Ключ от всех дверей - Яна Смородина

сторону и раздражëнно пообещал: — Не стану я больше никого убивать. — И затем, вглядевшись в «крысиный» угол, изумлённо спросил у мехового: — Афанасий?

Оно тихо ахнуло.

— Макс?

Уже немного попривыкнув к свету, я перевела взгляд на оно и с удивлением действительно опознала в нём Афанасия.

— Афанасий! Это правда ты? — радостно бросилась я к нему.

— Госпожа Майя, слава богам! — не менее радостно взвыл чёрт.

Мы обнялись как родные. Затем Афанасий повернулся к парню:

— Макс… Раз ты здесь, то, полагаю, это Запределье… — полувопросительно и с такой обречëнностью в голосе произнёс он, что мне стало не по себе.

— О, да! — не стал утешать чёрта тот.

Убийца шотладцев поднял с пола и сунул в ножны меч, по-хозяйски продолжая расхламлять путь от тазов и прочих швабр, толкнул дубовую дверь и махнул нам с Афанасием рукой, приглашая следовать за ним.

Выглядел он странно. Во-первых, одежда его — самая обычная чёрная футболка с портретом Фредди Меркьюри и джинсы — резко контрастировала с искусно изготовленными ножнами и мечом, которые просто вопили о роскоши и явной недешëвой эксклюзивной работе мастера. Сомнений даже у меня, совершенно не разбирающейся в оружии девчонки, не было: и рукоять меча, и ножны, помимо украшения в виде очень тонкой резьбы, были обильно усыпаны отнюдь не стекляшками. Ну и завершали его шикарный эклектический образ (прямо вишенка на торте) потрепанные парчовые остроносые туфли в стиле старика Хоттабыча, богато расшитые бисером. Помимо диссонанса в наряде, что-то необъяснимо приковывало внимание к его лицу, неправильность какая-то, в общем, я пока сама не понимала что. Ну как бородавка на носу. Но бородавки не было.

— Ну, а вас за что сослали в это чудесное место? — криво усмехнулся он нам, когда мы выбрались из чулана и оказались в светлом просторном холле.

— Нас не сослали… — печально молвил Афанасий.

— Тогда как вы здесь оказались? Тут вам, знаешь ли, не здесь.

— Это всё госпожа Майя. Я только хотел сбежать и увязался за ней…

— Мощно. Значит, вот эта пигалица вас сюда перенесла? Но как? — парень резко повернулся и пристально посмотрел на меня. От неожиданности я даже отпрянула. И теперь поняла, что в его лице было не так: глаза — один карий, а другой голубой.

— Через дверь, — совладав с собой, ответила наконец я. — Я просто хотела, оказаться в месте, где меня никто не найдёт.

— Ну что ж. Это сработало. Здесь тебя точно никто не найдет, — абсолютно серьëзно сообщил он и двинулся в сторону залы с исполинских размеров камином, уютно расставленными рядом креслами и шкурой медведя на полу.

— Здесь — это где? — решила уточнить я, следуя за парнем.

— Добро пожаловать в Никуда, — пригласил он и пафосно обвел рукой местное убранство.

— А ты — дай угадаю — Никто?

— Не, я — Макс, — радостно оскалился разноглазый. — На самом деле это Запределье — место, которого нет. Всё, что ты вокруг видишь, слышишь, чувствуешь, не существует, а только кем-то когда-то выдумано, описано, рассказано — свалка чьих-то фантазий. И мы, считай, что исчезли. Можно тут веками мариноваться и никто тебя не хватится.

Его слова заставили похолодеть — занесла же нелёгкая!

— А вот ты что за тварь такая?.. — задумчиво прищурился он и, ещё до того, как я успела возмутиться и даже открыла для этого рот, уточнил: — Откуда, ты говоришь, вы переместились?

— Я не тварь. Ты-то сам кем был до свалки?

Макс не ответил, настороженно замерев, поднял указательный палец вверх, чтобы мы замолчали. Сначала абсолютно тихо, но через пару секунд напряжённого вслушивания я начала различать звучащие по нарастающей аккорды знакомой мне мелодии.

— Это что, «Queen»? — повернулась я к парню.

— Да. Ну из «Горца» саунд. Но этот Дункан МакКлауд меня сам заколбасит. Стоило по сериальчку понастальгировать — и вот, повыносило лохматых. Бежим!

Больше объяснять он явно не собирался, потому как резко сорвался с места, схватил меня за руку и поволок за собой. Афанасий послушно зацокал позади.

— Куда мы?

— В библиотеку, — не оборачиваясь, бросил Макс.

А, ну сразу понятно всё стало.

Мы долго петляли бесконечными замковыми коридорами, которые мелькали так быстро, что я не успевала не то что оглядеться, а просто удивиться такому разнообразию. Широкие парадные анфилады, изящные галереи с витражными окнами сменяли темные застенки с узкими непролазными ходами и винтовые тесные лестницы с низкими потолками, ориентированными по высоте разве что на пигмеев.

Вскоре разноглазый соизволил сбросить скорость, и мне удалось кое-как отдышаться. Теперь разглядывать интерьеры стало куда как удобнее.

Эта часть замка, куда мы так резво эвакуировались, была явно нежилой. В замшелых каменных коридорах было жутко: мрачно, сыро, гулко; местами мерно капала вода, сквозило холодным заплесневелым ветерком, запахи стояли соответствующие. Через один горящие факелы на стенах и закопчённые потолки уюта не добавляли, но всё же представляли собой хоть какое-то освещение — окна здесь конструктивно не предусматривались. В самых тёмных закоулках, стоило только туда ступить, в стороны шарахались мохнатые тени, цокая когтями по каменному полу, в отдалении то и дело раздавался замогильный вой.

Через некоторое время стало совсем невыносимо. Кроме замогильных стенаний и других неприятных потусторонних звуков, из темноты теперь ещё доносились абсолютно узнаваемые шебуршание, возня и писк, то и дело под ногами кто-то юрко сновал туда-сюда, что заставляло меня содрогаться каждый раз и всë больше ускорять шаг и титаническими усилиями сдерживать себя от истерического визга. Крысы меня пугали даже больше, чем сверхъестественные местные ужасы, потому что были вполне реальны и омерзительно осязаемы.

Макса такие страсти нисколько не смущали: он как ни в чëм ни бывало бодро шагал вперёд и попутно давал рекомендации по технике безопасности. Здесь пригнуться, тут под ноги смотреть, в тёмные закоулки не вглядываться. После таких наставлений смелости не прибавлялось. Я ежесекундно озиралась, зябко ёжилась, вздрагивала при малейшем шорохе и вообще мечтала как можно скорее покинуть эти неприветливые помещения.

Силы мои были на исходе, о чем я только и мечтала сообщить нашему Ивану Сусанину и прекратить эти бега в лабиринте, и когда я уже решилась на признание, в глубокой нише, из которой тянуло ледяным смрадом, кто-то застонал и загремел цепями, а Макс наконец остановился.

— Все, оторвались, вроде, — уведомил он.

Я ничего не ответила, только одарила его красноречивым взглядом, пытаясь привести душевное равновесие или хотя бы дыхание в норму.

— А тут миленько, — саркастически протянула я после того, как отдышалась. — А это, — кивнула я в сторону вонючей ниши, — вероятно, библиотекарь?

Разноглазый заржал. Однако нам с опасливо