Бриллиантовый джокер - Сергей Соболев

Босс вообще-то неохотно подключается к решению каких-то «узких» вопросов и проблем. Осторожен, не любит светиться. Хитер и мудр, как старый лис. Должно было произойти нечто из ряда вон, чтобы этот человек впал в такую ярость, как это произошло сегодня, когда он разговаривал «тет-а-тет» с двумя руководителями «Апсауги», Василяускасом и самим главой фирмы, который в их охранной структуре выполнял функции сугубо представительской фигуры — эдакий «почетный президент»…

— Расколется! — сунув в рот свежую пластину жвачки, сказал Рокис. — Эта фигня действует безотказно: клиента поносит словами так, что не остановить…

— Как только закончим допрос, сразу же отвезете его в «Нуратис»! — бросив окурок в банку с водой, сказал Полковник. — К заднему крылечку… аккуратно, чтоб не было лишних перетолков! Антон пусть сам заведет его в номер… И смотрите мне…

— Все будет путем, командир! — заверил его Рокис. — Привезем ночью, уложим в кроватку… рядом, на тумбочку, поставим недопитую емкость и стакан… Антон же говорил, что этот кадр слегка подбухивает… в день где-то граммов двести убирает!.. Завтра он очумается… в своей койке… маленько башка будет болеть, ну так это ж понятно! А про то, что в действительности с ним было в эту ночь… хрен что он запомнит! Препарат надежный… и испытан уже не раз… действует без отказа!

Полковник задумчиво покачал головой. Он потому и пошел на риск, что был уверен, что Саркисов — и его работодатели — в этом случае ничего не заподозрят. Сам Левон даже не запомнит не то, что факта допроса, но не сможет толком вспомнить, где это он так «набрался» и как пригребся уже ночью в гостиницу… Босс сегодня не ответил на вопрос, что за товар был в машине — точнее сказать, он не дал точного ответа, а говорил намеками. Бывший коллега по республиканскому УБХСС — еще советской поры — Зверев, с которым Полковник контачит каждый день, придерживается прежней линии — «ищите „лагуну“! Короче, все хитрят, темнят, осторожничают, а он, Василяускас, должен для них каштаны из огня таксать…

Ну вот: розыск застопорился. Все усилия вязнут, как в вате. Версий остается до черта, опрошены и проверены десятки людей, некоторых — как Бугримавичюса, уже нет в живых. Нужен новый толчок. Умыкнуть на время «курьера» — крайне рисковый ход. Но другого выхода, чтобы получить информацию — а этот полуармянин, полубельгиец может кое-что знать о товаре, потому что именно он последние месяцы и даже годы выполняет функции «курьера» — у Василяускаса сейчас попросту нет…

Они уже хотели вернуться обратно в подвал, когда до них донесся встревоженный голос Антона, который — помимо всего прочего — выполнял у них функции «фельдшера»:

— Дядя! Рокис!! Скорее сюда!!!

Когда они вбежали в подвал, то обнаружили, что Саркисов не сидит в кресле, — привязанный и с пластырем на шубах — а лежит на полу, причем уже без пластыря…

— Чё за дела? — удивился Рокис. — На кой ты его отвязал? О-о-о… а чего это с ним такое?!! Эй, Левон… кончай придуриваться!.. Ты чё, мужик… ну-ка вставай!

Полковник включил «верхний» свет. Он застыл, не веря своим глазам. Лицо — да нет, целиком вся голова — у Саркисова раздулось до каких-то невероятных размеров… соверешнно не было видно глаз. Кожа приобрела темно-бордовый оттенок… и стала даже какая-то отвратительно-пористая, бугристая… того и гляди, что сквозь поры хлынет кровь… Из сведенного судорогой рта сочилась не то пена, не то сукровица… Он уже почти не шевелился… только правая рука у него подрагивала: эдак мелко, мелко…

— Что это с ним… такое?! — спросил Полковник (у которого в этот момент у самого лицо сделалось вдруг багровым). — Чего застыли!! Сделайте же что-нибудь!

— Боюсь, без врача не справиться! — Антон, присев на корточки, сначала пощупал пульс у Саркисова, затем, снизу вверх посмотрел на остальных. — У него… я так полагаю… интоксикация… Млин! Это ж один такой случай на тыщу!..

— Чего, чего? — переспросил Рокис, опускаясь рядом. — А по-человечески?

— Ну типа отравление! — пробормотал Антон. — Аллергия у него оказалась… жуткая… на «сыворотку правды»…

Какое-то время Антон и Рокис пытались сделать «аллергику» искусственное дыхание… Но то ли они плохо усвоили уроки по оказанию первой неотложной помощи, то ли аллергия на препарат оказалась сильнее их усердия… но Саркисов умер, скончался, переставился… и ничего с этим «медицинским фактом» поделать теперь было нельзя.

