Железо и кровь. Франко-германская война - Бодров Андрей

Жаррас признавал, что приказ Базена был заведомо невыполним: даже если бы все предписанное было исполнено в строжайшем порядке, движение огромного обоза должно было занять не менее двух дней. Дабы прекратить воцарившуюся сумятицу, Базен отдал распоряжение расформировать обоз, раздав часть припасов войскам, а остальное бросив по пути[294]. Ситуацию усугубляли колонны беженцев к западу от города. Тем временем приближение немцев оставляло Базену все меньше шансов отступить без помех со стороны противника.

Сведения о возможном отходе французов были получены Мольтке еще 12 августа. Надежды на генеральное сражение к востоку от Мозеля рассеялись окончательно. Основной задачей немцев стало не дать противнику спокойно отступить на запад и соединиться с группировкой Мак-Магона. 12 августа 1-я армия получила приказ остановиться к востоку от Меца и наблюдать за врагом, 2-я — подойти к Мозелю южнее Меца. Кавалерия обеих армий должна была пересечь реку и выйти на коммуникации французов. При этом в случае атаки противника на позиции одной из армий другая должна была прийти ей на помощь. 3-й армии предстояло двигаться к линии Нанси — Люневиль[295].

Однако французы не собирались атаковать. Более того, поведение Базена и его подчиненных в последующие дни отличалось удивительной пассивностью. Они последовательно упускали все открывавшиеся для них «окна возможностей» в виде локального численного превосходства над противником. Именно это во многом помогло немцам, несмотря на ряд ошибок, добиться успеха в серии сражений, произошедших в середине августа в районе Меца. «Наш противник ведет войну довольно безмозгло», — писал жене Войтс-Ретц, с изумлением обнаружив, что стратегически важный городок Понт-а-Муссон не занят противником, а переправы через Мозель южнее Меца не разрушены и не обороняются французами[296].

Задача немцев, впрочем, осложнялась тем, что намерения противника оставались неясны. Рейнская армия могла как начать отступление к Маасу, так и (маловероятно, но все же) атаковать восточнее Меца. Именно поэтому в приказе от 13 августа 2-й армии предписывалось двигаться к переправам через Мозель южнее Меца, но одновременно разместить два корпуса так, чтобы они могли в любой момент поддержать 1-ю армию[297]. Главная квартира, находившаяся теперь в непосредственной близости от подразделений 1-й и 2-й армий, начала время от времени брать на себя управление корпусами, отправляя им приказы напрямую через головы командующих армиями. Это напоминало порочную практику французов, однако своеволие Штайнмеца убедило Мольтке в необходимости нарушить свой же собственный принцип — не вмешиваться в дела подчиненных инстанций, предоставляя им свободу действий для решения поставленных задач.

Три последовательных сражения, состоявшихся в середине августа в районе Меца, правильнее рассматривать в качестве элементов единой операции, целью которой являлся разгром Рейнской армии. Тесную связь между этими эпизодами отмечали уже современники: «14, 16 и 18 августа образуют единое целое», — писал Верди дю Вернуа[298].

Сосредоточенные под командованием Базена пять французских корпусов насчитывали в общей сложности около 175 тысяч человек: 16 пехотных, 6 кавалерийских дивизий и более 500 орудий[299]. Немцы численно превосходили противника примерно в полтора раза, однако их корпуса были рассредоточены на большем пространстве; к тому же Базен мог опереться на форты Меца с их тяжелой артиллерией.

Мец в 1870 г. был, пожалуй, самой мощной крепостью у восточных границ Франции. После австро-прусской войны началось строительство новых укреплений, которые соответствовали всем современным требованиям. В частности, Мец был окружен ожерельем внешних фортов. Артиллерия самого мощного из них (к западу от города), Сен-Кентена, позволяла контролировать долину Мозеля вплоть до городка Ар. Впрочем, на начало войны половина фортов была далека от завершения: форт Сен-Прива представлял собой, по сути, лишь холм земли, валы форта Кэлё не были замкнуты — туда еще подвозили по узкоколейке стройматериалы. В процессе лихорадочной подготовки фортов к обороне выяснилось, что часть строительных бригад составлена из прусских, как сказали бы сейчас, «гастарбайтеров». Их пришлось срочно выслать в Германию, заменив окрестными крестьянами[300]. Немецкое командование, однако, было не в курсе всей плачевности ситуации.

