Ключ от всех дверей - Яна Смородина

этой местности хихиканье, где-то вдалеке время от времени грозно булькал неизвестного происхождения э-э-э… даже боюсь представить что. Или кто.

Помимо смешков больше всего меня беспокоила ситуация с той частью моего тела, которая находилась в воде. Мало того, мне постоянно казалось, что моих ног что-то касается или даже щекотит. Водоросли или там рыбы… Или кто ещё хуже. Поэтому после бурных попыток выбраться, я старалась не шевелиться и не привлекать местную фауну.

За спиной хрустнула ветка, и я вывернула шею, насколько позволяло моё неудобное положение в гуще болотных событий, чтобы разглядеть источник звука.

Возле сухой березы, сплетя руки на груди, стоял оборотень.

— Добегалась? — устало поинтересовался он. Ни насмешки, ни издёвки в его голосе не было.

Хотелось послать его обратно к чертям, но я, понятное дело, благоразумно промолчала и потупила глазки.

Пока Ян тащил меня из топи, местная подводная живность развела бурную деятельность и отпускать меня не желала: я была готова поклясться, что за штаны и щиколотки меня тянули, дёргали и щекотали вполне себе человеческие руки. А осознание того, что эти самые руки запросто и без больших проблем способны утянуть меня на дно, вкупе с раздающимся, словно ниоткуда шипением: «Отдай, наш-ш-ша! Сама приш-ш-шла!», заставили в ужасе биться в оборотневых руках, что совершенно не способствовало моему спасению. Призывы спасателя прекратить истерику и вести себя брёвнышком эффекта не возымели.

Когда же оборотень справился с задачей и моим припадком осознанности, выпускать из объятий не спешил. Да и я сама хороша: взаимно и намертво вцепилась в ворот его куртки. Ещё некоторое время мы молча играли в гляделки, лёжа на мшистом островке. При этом он так смотрел на имя, будто страстно желает то ли прибить, то ли поцеловать. Более того, как только мысль о поцелуях промелькнула в голове, на почве адреналиновых болотных приключений мне страшно захотелось, чтобы он выбрал второй вариант, даже больше, чем воздержался бы от выбора вообще. И желательно без промедления. Но оборотень, всё ещё тяжело дыша, снова мельком глянул на мои губы, отстранился и перекатился с меня на спину. Я разочаровано выдохнула и села.

Он поймал меня за руку.

— Не вздумай сбегать. Догоню. И на этот раз отлуплю по заднице, — зло пообещал он.

Я раздражëнно дëрнула плечом.

— Я не шучу. Если ты ещё не поняла, Лихолесье — опасное место. — Ещё чуть-чуть и лоскотухи тебя на дне до костей обглодали, или стала бы новой утопшей подруженькой мавок.

— Почему они сразу на дно не утащили? — мрачно буркнула я.

— Потому что сил у тебя надолго не хватило бы, и ты сама благополучно бы утопла. Рано или поздно. А когда законную добычу из-под носа уводят, сама понимаешь, неприятно.

Понимаю.

— Вот ещё что, — он вдруг замер, прищурился и заправил мне влажную прядь волос за ухо. — Ты можешь мне объяснить, почему ты только что совсем не пахла ведьмой, а стоило тебя намочить — пожалуйста… Или без штанов оставить?..

— Ты что, опять меня обнюхиваешь?! — возмутилась я, сознательно обходя тему потери штанов в глубине болот. За последнее время это максимально идиотское положение, в котором я побывала: истеричка, мокрая, в тине, в одной пижамной рубашке, благо на три размера большей, чем нужно, и надёжно прикрывающей пятую точку.

— В каком смысле — опять? — изогнул бровь он, продолжая держать за плечо, а я закатила глаза.

— Ты же мне всё равно не поверишь.

— Попробуй, а вдруг?

— Я не знаю почему.

— М-да, не слишком убедительно.

— Ну вот, я же говорила. Кстати, а почему ты не пахнешь хм… — я демонстративно повела носом у него за ухом, — мокрой шерстью? Когда тебя намочили.

— Ходишь по грани… — усмехнулся он. — Мокрой шерстью. Дипломат непуганый.

— Твоя тактичность тоже не выдерживает критики, — сбросила я с плеча его руку. — Скажи лучше, почему лоскотухи меня не слушались, как черти? — вдруг осенило меня.

— А вот это, и в самом деле, интересно. Когда и что ты им приказала?

— Я вспомнила, что могу приказать, когда ты начал меня доставать, они за ноги принялись дёргать, а потом штаны стащили, я и… Вот же ж кошолки лягушачьи! Они ключ украли! И госпожой меня Афанасий стал звать после того, как Джаред ключ дал… — бормотал себе под нос я. — А ведь получается, ключ меня ото всех прячет, как ведьму, а я могла всех тварей Запределья разогнать, а не прыгать с Максом по коридорам… Не обманул, значит, Аристарх-то Семёнович, сильная вещь…

— Запределье? Так стоп! Макс? Давай по порядку. И про Макса подробнее.

— Расскажу. Если поможешь ключ вернуть.

— Хорошо, помогу.

— Сначала ключ!

Оборотень закатил глаза.

— Даю слово, достанем твой ключ. Рассказывай.

* * *

— Ты уверена, что его звали Максом? Опиши, как он выглядел, — несколько резковато потребовал Ян: после моего рассказа он выглядел взволнованным.

— Волосы светлые, глаза разные: один карий, другой голубой, одет…

— Ты уверена?! — он с такой силой вцепился в мои запястья, что я едва не вскрикнула. — Извини.

— Абсолютно уверена.

— Что сказал Владыка?

— Что отпускает Макса, мол, тот испил чашу до дна. И разрешает мне взять Макса с собой. Но нас разбросало… Или не вышло.

— Так, ладно. Давай разберемся с ключом, мало времени. Просто так они не его отдадут, сразу предупреждаю. Придумают какое-нибудь задание. Не самое приятное.

— Попрошу вернуть штаны.

— Сомневаюсь, что они не прочухали ключ.

— Поглядим.

Со штанами, в принципе, вышло относительно просто.

Одна из обитательниц болота сразу откликнулась на зов оборотня, кокетливо пожимая плечами и пряча глаза за зеленоватыми прядями чёлки, сообщила, что пижама моя им даром не сдалась, и выразительно бросила взгляд за наши спины.

Мы подняли головы и убедились: ближе к самой макушке берёзы реяли на ветру мои пижамные штаны. Мавки мерзко похихикивали и перешёптывались, время от времени тыча в меня пальцем, оборотень с величайшим трудом сдерживал улыбку. Мне отчаянно хотелось всем им дать по башке и гордо удалиться.

Оборотень ловко взобрался на дерево и через пару минут уже сбросил мне сверху штаны. Я первым делом проверила карманы: естественно, ключа там не было.

— А вот за ключ мы велим, чтобы ты подарила поцелуй. Не мне, разумеется, — хитро прищурилась зеленоволосая, сделала паузу, чтобы оценить всю гамму чувств, отразившуюся на моём лице, а нежить за её спиной противно захихикала и забулькала. — Стражу, — и стрельнула глазками на спускающегося с берёзы Яна.

— Какому ещё стражу? — возмутилась я, облачаясь в штаны. — Что вы всякую ерунду выдумываете?

Нет, хорошо, конечно, что не к лягушке с поцелуями лезть…