Быстрые решения не приводят к успеху. Пойми, что хочет твой мозг, и сделай наоборот - Дэвид Салво

«Тяжелое» резюме и твердое кресло

В 2010 году были опубликованы результаты исследования, еще более подкрепившего теорию материализованного познания. Исследователи из Массачусетского технологического института, Гарварда и Йеля провели шесть экспериментов, которые помогли выяснить, влияет ли твердость, вес, форма и текстура поверхности различных объектов на принятие нами решений в ситуациях, совсем не связанных с объектами. К примеру, эксперименты показали, что при проведении деловых переговоров лучше сидеть на твердом устойчивом стуле, это помогает занять более категоричную и уверенную позицию. А при собеседовании на работу лучше принести свое резюме в тяжелой солидной папке; согласно исследованию, кандидат на должность выглядит более серьезным, когда ассоциируется с тяжелыми объектами. Если вы приглашаете партнера на романтический ужин, то позаботьтесь о том, чтобы обстановка была «гладкой» – объекты с грубой текстурой делают социальное взаимодействие более трудным, «шероховатым». Поэтому уберите бокалы с рифленой поверхностью, и ваш вечер, может быть, будет более приятным.

Итак, рассмотрев все аспекты социального влияния, мы переходим к вопросам, которые играют ключевую роль в нашей жизни.

Часть V. Память и моделирование

Глава 13. Изменить сознание

Время и память – настоящие художники; они меняют реальность под стать желаниям сердца.

Вы уверены, что видели «X»?

Когда-то мне довелось работать консультантом-аналитиком в Агентстве США по охране окружающей среды. Много времени я провел, исследуя эффективность национальной кампании по информированию общественности об отравлении детей свинцом. Моей целью было выяснить, достигает ли эта информация своих адресатов – родителей маленьких детей в городах со старым жилищным фондом. В частности, она доносилась посредством коротких роликов, демонстрировавшихся в кинотеатрах перед фильмами. Я проводил исследование в кинотеатрах Балтимора, включающее два социологических опроса: первый проводился перед фильмом с целью выяснения уровня осведомленности людей насчет отравления свинцом, второй – после фильма, чтобы определить степень воздействия ролика о свинцовом отравлении. Первый опрос был призван определить «начало отсчета», второй – эффективность киноролика, а также степень психологического отклика зрителей на проблему.

После пары проведенных опросов мне стало ясно, что происходит нечто странное. Я предполагал, что при самых благоприятных обстоятельствах степень отклика составит максимум 30–40 % (более реалистичный прогноз – 25 %). Однако результаты показали другие цифры: 60–80 %! Это превышало прогнозируемые цифры в 2 раза и было беспрецедентно для такого вида социальной рекламы. Поэтому я ввел в пост-опрос дополнительные вопросы, чтобы определить, смогут ли зрители помимо основного посыла вспомнить детали рекламного ролика. Оказалось, что конкретные детали смогли вспомнить относительно немного людей, хотя все утверждали, что прекрасно поняли смысл.

Что же происходило? Порывшись в материалах, я пришел к следующим выводам: в основном люди неосознанно «собирали» обрывки информации еще в вестибюле кинотеатра. Например, они мимоходом замечали логотип агентства на нашем презентационном столе, кто-то слышал в общем шуме толпы слова «свинцовое отравление» и т. п. В реальности не более 30 % зрителей на самом деле вспоминали наш рекламный ролик; чаще всего у них было достаточно фрагментарной информации, и они были уверены, что видели его. Фрагменты соединялись в их памяти уже тогда, когда им задавали вопрос о ролике – он служил как бы ментальным «клеем» для разрозненной информации.

Эта история прекрасно иллюстрирует простую истину, которую не так-то легко признать: наша память не идеальна. В самом лучшем случае информация, хранящаяся в памяти, неполна, даже если мы и уверены в обратном. И это влияет на многие аспекты нашей жизни – и не только нашей. Но перед тем, как погрузиться в эту тему, давайте вспомним, что мы знаем о работе памяти.

Такая разная память

Память можно разделить на два вида: эксплицитную и имплицитную. Эксплицитная (также называемая декларативной) в основном имеет дело со словами, числами и событиями. Или, как говорят нейробиологи, эта память семантическая и эпизодическая. Именно ее я задействую, пытаясь, к примеру, вспомнить подробности нашей поездки с родственниками в 2004 году.