Именно мощь крепости сыграла с французами злую шутку; она словно притягивала к себе полевую армию, предоставляя сравнительно надежное убежище. Между тем основной задачей французского командующего было без помех отойти на запад, а основной задачей Мольтке — помешать ему это сделать и нанести как можно более тяжелое поражение.

События Мецской операции, как это нередко бывало в той войне, начали разворачиваться вне зависимости от воли обоих командующих. 14 августа передовые подразделения 1-й армии увидели, что противник готовится к отходу за Мозель. Пока в штабах осмысливали происходящее, командир 26-й пехотной бригады VII корпуса генерал-майор фон дер Гольц принял самостоятельное решение атаковать французов, чтобы сковать их боем и помешать упорядоченному отступлению. Поставив в известность командира своей и соседней дивизии, он в половине четвертого пополудни направил своих солдат в атаку. Удар пришелся по позициям 3-го французского корпуса, который готовился к отходу. Ввиду явного неравенства сил, продвижение немцев оказалось небольшим и сопровождалось тяжелыми потерями. Однако на поле боя уже спешили подкрепления, а справа от VII в наступление перешел I армейский корпус. Сражение при Коломбэ-Нуйи (или, как его называют французы, при Борни) началось.

КАРТА 6. Боевые действия в районе Меца 14–16 августа 1870 г.

Источник: Иссерсон Г. С. Военное искусство эпохи национальных войн второй половины XIX века. М., 1933. С. 189.

Поставленный перед свершившимся фактом, Штайнмец немедленно отдал приказ прервать столкновение и отойти. Однако к тому моменту это уже невозможно было осуществить без серьезных потерь. Положение немцев оставалось опасным: если бы в этот момент Базен отдал приказ о нанесении контрудара, 1-я армия, скорее всего, потерпела бы тактическое поражение. Однако французы предпочитали обороняться и продолжать отход. Только вечером части 4-го корпуса, прервавшего переправу и поспешившего на помощь товарищам, нанесли небольшой контрудар, целью которого, однако, было лишь отбросить назойливых немцев. К восьми часам вечера сражение начало стихать и окончательно завершилось с наступлением темноты. Подошедшие части VIII армейского корпуса уже не успели принять в нем участие.

Итоги битвы оказались достаточно неоднозначными. Поле боя осталось за немцами, однако можно ли было назвать их победителями? Достаточно упомянуть один факт: поздно вечером командиры I и VII корпусов, не сговариваясь, попросту отказались выполнять приказ Штайнмеца об отходе на исходные позиции — они хотели сохранить то единственное, что говорило об их успехе. В действительности шанса нанести серьезный урон 3-му корпусу не было; преследовать противника ввиду близости фортов Меца с их тяжелой артиллерией и вовсе было невозможно. Германские потери составили 5 тысяч человек против 3,5 тысяч у французов.

Впоследствии не раз говорилось о том, что 14 августа частям 1-й армии удалось задержать отход французов, тем самым заложив основу для последующих успехов. Такова была озвученная постфактум оценка Жарраса[301], и она оказала весомое влияние на исследователей. Подобные утверждения звучат по сей день — так, по мнению Майкла Говарда, «Базен потерял двенадцать жизненно необходимых для отступления из Меца часов»[302]. На самом деле, вопрос остается спорным, и подобные заявления следует воспринимать с изрядной долей скепсиса. Безобразная организация отхода в любом случае сыграла здесь куда более весомую роль, чем все усилия фон дер Гольца и его товарищей. «Фактически сражение не вызвало задержку, — писали еще в самом начале ХХ в. немецкие военные историки, — поскольку заторы на дорогах не позволили бы участвовавшим в нем войскам быстрее переправиться на другой берег»[303]. Более того: по мнению некоторых современных исследователей, жертвами задержки оказались в первую очередь сами немцы, с запозданием приступившие к переброске сил 1-й армии через Мозель[304].