Манок.

Тихий хлопок — ноги Раптора заплясали последний танец агонии.

— Впечатлён, — сказал Пол, — но — зачем? Я о вас думал, как о крайне взвешенных людях. Зачем убивать его? Не, не так — зачем убивать его сейчас и здесь? Почему не убили на месте? Зачем тащили сюда? Произвести на меня впечатление? Вам это не удалось. Напугать этого придурка? Он и так не успевает мочу в себе набрать, как боится. Зачем?

— Ну, же, ты же — аналитик. Подумай, — ответил усатый Манок, усаживаясь на своё место.

— А я вам — зачем? Ладно, этот, мокрый, через него можно много ниток дёрнуть. Через его отца. А я? Почему меня не положили на месте? Сотрудничать с вами я всё одно — не буду. Пытать будите? Не будите. Не знаю я ничего, чего бы вы — не знали. И, отпустить меня — не сможете. Зачем тащили меня? Показать свои морды? И только этим сорвав покров тайны с этих массовых смертей топ-менеджмента?

— Молодец, — покачал головой Манок, — но ты забыл одно — тебя не должно было быть в машине. Ты — рандомный фактор. Форс-мажор. Убить тебя? Даже если бы хотели — у нас нет кворума.

«Даже если бы хотели». Не хотят? Уже — обнадёживающе. А — почему? А что за…

— Кворум? — удивился Пол.

— Мышонок, а он и не вспоминает, что он в Ордене Достоинства, — усмехнулась Валькирия.

Пол вспомнил невзрачную медальку.

— Ты — неподсуден никому, кроме трибунала трех Избранных Ордена Достоинства. У нас здесь — только один. Ты для нас — неприкосновенен, — сказал в усы Манок.

— Тогда — зачем?

— Малыш, займись, у меня от этого неугомонного пендоса уже голова лопается. Вы, двое, взяли этот смердящий кусок. Туда. Ты — метнулся туда, понюхал. Вопросы?

Секунда — поляна пуста. Девушка с укоризной посмотрела на Пола:

— Не дал мужчинам поесть. Правда — пендос! Ни такта, ни воспитания. А бабушка — из дворян, а ничему не научила.

— Колледж его воспитывал. И Корпус Морской пехоты. Паша, не сиди бедным родственником, иди к огню. Отобедай, чем Бог послал.

Еда была сублимированная. Заливали в концентраты кипяток и через пару минут — можно употреблять.

— И что ты замолчал, Паша? Или тебе сухпай так приглянулся? Только не говори, что впервые пробуешь — не поверю.

— Не впервые. Но, молчу, потому что не знаю, что спросить. Так жаждал возможности — всё узнать, а как появилась возможность — и не знаю, что спросить!

— Тогда спрошу я, — Маугли бросил освобождённую посуду в огонь. Поднос-контейнер и ложка скукожились, занялись чадящим пламенем.

— Миша! — вскрикнула его жена, когда копоть полетела на неё.

Но, Маугли — не обратил на неё внимания, смотрел в упор в глаза Пола, спросил:

— Как видишь свою дальнейшую жизнь?

Пол почувствовал, что улыбается. Той же безумной улыбкой смерти, что так прочно у него в голове ассоциировалась с русскими:

— Никак. Сейчас я подбираю нож того придурка и нападаю на твою жену.

— Почему на неё? — спросил Маугли. Без удивления, без агрессии и злобы. Равнодушно.

— На тебя у меня — нет шансов. А если я её хотя бы поцарапаю — ты меня убьёшь.

— Неверный расчёт. Неверные условия задачи, — сказала Валькирия, так же бросая пластиковые изделия в огонь, — ты не смог бы меня даже поцарапать. И Миша бы не вмешался, чтобы не лишать меня возможности размяться. Ну, словесная разминка признана зачётной и завершена. Задавай свои вопросы.

— Зачем тебе это? Он — понятно — сын Войны, бой — его жизнь. Зачем тебе это? — спросил её Пол, восхищаясь этой красотой, так оттененной строгой экипировкой диверсанта.

— А ты так и не понял? — удивилась девушка, — я тебе приведу несколько доводов, а ты выбери из них наиболее правдоподобный.

Маугли обернулся к супруге, с интересом глядя на неё.

— И так — мне это нужно, чтобы не забыть, что я живая. Что я не клушка с цыплятами, что я не кухонно-уборочный комбайн. Чтобы вкусить молока волчицы. Чтобы размяться на сафари, охотясь на самого опасного хищника — человека. А то — совсем обабилась.

Пол не понял последнего слова, но — промолчал.

— Чтобы вспомнить, что, на самом деле, ценно в этой жизни. И для чего вообще стоит жить. Чтобы вспомнить, как это — жить. А это вспоминаешь только тогда, когда жизнь твоя повисла на волоске. И ещё много-много — чтобы. Для этого мы лезем в горы, в небо, в пропасть, для этого идём в Пламя Боя. Чтобы треснул нарост жира на Душе.

— Вы — сумасшедшие, — вздохнул Пол.

— А ты?

— И я — тоже, — кивнул он, бросая недоеденный распаренный концентрат в огонь.

Валькирия покачала головой, сказала:

— А вот нам кажется — что все остальные простые обыватели мира — сумасшедшие. Как можно потратить свою жизнь на… на что? На что они тратят свою жизнь? Заколачивание денег? Секс, наркотики, рок-н-ролл? И не жаль так бездарно прожжённых лет? И нас, как ты говоришь, сумасшедших — уже сотни тысяч. А будут — миллионы. Два дебила — это сила. А нас — миллионы. Перед нами — не устоит Вселенная.

Маугли два раза ударил ладонь о ладонь:

— В точку. Надо записать, молодым показать. Ох, о чём я? Я же и так — всё записал!

— Опять всё опошлил, — вздохнула девушка, — это всё — Медвежье влияние.

— Тут один мой знакомый утверждал, что Медведя — не существует, — осторожно сказал Пол.

— Ну, да. Ложки — не существует, — с серьёзным лицом ответил Маугли, — Ты приходи, под легендой репортёра, на презентацию. Своими глазами посмотришь. Надо Бате рассказать. Медведя — не существует.