Надежда - Максим Викторович Колпачев

было не сложно, ведь в соответствующих кругах города меня знали – купил черную шапку и, прорезав дырки для глаз, направился «на дело». В ближайший магазин подходящих размеров. Я сильно нервничал – всё-таки вооруженный грабеж это тебе не карманы богатых балбесов – но по началу всё шло нормально. Продавщица послушно выкладывала имеющуюся в кассе наличность, немногочисленные посетители доставали свои кошельки… Пока охранник – уже пожилой, лет за пятьдесят мужик – не решил сгеройствовать. И не бросился на меня, как только я повернулся к нему боком… Завязалась борьба. Не будем описывать нюансы, но, в общем, я победил. Охранник, зажимая простреленную ногу, стонал на полу, а я поднялся, и… И понял, что черной шапки больше нет – она осталась где-то внизу, слетев с головы в какой-то момент нашей скоропостижной драки. А все находящиеся в магазине люди прекрасно видят моё лицо…

Внешность у меня запоминающаяся, сам знаешь, – Вит печально усмехнулся, – один раз глянешь – и все, будет что описать при допросе в милиции. Городок наш был мелким, насчитывал всего-то около шестидесяти тысяч. Многим ментам была давно известна моя физиономия…

Шансов уже не оставалось, на меня вышли бы максимум в пару-тройку дней. Я понял это практически сразу. И – испугался. Более того, запаниковал. Вооруженный грабеж, стрельба, ранение человека… Я не хотел отправляться в тюрьму!

И начал стрелять. По людям, будущим свидетелям в суде. Нет человека – нет проблемы, ведь так? В тот момент страх подсказал, что это единственное решение…

Я убил шестерых. Кассиршу, охранника, корчившегося на полу и четверых посетителей, один из которых был ребенком, мальчиком лет десяти. После чего прихватил деньги и поспешно – пока не заглянули на звук выстрелов – ушёл. Всё было чисто – так я тогда считал.

И действительно, менты меня не нашли. Да и как – свидетелей-то не осталось. Я расплатился по долгам, всё, вроде бы, было неплохо… Пока однажды, ровно через одну неделю, я не проснулся здесь.

Точка.

Я молчал. Ошарашено пялился на Виталика и не мог произнести ни единого слова.

Какая-то хрень. Что я вообще сейчас услышал? Это… Это же…

Неужели всё, что я знал о Вите было тупо ложью? И на самом деле он действительно беспринципный, жестокий убийца?

Человек, который обрывает жизни людей?

Как… как Костя?!

Да нет, Господи, не может быть, это же бред какой-то… Чушь!

Виталик, впрочем, воспринял моё молчание по-своему…

– Я расскажу тебе ещё одну историю. Про Шарля, француза из двенадцатой группы. Ты его знаешь. Так вот. На Земле Шарль был самым обычным рабочим, не помню даже какой специальности. Уже с семьей, маленьким ребёнком. И другом – точно таким же рабочим, тоже с семьей и детьми. Оба были бедны, но концы с концами в целом сводили. И отправился наш Шарль как-то в Марсель – как раз вместе со своим товарищем, на пару. Было у них там некое дело, не помню какое, да это и не важно совершенно. Важно другое. Друг Шарля умудрился выиграть в каком-то подпольном казино огромную сумму – почти двести тысяч франков. Обрадовался конечно – для него это были просто нереальные деньги, – напился с Шарлем на пару. Всё рассказывал, как вернётся в Париж и заживёт по новой. Поднимется на ноги, откроет собственное дело, даст хорошее образование детям… Шарлю тоже поможет – лучший друг как-никак. В общем, окрылен был человек. А на следующее утро – когда они должны были ехать обратно – его подрезал грабитель. Ткнул ножом, схватил кошелёк с мелочью и скрылся. Фортуна, она, знаешь ли, вещь непредсказуемая… Уже умирая, парень потребовал с Шарля обещание, что вернувшись в Париж, тот непременно отдаст все выигранные деньги его семье. Шарль обещал – разве можно отказать истекающему кровью другу? И обещание своё действительно собирался выполнить… по крайней мере, так мне говорил. Но оказавшись дома, он передумал. Слишком большой была сумма, о которой никто, кроме него, не знал, слишком нужны были деньги собственной семье… Поколебавшись, француз оставил всё себе. Купил квартиру, обзавёлся машиной… и молча наблюдал, как выбивается из сил, пытаясь прокормить детей, жена зарезанного в Марселе друга. Он всё же помог ей, немного. Дал что ли пять, что ли десять тысяч… А после этого просто перестал общаться.

Итог ты знаешь… Шарль живёт здесь, с нами, в Посёлке. Полученными деньгами он наслаждался очень и очень недолго…

Закончив, Виталик выжидательно посмотрел на меня. А я всё также молчал, раз за разом прокручивая в голове рассказанную им историю… Шарля я почти что не знал, он был лишь одним из дальних знакомых, в которых, по сути, числилась половина Посёлка. Единственное, что помнил, так это то, что француз обитает здесь уже целую вечность и практически вплотную приблизился к негласной границе, когда шансы нарваться на Жребий возрастают чуть ли не вдвое… Пятьдесят лет… старость, по рамкам нашего мира.

– Что ты молчишь?! – не выдержал Виталик, – тебе ещё рассказать историй?! Да?! Рассказать тебе про одну англичанку, Джонет, которую уже года два как съели вампиры?! Как она использовала парня, влюбленного в неё с школьной скамьи? Заставила переписать на себя всё его имущество, влезть в огромный кредит… А потом просто бросила! Холодно и совершенно спокойно! В итоге парень покончил с собой, а она… она попала прямиком в гости к Злым Баронам. Ты её уже не застал, но поспрашивай кого-нибудь из наших, того же Свена, или Мэв! Спроси о Джонет! Все, Игорь, абсолютно все, кто жил на Земле, а потом вдруг проснулись здесь, все они – все мы! – в чём-то виноваты! И виноваты очень серьезно. Это как кара, понимаешь? Наказание Божье. И не надо убеждать, что ты не такой, что ты чист и ни к чему не причастен!

Невиновные остаются на Земле. Или же просыпаются в каком-то совершенно ином месте…

Я встал. Мне было противно смотреть на Виталика – сквозь его красивое лицо явственно проступали черты Кости. Контуры безжалостного убийцы и ублюдка. Маньяка, лишившего меня Надежды и всего смысла жизни.

Бог мой. А я-то считал его своим другом....

– Нет, конечно я не чист – как и все люди. Но я никогда никого не убивал, никогда не предавал. И ненавижу убийц – таких выродков, как ты. Сколько судеб ты прервал только потому, что испугался угодить за решётку? И скольким людям ты навсегда сломал жизни, убив их мужей, жён, детей?! Тебя не то что сюда, тебя