Отверженный 追放者 Часть I (СИ) - Орлов Александр

– Я и не помню… Хотя… Да, я вроде хотел быть водителем пожарной машины.

– Спасать жизни?

– Нет, – улыбнулся он грустно. – Я просто хотел гонять по городу на красной тачке.

– Потрясающая мечта, – соврал я. – Жаль, что ей не суждено было осуществиться.

– Да. – Повесил голову он. – Да…

– А как же женщины, Иканицу-сан? Вас разве не радуют мысли о них?

– Радуют конечно! Вернее, раньше радовали… Сейчас я об этом почти и не думаю. В последнее время мне на все стало наплевать. Работа вытянула из меня все чувства.

– У вас нет близкого человека?

– Больше нет. Она ушла от меня к другому, чуть больше года назад. Я ведь постоянно работал. Кажется, будто этот проект закончу, а потом все наладится. Но за этим проектом стоит ещё один, более сложный. А за ним ещё и ещё, и я будто в сказке, должен бесконечно толкать камень на гору.

– И никто не думает о вас? Вы совсем один в целом мире? В этом огромном городе…

– Да. Один. На прошлой неделе я услышал, как за стеной моей квартиры царапается мышь. Меня это даже обрадовало, ведь той ночью я был не одинок.

– Это ужасно. Я бы не смог так жить.

Он промолчал и затянулся, безразлично смотря, как пепел сигареты покрывает дипломат у него на коленях.

– А что поделать… – произнес он. – Такова взрослая жизнь. Ты поймешь, когда окончишь школу.

– Разве вам это не надоело? – спросил я, будто между делом. – Не хочется завершить проект раз и навсегда?

– Да, – протянул он, – именно об этом я и думаю.

– О чем? О будущем? Представляете что там, после очень тяжелого дня?

– Я хочу надеяться, что после дождя возникнет радуга, так часто говорила моя жена. Но пока, ничего не вижу кроме туч.

– Хотите знать, что будет? Я могу сказать правду.

Он уставился на меня разбитым взглядом. Я в ответ смотрел на него не мигая.

– Радуга бывает только во снах и видениях. Это лишь преломление пучка света. Фантом. За очень сложным и тяжелым днем будет ещё один, – произнес я и щелчком пальцев отправил окурок на рельсы.

– Я думал, что разговариваю с юнцом, – промолвил он. – Но по твоим глазам вижу, что ошибался…

– Вы верите в судьбу? Богов? Высшие силы…

– Я…не знаю, наверное, нет.

– Иногда провидение само показывает нам на выход и предлагает им воспользоваться. Вы ведь об этом думали, когда я к вам подсел. Я знаю, о чем конкретно вы думали.

Он не выдержал моего взгляда и отвел глаза. Теперь его взор был направлен на бычок, что одиноко лежал на путях. Его переехал состав, который приблизился к перрону.

– Вы этого не просили, но вам нужен был знак. Я – это тот знак, которого вы ожидали, – сказал я, поднимаясь с лавочки. – Я указал вам выход, а дальше вам решать. Но, хочу, чтобы вы знали: завтра вы не найдете на это сил. И послезавтра тоже. И знака больше не будет. Поэтому решайте, Иканицу-сан.

С этими словами я поклонился и вошел последний вагон поезда. Прошел в самый конец и занял свободное место в хвосте.

Через несколько секунд поезд тронулся, и за окном напротив побежали серые стены тоннеля. Я разглядывал бегущую светящуюся рекламу над стеклом, изучая иероглифы. Вот этот значок был похож на горящий домик. А этот иероглиф на курицу без головы. (Ха, курицы… Они так смешно бегают после обезглавливания, и так красочно фонтанируют кровью, как в фильмах Тарантино!) Хм, а это… да этот похож на человека без ног. Чертовы буквы, даже хуже чем Роршах, честное слово…

Пение ангела становилось все громче и громче, заполняя все вокруг. Я мельком взглянул на часы. К станции, которую я только что покинул, уже должен подходить следующий поезд.

Пение взвилось, наполнив меня легкой благодарной дрожью. Муза тянула длинную ноту, которая буквально вибрировала, играла её голосом и вдруг…резко прервалась.

Все кончено, он прыгнул.

Я устало откинулся на сиденье. Не было сил даже улыбнуться.

Какие же люди все-таки простые и сложные одновременно. Одного изучаешь, готовишься, тратишь неделю, чтобы составить план и устранить. А второму, хм… Ему понадобился всего лишь один очень сложный день.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 17

На учебу я, конечно же, не пошел.

