Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

нарушил наш покой. Мы часто оставались с Мариной у меня. Мама одобряла мой выбор, и наш союз для нее был благоприятным знаком, хотя она понятия не имела, какого размера кости скрывает погребальный ангар моей девушки. Конспирация была на высшем уровне.

– Что тебе нужно? – спросил я Жабаса, приоткрыв дверь.

– Спартак, привет! Позови, пожалуйста, Марину. Десять минут. Мне только пару слов ей сказать, – с фингалом и улыбкой на лице попросил меня недруг.

– Ты гонишь, что ли?!

– Спартак, Спартак! Расслабься! Я без задних мыслей, отвечаю. Я пришел один, на мировую. Реально был не прав… Перегнул, приревновал. Мне просто нужно сказать это лично Марине! Мы поговорим этажом ниже. Можешь покурить на своей площадке. Я отвечаю, все ровно…

– Спартак, – послышался сзади голос, – нормально все, я выйду. Ты просто постой выше. Мы поговорим.

После этого случая Леша понял всю серьезность положения, в котором он оказался. Поэтому все закончилось его извинениями и тихим исчезновением из нашей жизни. Мне было досадно, что все закончилось именно так, ведь я знал его с самого детства.

СЛОМАННЫЕ ЖИЗНИ

– Ты извини, чувак, за жестокий юмор, но не могу удержаться просто. Короче, когда ты выйдешь, этот дом уже достроят, – ухахатывался Глеб, докуривая сигарету и тыча на стройку напротив моего балкона.

Это мой новый друг. Начитанный, информационно прокаченный и умный парень, с которым мы познакомились благодаря общим интересам в ДК РТП. Каждые выходные во дворце собирались филателисты, нумизматы, любители кино и музыки. Тоннами продавалась литература, диски и видеокассеты. Глеб был киноманом и много читал. Это он приглашал меня в свой ресторан, где работал барменом, это весь его коллектив я в свое время снабжал травой. Нашему общению, к моменту моего фиаско на поприще драгдиллерства, был уже год, и за это время мы с Глебом сдружились. Если вначале он был простым пассажиром, то уже через полгода новый приятель, вошедший в наш круг, потреблял героин, амфетамины и курил матрасами марихуану.

Паренек отличался от обычных ребят, если не считать семью. Отец ушел, жил он с мамой. Друзей отбирал тщательно, любил читать, увлекался, помимо кино, еще и музыкой. Я не вспомню, чем он хотел заниматься в жизни, какие имел цели, но чувствовал, что у него есть внутренний стержень. Про таких людей еще говорят что-то вроде «его ждет хорошее будущее», и называют смышлеными, сдержанными и осторожными.

Новый друг увлекался многим, был разносторонне развит и, конечно, любил подискутировать. Нам всегда нравилось поболтать, особенно, когда собирались дома у Реда. Во время подобных коллективных мероприятий, накурившись до уровня Кришны, Глеб начинал философствовать о жизни, морали и других высоких понятиях. Именно после этих ораторских просветов, мы с Родионом единогласно пришли к выводу, что парень явно мудрый, и сообща дали ему прозвище – ЖиЖиэР. Кроме Жана-Жака Руссо9 в наши туманные головы тогда никто не пришел.

– Жижиэр! Теперь ты будешь ЖижиэР! – задыхаясь от смеха на кухонном табурете дергался Ред.

– Ну, пацаны! Хорош уже, – с досадой говорил он, видя, как мы уже не в состоянии были его слушать и слышать.

Так Глеб стал Жижиэркой, постепенно превращаясь из смышленого малого в безудержного полинаркомана и дерзкого хищника. Если раньше, когда мы только познакомились, он не переступал грань и курил только траву, безобидно увлекаясь своим хобби и будучи примерным и надежным сыном, то теперь Жижиэр тусовался в клубах, пил, курил, травился и просто развлекался. В тот день, когда его злая шутка про стройку ударила меня по открытой ране, напротив меня уже стрелял глазами самоуверенный, хитрый и гордый кентавр, готовый разорвать любого, кто встанет у него на пути. Жижиэр любил покутить, и был не прочь подзаработать у себя в ресторане. Однажды, на почве нашего разговора о финансовых расходах, возникла тема, над которой в свое время мне самому пришлось ломать голову и принимать кардинальное решение. Я притих и вышел из дела, лишь иногда покуривая, если кто-нибудь угостит. У Глеба осталось немало знакомых, которым он помогал решать траву, пользуясь моими услугами. Однако теперь, стабильного выхода у него не было, а залетные и непостоянные барыги не внушали доверия. Тут я и открыл ему глаза, до конца не сознавая, чем все это может кончиться.

– Слушай, по сути, ты сейчас делаешь то же самое, как если бы ты сам продавал шмаль своим пацанам. Чтобы избежать проблем с ментами, нужно ведь только одно – банчить проверенным и только своим чувакам.

– Согласен, Спартак, но ведь Боб был своим чуваком. Риск тоже есть.

– Риск есть всегда, просто нужно быть еще осторожнее. Главное – не загнаться. Иначе начнешь пулять всем подряд, а это и есть первая ошибка!

– Я понимаю, – соглашался Жижиэр, – понимаю…

– А вообще, Глеб, не стоит оно того. Не станешь ты богаче. Легкие деньги легко и уйдут, только соблазнов будет больше. Жизнь так можно сломать. А свобода – она дороже… Марина говорит, что мне еще повезло, и успокаивает, что могут дать условку. Но как знать… Лучше подумай, как заработать по-другому…

– Мало, Спартак, мало. У меня потребности растут каждый день, и вообще, я хочу съехать от мамы, хватит с ней жить. Свою жизнь надо как-то строить, – говорил Глеб, словно собирался взойти на престол.

Уже месяц спустя, Жижиэр щеголял с улыбкой на лице, принимая на телефон пулеметную ленту звонков от пассажиров. Он нашел выход на «стакан» и решил планомерно и осторожно двигаться к финансовой независимости. Я смотрел на него, как генерал смотрит на молодого солдата. Мой контракт окончен, теперь эстафету принимали те, что словили рентабельность продукта и выстроили беспалевный входящий поток клиентов. А что до закона, то все думали, что они опять же не сядут «в тот самый самолет». Их самолет еще не взлетел, а в обломках моего шел поиск черного ящика.

Глеб уже снял отдельное жилье, и мы с Редом иногда приезжали к нему в гости, где устраивали вечеринки. Манеры его стали важные, а взгляд мудрый.

В те весенние деньки вновь, как из бездны, явилась Софка – наш ангел смерти и чарующий призрак. Глеб и Софка уже были знакомы, поэтому интересы быстро оказались в чаше общих предложений.

– Слушай, Софка, а что, если взять винта оптом? У тебя остались «винтовые»? Но только нормальные? – спрашивал Жижиэр, – без палева чтобы…

– Конечно, остались, – отвечал, бегая глазками, наш общий друг. – Сейчас их, конечно, не так много, как раньше…

– Хорошо, ну а сколько сейчас у тебя было бы желающих прикупить винт? Ну, например, в неделю? Вернее, сколько бы ушло кубов?

– Думаю, десять в легкую. А что, к чему эти вопросы?

– Есть надежный выход, Софка, – включаюсь я в разговор. – Ты же слышала про