Невеста поневоле, или Чужой трофей (СИ) - Стрельцова Виктория

— Осторожно, — сказала, помогая леди взобраться на ступеньку у двери с витражным стеклом, над которой красовалась вывеска со странным названием «Говорящие книги».

Внутри царил полумрак. Лишь отблески свечей плясали на полках, заставленных книгами, да разноцветные блики разбрасывали солнечные лучи, касаясь ярких стеклышек на входной двери.

Леди Патрисия уверенным шагом направилась в глубь помещения. Я поспешила за ней следом.

— Мистер Палмер, — позвала леди. Видимо в это место она наведывалась не впервой.

— Святые Девы! — Голос раздался из темноты. — Кого вы привели в мой магазин! Свет очей моих! Леди Патрисия!

Из полумрака вышел худощавый мужчина. Одет он был необычно для Миона. Удлиненный камзол бирюзового цвета доходил до самых щиколоток. Я слышала, что такие носили на Восточном материке. Кожа его были смуглой, с бронзовым отливом. Карие глаза с хитрым прищуром тут же обнаружили меня у входа. Мистер Палмер коснулся губами руки Патрисии Бэнкс и обратился уже ко мне:

— А что это за юная мисс? Святые Девы сегодня балуют меня как никогда! — рассмеялся он, поглаживая пальцами подкрученные усы.

— Мисс Донахон, — ответила, поклонившись мужчине.

Мистер Палмер, не спрашивая разрешения, обхватил мою руку и запечатлел на ней поцелуй. Щеки мои тут же вспыхнули от негодования и смущения. Неужели здесь все мужчины могут позволить себе подобную наглость? Какой ужас! Если бы мистер Фокс раздавал поцелуи всем женщинам, переступившим порог его булочной, то в скором времени остался бы без клиентов. Не любят мужчины улиц Третьего кольца, когда их жен касается кто-то кроме них. А вот Патрисию поведение хозяина магазина совершенно не смутило.

— Зачем пожаловали? — спросил он, широко улыбаясь и поправляя причудливый головной убор из разноцветной ткани, напоминающий по форме перевернутый глиняный горшок, в котором в доме тетушки Эстеллы готовили суп.

— Хочу приобрести пару книг, мистер Палмер, — улыбнулась Патрисия, с жадностью вдыхая воздух.

Я недоумевала. Как же она их будет читать?

— Мисс Донахон, в этом магазине продают необычные книги, — сказала Патрисия, в который раз ответив на мой немой вопрос. — Возьмите любую с полки.

Я покорно подошла к стеллажу, заставленному книгами разных цветов и размеров. К моему удивлению ни на одном корешке не было ни автора, ни названия. Как же выбрать? Я провела пальчиками по ярко-желтой обложке с золотым тиснением. Мягкая, с выпуклым рисунком внизу, который я сразу и не заметила.

— Не скромничайте, мисс, — сказал мистер Палмер, спеша ко мне. Он вынул книгу, которой мгновение назад я коснулась и протянул мне. — Ну же, открывайте!

Я распахнула книгу, которая наверняка стоила целое состояние. В нос тут же проник аромат полевых цветов, корицы и спелых яблок. Все страницы были усыпаны рисунками и странными символами. Я позволила себе коснуться одного из них.

— Выпуклый, — прошептала я, скользя пальчиками по страницам.

— Это говорящие книги, мисс, — с воодушевлением вещал хозяин магазина. — Чтобы прочесть такую книгу вам понадобится как следует постараться. Обоняние и осязание в этом ваши главные помощники.

Как чудно и необычно!

На мгновение я задумалась. Нечто подобное я уже видела. Эти книги напомнили мне миниатюрное издание, обнаруженное в пустынном коридоре дворца. Фиолетов ый томик так и лежал без дела в моих покоях. Его хозяина мне обнаружить так и не удалось, как, впрочем, и понять суть содержимого.

— Леди Патрисия, — обратилась я к своей спутнице, — значит вы способны прочесть такую книгу?

— Читать иные книги, увы, я не могу, — ответила леди, и грустная улыбка тронула ее губы.

— В таком случае, разрешите мне просить вашей помощи, — с энтузиазмом скороговоркой произнесла я. — Во дворце я обнаружила одну подобную книжицу, но прочесть ее так и не смогла. Надеюсь, леди, вы окажите мне честь и расшифруете замысловатые записи?

