Корпорация «Бессмертие» - Роберт Шекли

Предположение выглядело разумным, но Блейн отказывался в него верить. Это не могло быть единственной целью существования человека на Земле! Плохая или хорошая, честная или нет, жизнь сама по себе стоила того, чтобы ее прожить.

В гробовую комнату медленно вошел Смит, и Блейн прервал размышления. Зомби рассматривал маленький стул, покрытый узорами. Спокойно он пнул столик ногой и опрокинул его. Потом он начал медленно топтать лежавшие до этого на столике какие-то церковные атрибуты.

— Что ты делаешь? — изумился Блейн.

— Ты хочешь, чтобы полтергейст отстал от тебя?

— Ну еще бы.

— Тогда у него должна быть на то причина, — объяснил Смит, свалив пинком на пол статую из черного дерева и принявшись обрабатывать ее ногами.

Блейну это показалось достаточно разумным. Даже безумный призрак должен знать, что рано или поздно он покинет Порог и переместится в Послежизнь. Когда он это сделает, то ему потребуется его имущество — в целости и сохранности. Отсюда вывод: клин клином вышибают, на преследование отвечают тем же.

И все же он чувствовал себя вандалом, когда приготовился продырявить кулаком полотно картины.

— Не надо, — раздался голос у него над головой. Блейн и Смит подняли головы. Над ними мерцало нечто вроде серебристого тумана. Из этого тумана раздался едва слышный голос:

— Пожалуйста, опусти полотно на место. Блейн не опускал кулака.

— Это ты, Рейли?

— Да.

— Почему ты преследуешь меня?

— Потому что ты во всем виноват! Это все твоя вина! Ты убил меня своим черным сознанием убийцы! Да, ты, ты, чудовище из прошлого, ты, проклятый монстр!

— Я не виноват! — воскликнул Блейн.

— Виноват! Ты не человек! Все живое бежит от тебя, кроме дружка-мертвеца! Почему ты еще жив, а я нет?!!

Кулак Блейна двинулся к полотну картины. Голосок призрака взвизгнул:

— Не надо!

— Ты оставишь меня в покое? — спросил Блейн.

— Положи картину — взмолился Рейли. Блейн аккуратно положил полотно на место.

— Я оставлю тебя в покое, — сказал Рейли. — Почему бы и нет? Есть вещи, которых тебе видеть не дано, Блейн, но я их вижу. Твое время на Земле будет очень недолгим, очень, до боли недолгим. Те, кому ты веришь, предадут тебя. Ты умрешь, Блейн, и не через несколько лет, а скоро, раньше, чем ты можешь себе представить. Тебя предадут, и ты умрешь от собственной руки.

— Ты не в своем уме! — крикнул Блейн.

— Неужели? — захихикал Рейли. — Неужели? Неужели??

Серебристый туман исчез. Призрак Рейли покинул гробницу.

Смит вывел его сквозь двойные запутанные проходы обратно на улицу. Воздух снаружи был прохладен, и заря уже окрасила стены высоких домов в розовый цвет. Блейн начал благодарить его. Смит покачал головой;

— Не за что! В конце концов, ведь ты необходим мне, Блейн. Что бы я делал, если бы полтергейст тебя убил? Будь осторожен, береги себя. Без тебя у меня нет никакой надежды.

Зомби на мгновение с тревогой взглянул на Блейна, потом поспешил прочь. Блейн смотрел ему вслед. Не лучше ли было иметь дюжину врагов, чем Смита в качестве друга, подумал он.

Полчаса спустя он был в квартире Мэри Тори. Мэри, без грима на лице, в домашнем халате, сонно протерла глаза и провела его на кухню, где набрала для него шифр кофе, тостов и яичницы.

— Было бы неплохо, — сказала она, — чтобы ты отложил столь драматическое появление на более подходящий час. Шесть тридцать утра!

— Я постараюсь исправиться, — весело пообещал Блейн.

— Ты говорил, что позвонишь. Что с тобой случилось?

— Ты волновалась?

— Ни капли. Так что же случилось?

Между двумя ломтиками тостов Блейн рассказал ей об охоте, о полтергейсте и изгнании зловредного духа. Она выслушала рассказ и сделала вывод:

— Итак, ты очень доволен собой и, я думаю, имеешь на это право. Но ты до сих пор так и не знаешь, чего от тебя хочет Смит, и даже, кто он такой.

— Не имею ни малейшего представления, — согласился Блейн. — Смит, впрочем, тоже. Если честно, то меня это нисколько не заботит.

— А что случится, когда он вспомнит?

— Тогда я и подумаю, что делать.

Мэри подняла брови, но ничего не сказала по этому поводу.

— Том, какие у тебя теперь планы?

— Хочу найти работу.

— Охоту?

— Нет. Глупо это или нет, но я думаю попробовать конструирование яхт. Потом я предполагаю заглядывать сюда в более подходящие часы, как ты этого требуешь. Тебе это нравится?

— Непрактично. Хочешь хороший совет?

— Нет.

— И все же я тебе его даю. Том, уезжай из Нью-Йорка, как можно дальше. Уезжай на Фиджи или на Самоа.

— Зачем мне это?

Мэри беспокойно мерила кухню шагами.

— Ты просто не в состоянии понять этот мир.

— Я так не думаю.

— Том! Ты приобрел кое-какой опыт. Но это не значит, что ты полностью приспособился к нашей культуре. Тебя выхватили из прошлого, за тобой охотился призрак, ты сам участвовал в охоте. Но все это не больше, чем прогулка с гидом. Рейли был прав, ты будешь так же беспомощен в нашем веке, как пещерный человек в 1958 году.

— Это нелепое сравнение, и я решительно против.

— Ладно, пусть это будет китаец из четырнадцатого века. Допустим, этот китаец повстречался с гангстером, проехался на автобусе и посетил Кони-айленд. Можешь ли ты сказать, что он понял Америку XX века?

— Конечно, нет. Ты хочешь что-то сказать?

— Я хочу сказать, — продолжала она, — что тебе здесь постоянно грозит опасность, а ты даже не в состоянии ощутить, откуда она исходит и насколько она серьезна. Возьми хоть этого Смита. Кроме того, наследники Рейли могут не слишком благосклонно отнестись к тебе из-за осквернения его гробницы, они могут что-то предпринять по этому поводу. А управляющие в РЕКСе до сих пор спорят, что с тобой надлежит сделать. Ты вмешался в события, нарушил их ход. Неужели ты не чувствуешь?

— Со Смитом я справлюсь — сказал Блейн — И к чертям наследников Рейли. А управляющие… что они могут мне сделать? Она подошла к нему и обняла за шею.

— Том, — сказала она серьезно, — любой человек нашего времени, оказавшийся на твоем месте, бежал бы без оглядки!

Блейн тоже обнял ее на секунду, погладил блестящие волосы. Она заботилась о нем, она желала ему добра. Но он был не в состоянии слушать предостережения. Он пережил опасности охоты, он спустился сквозь железную дверцу в подземный мир и снова выбрался к свету дня. Теперь, сидя в кухне Мэри, он чувствовал себя умиротворенным и беззаботным. Опасность казалась ему чисто теоретическим вопросом, не заслуживающим обсуждения в данный момент, и идея бежать из Нью-Йорка выглядела совершенно нелепой.