Имплицитная (недекларативная) память связана с так называемой мускульной памятью – автоматизированными навыками, которые мы используем в повседневной жизни. Ведь нам не нужно вспоминать, как стричь ногти или чистить зубы, правда? Имплицитная память делает это за нас.

Помимо этих основных «подразделений» памяти есть еще две временные (связанные с понятием времени) категории памяти. Первая категория – рабочая память, обычно называемая краткосрочной. Ее работа связана со всем тем, о чем мы активно думаем в данный момент времени. Раньше психологи разделяли рабочую и краткосрочную память на две категории; краткосрочная считалась пассивным хранилищем информации, связанным с вниманием и осознанием. Но сейчас эти понятия синонимичны.

Вторая категория – долгосрочная память. Это хранилище всей запоминаемой информации. Долгосрочная память участвует в краткосрочных процессах (например, запоминание слов) и долгосрочных (детские воспоминания). Чтобы вы лучше поняли различие между этими двумя видами памяти, поясню: краткосрочная (рабочая) память имеет дело со всей активной информацией в нашем сознании. В большинстве случаев ее возможности ограничены. Долгосрочная память имеет дело с информацией, которая в данный момент неактивна, но может быть легко переведена в активное состояния. Это любые воспоминания прошлого: от вчерашних экзаменационных вопросов до адреса дома, в котором вы жили в детстве.

Возможно, самым волнующим открытием нейронауки последних десятилетий стало то, что наш мозг – не статичный узел ткани, а гибкий орган, умеющий приспосабливаться и изменяться на протяжении всей жизни. Термин пластичность мозга имеет отношение как раз к этой способности. Поясню: «пластические» части нашего мозга – это синапсы – соединительные точки, позволяющие нейронам передавать сигналы друг другу. Синапсы могут менять свою форму в зависимости от потребностей – например, скорости, необходимой для взаимодействия нейронов. И это происходит на протяжении всей нашей жизни.

Другое открытие, связанное с пластичностью мозга, заключается вот в чем: активность нейронов прямо пропорциональна крепости их соединения. Какое значение это имеет для памяти? Чем более активны нейроны, задействованными в запоминании какого-либо события, тем лучше память. Вот почему мы можем в ярких деталях воссоздать в сознании эмоционально окрашенные воспоминания.

Например, я все еще очень живо помню тот случай из прошлого: я стою рядом со школой во Флориде, только что взорвался шаттл «Челленджер». Я смотрю на небо и вижу очертания взрыва в небе, окаймленные дымом. Все подобные моменты запоминаются с большой степенью интенсивности, их обычно легче вспомнить, чем другие события того же периода времени. В то время как я пишу эту книгу, я узнаю важную новость: президент объявил, что Усама бен Ладен убит. В моей памяти эта информация соединяется с воспоминаниями об ужасных событиях 11 сентября. Я в деталях могу вспомнить, что я делал, когда впервые услышал о террористических актах в августе 2001 года, а теперь у меня еще будет и воспоминание о том, где я был, когда почти десять лет спустя ликвидировали главного зачинщика этих событий. Эти яркие эмоциональные переживания сопровождаются интенсивной нервной активностью. Импринт[4] события, хотя и недостаточно четкий, остается в нашей памяти на всю жизнь.

Однако это не относится к большинству наших воспоминаний. Время неумолимо стирает подробности даже очень ярких событий, связанных с сильными эмоциональными переживаниями (про такие воспоминания говорят, что они «подобны фотовспышке»), оставляя «провалы» и «пробелы» в памяти. Конкретные детали улетучиваются, вместо них остаются общие впечатления о событии с единичными подробностями. И чем старше мы становимся, тем скуднее эти детали.

Один раз запомнить, два раза забыть

Чтобы понять, почему так происходит, когнитивная наука всерьез взялась за эту тему. В результате количество исследований неуклонно растет, и у нас есть возможность лучше понять причудливую природу памяти. Сейчас мы точно знаем, что «счастливый» мозг склонен реконструировать прошлые события, зачастую дурача самого себя и будучи уверенным, что реконструкция является безупречным образцом воспоминания.