Мама-чан была на ночном дежурстве, поэтому я завалился домой почти в час ночи, с трудом удерживая себя на ногах. Организм просто умолял дать ему передышку.

Поэтому я даже будильник не заводил, идут они все хвойным лесом, да куда подальше.

Всю ночь я ворочался и просыпался от боли. Бока мне намяли круто, ничего не скажешь, любое неосторожное движение вызывало спазм или судорогу. Лишь под утро я умудрился занять приемлемую позицию и забыться.

Проснулся в 11 часов, оттого, что телефон разрывался мелодичной трелью. Недовольно взглянув на экран, я увидел, что проспал три пропущенных звонка.

– Моси-моси, – протянул я сонно.

– Икари-кун! Икари! Это ты? – услышал я знакомый женский голос.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, кто это.

– Да, Марина-сенсей, это Икари…

– Почему ты не пришел сегодня в школу? – возмущенно вскрикнула она.

– Я… кхе-кхе… приболел, сенсей. Простуда, – начал отвираться я. – С утра была сильная температура, я хотел вас предупредить, но заснул. Сумимасен.

– Но… Подожди, ты заболел?

– Да, говорю же, простуда, – я тщательно пытался гундеть и хрипеть.

– И ты ничего не знаешь о том, что произошло в школе? – подозрительно допытывала она меня.

– Нет, сенсей. О чем вы говорите?

– Кто-то подрался в нашем классе, вот что произошло! Трое учеников не явились на занятия! Я подумала, что это опять Баку тебя доставал, пыталась найти его, но и он как сквозь землю провалился!

– Нет, Марина-сенсей, я здесь ни при чем. Вы сказали, что не вышло трое из класса, может быть, они что-то знают?

– Нет, Миса-чан ещё вчера написала, что пропустит один день занятий. А Ягами-кун отсутствует по семейным обстоятельствам. Икари, если ты что-то скрываешь, я это выясню. Если потребуется, даже заявлюсь к тебе с проверкой!

– Сенсей, ребята из бейсбольного постоянно всех донимали, и вы это знаете не хуже моего! Занимайтесь лучше ими, а не моей простудой.

– Извини, Икари… – вздохнула она. – Просто я волновалась за тебя. Тут такое, а ты в школу не пришел, и телефон не берешь. Всякое в голову лезет.

– Со мной все хорошо, сенсей. Увидите в понедельник. Отлежусь немного и буду как новенький. И не смейте приходить, у меня карантин!

– Выздоравливай, Икари.

Я отложил телефон и попытался потянуться, получилось не очень, я так и застрял в глупой позе. Вот же гадство.

Значит, Миса тоже не пришла в школу. Правильно, незачем к себе внимание привлекать, Баку ей губу разбил, возникли бы вопросы. Нужно будет позвонить ей, я так и не узнал, что же она выяснила по поводу моей главной цели.

Мамы-сан дома не оказалось. Она приходила с утра, – в раковине нашлись остатки завтрака, но решила дома не задерживаться. Наверное, у неё какие-то важные мамины делишки. Я был только рад, – не хотелось светить помятым таблом, а потом выслушивать нотации и истерики. Прав был Ягами, – после вчерашнего одним “упал” не отделаешься.

После душа я принялся завтракать. Жевать было больно, меня слегка подташнивало, но я терпел. На запах жареных яиц пришел Мордатый-сан. Он тоже ночью подрался, – ухо было погрызено, а на спине не хватало клочка шерсти. Да и сам он выглядел неухоженным, – мех сбился в плотные комки, ко всему прочему зверь начал линять, оставляя на ковре пушистые следы.

Меня это жутко бесило. Опять пылесосить!

Я покормил его, чтобы откупиться, но он не отставал. Наглая морда все пытался потереться об меня и мурчал под ногами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кот скучал по Икари, – догадался я. Тот парнишка был слаб и наверняка кота баловал. Зверь привык к ласке, посему так льнет ко мне.

Решения проблемы было два: убить кота и выкинуть на помойку (давай, чего тебе стоит!), или чистить животное от линьки и гладить, чтобы отстал. Ещё прошлый раз я заприметил перчатку с выпуклостями, вроде щетки. Это приспособление точно служит для гигиены монстров вроде этого. Вооружившись рукавицей, я тщательно вычесал всю противную шерсть и избавился от нее. Пока я работал, Мордатый-сан издавал жуткие звуки мурчания и выгибал спину, будто балерон. Я вспотел от страха, но работу добросовестно доделал. (Кто бы что не говорил, я всегда заканчиваю то, что задумал).