Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Пустите! - сказала она гневно, и он убрал руку.
Он долго стоял в дверях, прислушивался к удаляющимся шагам, хорошо слышным в тишине палубы управления. Шаги были решительны и звонки, как удары сабли. Потом оглядел каюту, и она показалась ему враждебной.
Как о чем-то постороннем, Устюг подумал о том, что чувство Зои перейдет в свою противоположность таким же таинственным образом, какими люди и корабль превратились вдруг в антилюдей и антикорабль.
Впрочем, может быть, это было естественно, и антилюди должны были приходить к ненависти там, где нормальные люди ограничились бы любовью?
Глава седьмая
- Осторожно! Краем, краем... Стоп! Так не пойдет.
- Погодите, я подниму тот конец.
- В одиночку?
- Ну!
- Ладно, покажите, какие преимущества дает спорт! Все по местам! Готовы? Раз, два...
Они впятером вытащили из туристского салона громоздкое устройство, заменявшее бар. Нарев, не дожидаясь ничьих распоряжений, стал освобождать туристскую палубу, чтобы, когда понадобится, помещение оказалось готовым для физика. Когда гулкий хромированный сундук оказался на площадке лифта, Нарев разогнулся и подул на пальцы.
- Молодец! - сказал он.
Он глядел на Еремеева так, словно между ними не было ничего худого; ни драки, ни неприязни. И футболист ответил ему таким же взглядом.
- Золотая медаль! - провозгласил Нарев торжественно. Вручение состоится позже: работа не ждет. Ну-ка, быстро, бодро, свежо!..
Зоя стояла в аптечной каютке. В прозрачных шкафах лежали медикаменты и кристаллы с записями рецептов, посредине находился автономный пульт, откуда можно было передавать заказы прямо на синтезатор.
Зоя подошла к шкафу и нажала кнопку. Выдвинулся нужный ящичек. Там лежало несколько десятков небольших ампул. Зоя захватила в горсть, сколько смогла, подошла к приемнику утилизатора. Блестящие стекляшки, звякая, посыпались в трубу. Зоя взяла еще горсть. Когда последняя ампула исчезла, она задвинула ящичек и перешла к другому шкафчику, где хранились кристаллы с рецептами. Отыскав нужный кристалл, она отправила и его вслед за ампулами. Снова вспыхнула лампочка, показывая, что утилизатор принял адресованный ему предмет.
Зоя невесело улыбнулась. Любовь нельзя убивать насильственно; пусть умирает своею смертью.
Наконец, она выполнила последнее: приготовила ампулы с дистиллированной водой, которая никак не могла влиять на эмоции.
Медицина изменилась давно и основательно. Лечить болезни приходилось редко; до них дело не доходило, не допускали. Основой был постоянный, автоматический контроль над здоровьем каждого человека и своевременное вмешательство, которого пациент обычно даже не замечал.
И, сколь бы это ни казалось странным, победа медицины привела к уменьшению общественного веса медиков в жизни. Когда не горит, о пожарных не думают; эта судьба постигла и врачевателей, и теперь эта профессия требовала куда больше самоотверженности и давала намного меньше простора для честолюбия, чем сто или двести лет тому назад.
Зоя не то, чтобы примирилась с этим - она просто не представляла, что может быть иначе. Она знала, что к ней не придут за советом, потому что здоровье людей не подвергалось никакой угрозе. Но точно так же, как капитан, который знал, что никто не снимет с него ответственности за людей и корабль, так и доктор Серова не допускала мысли, что она, собственно, может и не отвечать за полное здоровье людей, вместе с нею заброшенных судьбой куда дальше, чем на край света.
И когда капитан отдал ей распоряжение, она без колебаний решила, что не выполнит его.
Для капитана эмоции были поводом к беспокойству. Не один лишь секс - любые эмоции могли сделаться причиной неуправляемости людей, причиной нежелательных эксцессов.
Зоя же полагала, что искусство управления заключается не в подавлении и отсечении каких-то свойств, присущих людям, но в их правильном использовании, что эмоции дают человеку возможность справляться с задачами в таких условиях, в каких, руководствуясь одним лишь рассудком, он предпочел бы сдаться.
Думала она, конечно, не так отвлеченно. Она думала о себе и о своих чувствах. Ей было больно и обидно, но, способная к объективному мышлению, Зоя понимала, что любая боль сейчас лучше безразличия.
...Послышались шаги; кто-то из пассажиров пришел за своей порцией дистиллированной воды. Почему они приходили? Просто потому, наверное, что за время жизни многих поколений выработалась привычка считать, что отвечающие за какое-то дело разбираются в нем лучше остальных и принимают правильные решения. Признак здорового общества? Конечно; но отсюда только шаг до бездумности, и небольшой шаг.
Капитан постучал. Ему ответили, и он вошел. Карачаров лежал, закинув руки за голову, и глядел в потолок. Увидев капитана, он не встал, а только приподнял голову и кивнул в сторону кресла. Капитан сел. Некоторое время они молчали, потом капитан заговорил.
- Так. Скажите откровенно: вы и в самом деле рассчитываете?..
Физик сделал неопределенную гримасу, дернул локтями - наверное, это должно было означать, что он пожимает плечами, и, наконец, ответил:
- Откровенно говоря, в ту минуту я не взвешивал, насколько это реально. Не могу видеть, как женщина плачет - по-настоящему, а не для протокола.
Капитан кивнул.
- Это тогда. А сейчас?
- Ну, - сказал физик, - это... э... да. Одним словом, я не уверен в том, что это невозможно. Все-таки большинство процессов в мире являются обратимыми - если отвлечься от второго начала термодинамики. Да и оно...
- Нам повезло, что вы оказались специалистом в этой области.
Физик приподнялся на локте.
- Будь я специалистом, я, наверное, поостерегся бы делать такое заявление. Нет, моя область - с другого края физики. Интегральность Вселенной - вот ее название. И если бы вы знали, к каким выводам я там пришел... Вот попаду на Землю...
Капитан моргнул. Что такое интегральность Вселенной - он, в общем, знал: предполагается - далеко не всеми, конечно, что все в мире взаимосвязано, и хотя мы не всегда способны проследить связи, любое событие непременно сказывается тем или иным образом на всех частях мира. Так понимал Устюг - не совсем правильно, может быть, но все равно к их теперешнему положению это никакого касательства не имело. Он протянул:
- Вот как...
Карачаров усмехнулся.
- Вижу, вы разочарованы. Напрасно. Именно
