Корпорация «Бессмертие» - Роберт Шекли

Это была историческая запись, романтический пересказ «Песни о Роланде», выполненная в низкоинтенсивной манере без переноса личности, что позволяло воспроизвести масштабные сцены битв. Греза началась.

…и Блейн оказался в проходе Ронсевалля, в то жаркое и роковое утро августа 778 года, он стоял среди арьергардной охраны Роланда, наблюдая, как основные силы армии Шарлеманя медленно уходят в сторону родной земли Франции. Усталые ветераны сутулились в седлах с высокими задними луками, скрипела кожа, шпоры позванивали о бронзовые стремена. Пахло сосной и потом, ветер доносил едва ощутимую горечь дыма с развалин Пампелоны, во рту был привкус начищенной маслом стали и сухой летней травы…

Блейн решил купить запись. Следующая греза оказалась высоконапряженным приключением на Венере; зритель полностью сливался с главным героем — невиновным, но преследуемым человеком. Последняя запись оказалась переменной интенсивности версией «Войны и мира» с периодическими переключениями на слияние с личностью героев.

Когда он заплатил за покупки, продавец подмигнул ему и сказал:

— Может быть, вас интересует кое-что похлеще?

— Возможно, — сказал Блейн.

— Несколько групповых записей, — сказал продавец, — с полной индентификацией, вплоть до переключения сознания. Нет? Имеется подлинная запись — человек погибает в зыбучих песках. Убийцы сделали запись специально для интересующихся.

— Наверное, в другой раз, — отказался Блейн, направляясь к выходу.

— Кроме этого, — удержал его клерк, — у меня есть законным образом сделанная запись, но затем не пущенная в оборот. Несколько копий были тайно распространены, специально для коллекционеров. Возрождение человека из прошлого. Стопроцентная подлинность.

— В самом деле?

— Да, абсолютно уникальная запись. Эмоции переданы чисто, как звон колокола, напряженность — как лезвие бритвы. Мечта коллекционера, поверьте. Могу уже сейчас предсказать, что она станет классикой.

— Я бы хотел послушать, — мрачно сказал Блейн. Он взял запись без этикетки и вернулся в кабинку. Десять минут спустя он вышел оттуда, совершенно потрясенный, и купил запись за непомерно высокую цену. Это было все равно, что купить частичку самого себя.

Продавец и техники из РЕКСа не ошиблись. Это действительно была мечта коллекционера и скоро наверняка станет классической сенсорозаписью.

К сожалению, все имена были тщательно стерты, чтобы нельзя было установить источник записи. Блейн стал знаменитостью необычным, анонимным образом.

Блейн каждый день ходил на работу, где подметал полы в помещениях, освобождал корзинки от бумаг, надписывал адреса на конвертах и работал над корпусами старомодных яхт с оплатой на комиссионной основе.

По вечерам он изучал сложную науку яхтостроения XXII века. Немного спустя ему дали несколько более ответственных заданий — написать рекламные объявления. Он показал себя весьма способным в этом деле и в скором был повышен до должности младшего конструктора. В его ведомстве оказалась большая часть связей «Джекобсеновских яхт, лтд.» и различных яхтостроительных верфей, работающих по их проектам.

Он продолжал учиться, но заказов на классические корпуса было мало. Со стандартными заказами справлялись братья Джекобсен, в то время как старый Эд Рихтер, известный под прозвищем Салемское Чудо, чертил уникальные гоночные суда и катамараны. Блейн взял на себя деловую переписку и рекламу, и на другое у него уже не оставалось времени.

Это была ответственная, необходимая работа. Но это было не конструирование яхт. Жизнь его в 2110 году окончательно принимала тот же ход, что и в 1958-м.

Блейн тщательно обдумал этот факт. С одной стороны, он был рад такому положению. Это, казалось, раз и навсегда разрешало конфликт между его сознанием и его телом. Сознание явно стало хозяином тела.

С другой стороны, ситуация не очень лестно свидетельствовала о качестве данного сознания. Вот человек, перенесенный на 152 года в будущее, прошедший сквозь чудесное и ужасное и теперь опять работающий младшим конструктором, который занимается всем, чем угодно, кроме проектирования яхт. Неужели в его натуре была скрыта некая фатальная погрешность, невидимый дефект, приговоривший его к роли подчиненного вне зависимости от окружения?

Уныло представлял он, как его переносит на миллион лет назад, в эру пещерного человека. Несомненно, после периода привыкания, он стал бы младшим конструктором кремневых скребков. Но только не настоящим конструктором. В его обязанности входил бы учет ожерелий из ракушек, проверка качества сырья и связь с поставщиками, в то время как кто-то другой (возможно, неандертальский гений) делал бы настоящую работу.

Эта мысль угнетала его. Но, к счастью, на дело можно было смотреть и с другой стороны зрения. Его неизбежное возвращение на круги своя можно было принять за отличный пример внутренней слаженности, стабильности человека. Он знал, что он есть такое. Как бы ни изменялось его окружение, он оставался верен своей функции.

С этой точки зрения, он мог даже гордиться своим званием вечного младшего конструктора.

Он продолжал работать, колеблясь между этими двумя положениями. Раз или два он заходил к Мэри, но она, как правило, была занята в главном совете РЕКСа. Он переехал из отеля в небольшую, со вкусом обставленную квартирку. Он начинал чувствовать себя в Нью-Йорке как дома.

И, напоминал он себе, если он даже ничего больше не добился, то, по крайней мере, разрешил противоречие своего сознания и нового тела.

Но тело это не следовало столь легкомысленно сбрасывать со счетов. Блейн совершенно выпустил одну из проблем, связанную с владением таким сильным, красивым и своенравным телом, как у него.

Однажды конфликт разгорелся снова, еще в более острой форме.

Он закончил работу в обычное время и ждал на углу улицы автобус. Он заметил, что на него пристально смотрит какая-то женщина. Ей было примерно лет двадцать пять. Она была привлекательная, рыжеволосая, с полной грудью. Одета она была обычно. Лицо смелое и решительное, но в нем чувствовалась нотка грусти.

Блейн вспомнил, что он уже не раз видел ее до этого. Однажды они ехали вместе в геликобусе. В другой риз она вошла за ним в магазин, едва не наступая на пятки. И несколько раз он встречал ее у здания, где помещалась его фирма.

Она следила за Блейном, по крайней мере, несколько недель. Но почему?

Он ждал, глядя на нее. Увидев, что он ее заметил, женщина немного поколебалась, потом сказала:

— Можно мне поговорить с вами одну минутку? Голос у нее был низкий, приятный, но в нем чувствовалось сдержанное волнение.