Упоминать о том, что издание с дублярами было обнаружено рядом с местом преступления, я не стала.

— С превеликим удовольствием, мисс Донахон, — не раздумывая ответила Патрисия Бэнкс, обнажая ровные белые зубы. — Буду рада вам помочь.

Из магазина мы вышли со стопкой книг, перевязанных тонкой бечевкой. Леди Патрисия была в хорошем расположении духа и без умолку вещала мне о последних прочитанных книгах. Она оказалась умна и рассудительна. Странно, что канцлер не оценил свою супругу по достоинству. Вместо того, чтобы восхищаться ее гибким умом и чарующей красотой, он искалечил ей жизнь и лишил радости любоваться закатами. Он отнял у нее то, на что посягнуть не имел права! Изувер!

— Вы наверняка хотели навестить родных, а я отняла ваше драгоценное время? — извиняющимся тоном поинтересовалась Патрисия.

— У меня нет родных, леди, — ответила я, усаживаясь в экипаж. — Только тетя. Но не думаю, что мой визит обрадует ее. Мы не виделись уже пять лет.

Когда супруга мистера Бэнкса разместилась напротив меня, колеса вновь застучали по мостовой.

— Простите мне мое любопытство, мисс, но что случилось с вашими родителями? — спросила она.

К своему удивлению, я отметила, что общаться с Патрисией легко и просто. Возможно, виной тому послужил ее недуг. Делиться самым сокровенным гораздо проще, когда пристальный взор собеседника не обращен на тебя, не пытается считать каждую эмоцию.

— Кто мой отец — я понятия не имею. Тетушка Эстелла говорила, что он оставил мать, когда та была на сносях. Впрочем, это была одна из версий. В иной раз тетя утверждала, что мама и сама не знала, от кого понесла. — Возвращаться в прошлое оказалось нестерпимо больно. Я старалась держаться, но непрошенные слезы все равно ручейками стекали по щекам. — А мама... мама умерла, когда мне было восемь лет. Я совсем не помню ее. Лишь обрывки каких-то воспоминаний. Ясный взор зеленых глаз, вьющиеся рыжие волосы и улыбка, преисполненная тепла и любви. Вот и весь мой багаж. Иного не осталось.

— Девы посылают нам трудности, чтобы мы могли обрести силу, — тихо произнесла Патрисия.

Я молча кивнула, смахивая слезы. Именно это твердила мне изо дня в день старшая сестра.

— Приехали! — оповестил кучер, заставляя двух гнедых лошадей остановиться. Те раздраженно фыркнули, словно и вовсе не устали.

Я вышла из экипажа первой. Сердце пронзило словно стрелой. Мой маленький мир, в котором я жила до восемнадцати лет, изменился до неузнаваемости. Г рязи стало больше, дома покосились и обветшали. Лишь старый трехэтажный особняк тетушки Эстеллы высился над своими собратьями в конце улицы, молча взирая на них свысока черными глазницами окон.

Изменений не удалось избежать и булочной мистера Фокса. Крыльцо прохудилось, а пышные зеленые кусты, что росли у входа, бесследно исчезли. Наверное, мой старый милый друг едва сводит концы с концами.

Я поспешила внутрь. Несмазанная дверь заскрипела под натиском моих рук. Не раздалась над головой привычная трель колокольчика. Впрочем, и его самого наверху не оказалось. Не оказалось внутри и мистера Фокса. Сырой воздух не был пропитан ароматами свежеиспеченных булочек и круассанов, не витал в нем аромат свежесваренного кьяра. Запах фреля ударил в нос, кружа голову и вызывая приступ тошноты.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что бизнес мистера Фокса не смог выжить. Не мудрено. Герцог Сарский неумолимо повышал налоги, не заботясь о тех, кто едва держался на плаву.

Столики покрылись толстым слоем пыли, на полу красовались пятна -кляксы. Повсюду виднелись осушенные до дна бутылки.

Святые Девы! Что же тут случилось?

Я наклонилась и подняла с пола колокольчик. Язычок ударился о металл и пронзительно звякнул. Тихо, жалобно. Словно хотел поведать мне о своей горькой судьбе.

— Мистер Фокс! — я бросилась к двери, ведущей в жилое помещение. — Вы там? — крикнула я, вглядываясь в полумрак. Напуганный паук, трудившийся над сетью в углу, юркнул в щель.

В глубине коридора что-то звякнуло. Послышались шаркающие шаги.