— Ну и чё теперь, командир? — на Полковника уставились глаза двух неудачливых «медбратьев», двух взмокших от тщетных попыток реанимировать «клиента» помощничков. — Какие будут приказания?

Василяускас медленно процедил ругательство.

— Будь вы японцы, я бы приказал вам сделать «харикири»… Хреново, господа! Гм… Надо резко придумать, как нам быть с этим жмуром!.. Типа того, что он вышел из гостиницы вечером… и сам где-то растворилося… Антон! Рокис!! Запомните главное: о том, что случилось сегодня вечером… об этой глупейшей истории… не должна прознать ни одна живая душа!..

ГЛАВА 16

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

В разгромленный офис возвращаться не было никакого смысла. Нестеров проложил маршрут в сторону центра. Немного отьехав от площадки, где он на время беседы с «масками» оставлял свой джип, Стас прозвонил со своего сотового Слону. Сообщил, что «переговорил кое с кем» и теперь «кое-что прояснилось». Римас сказал, что они на пару с Басей находятся сейчас на спецплощадке и через несколько минут — когда будут соблюдены формальности — смогут забрать оттуда машину Ирмы. Поскольку Мажонас отнюдь не был новичком в их деле, он не стал выспрашивать по телефону детали только что состоявшейся встречи. Они давно научились понимать друг друга с полуслова. А иногда — вообще без слов. «Буду ждать вас в условленном месте, — сказал Стас. — Если там все затянется надолго, оставь Баську решать эти вопросы! А сам немедленно выезжай…»

Спустя несколько минут Нестеров припарковался на площадке возле маркета «IKI». Магазин расположен с торца здания автовокзала, с паркинга можно выехать на привокзальную площадь, далее — на любую из многочисленных улиц, вливающихся в открытое пространство с разных сторон. Стас выбрался из джипа. Маркет, работающий до десяти, обслуживал последних посетителей. Стас купил две пачки сигарет, бутылку воды «Vici» и телефонную карту, по которой можно было звонить из автомата. Вновь выбрался на улицу, залпом выглохтал полулитровую бутылку газированной воды — пересохло в горле так, словно он несколько дней провел в раскаленной Сахаре… Утолив жажду, отошел чуть в сторонку — туда, где расположены — на «столбиках», под козырьком — синенькие таксофоны. Закурил, мрачновато поглядывая по сторонам и стал напрягать извилины на предмет своих дальнейших действий…

Он понимал, что сейчас всякая спешка чревата неприятностями (и это еще мягко сказано). Но и медлить нельзя. В том цейтноте, в котором он оказался не по собственной воле, следует крайне бережно относиться к такому важному и невосполнимому ресурсу, как время. У Нестерова — хотя его дела сейчас шли не блестяще — имелись всякие-разные полезные связи и даже свои источники в полиции. Информация сейчас нужна была ему, как воздух. Стас перебрал в памяти весь список своих разноплановых и разнокалиберных знакомцев, пытаясь оценить степень их возможной информированности, а также готовность поделиться сведениями. Варианты тут разные: бескорыстная дружеская помощь, сведения в обмен на прощение неких должков, бартерная сделка по типу — «ты мне, я — тебе», подкуп должностного лица, обладающего нужным «эксклюзивом», получение требуемого результата путем психологического давления и даже — страшно сказать! — с использованием методов физического воздействия…

— Да что ж это такое?! — процедил Стас, перебрав в уме всю колоду «полезных людей». — Не люди, а сплошные уроды!.. Ладно, начнем с самого информированного… и самого жадного из всего этого списка…

Стас, подозревая, что его собственные служебные и личные номера поставлены на прослушку, решил воспользоваться услугами таксофона. Первым он набрал служебный номер своего бывшего однокашника по учебе в Высшей школе милиции, переименованной ныне в Полицейскую академию при МВД Литвы. Зовут этого типа — Йонас Трофимовас, занимаемая должность — старший инспектор Службы криминальной полиции республиканского МВД… В трубке послышалась череда длинных гудков: суббота, вечер, хрен ты кого из служивых застанешь на рабочем месте…

Стас по памяти набрал номер его сотового телефона. Лишь бы только этот хмырь не уехал загород на выходные…

— Клаусау! — отозвался мужской голос, в котором явственно прозвучали нотки недовольства.

— Добрый вечер, дружище! Вот только что подумал про тебя, решил прозвонить… узнать, как настроение, как дела?..