Война погасила маяки (с иллюстрациями) - Юрий Чернов

Когда фашистам удалось захватить остров, два командира, В. М. Харламов и И. Г. Фролов, знавшие, где скрывался Томинг, решили присоединиться к нему, дождаться морозов, а затем по льду перейти на материк.

Хутор Кауэзама стоял в лесу. Сам Ваппер имел большую семью, одних детей было шестеро, в партии не состоял. Трудно было заподозрить, что у такого человека скрываются трое коммунистов.

Карлу Карловичу Томингу к этому времени было 38 лет, но он имел почти 20-летний партийный стаж. За активную революционную деятельность в буржуазной Эстонии в 1924 году на процессе 77 коммунистов его приговорили к 10 годам каторжных работ.

Десять лет тюрьмы, потом поездка в Советский Союз, в страны Скандинавского полуострова. В 1938 году Томинг снова вернулся в Эстонию и вновь несколько раз подвергался аресту.

Опытный революционер, Томинг был хорошим конспиратором. Он советовал своим товарищам выждать время, пока фашисты ослабят контроль за дорогами, кончат вылавливать остатки гарнизона. Тогда легче будет перебраться на Большую землю.

Наступили морозы. Тонкие стенки землянки стали промерзать. Томинг готовился к зимовке, а у Харламова и Фролова не было теплой одежды. Хозяин хутора предложил на ночь переходить к нему. Вскоре все трое перебрались на чердак дома Ваппера. Через Минни Коэль им удалось связаться с подпольщиками Курессаре. Один из них, А. К. Сепп, переслал на хутор пальто, компас, карту, носки, белье, рукавицы.

Томинг был хорошим сапожником. Этому ремеслу он научился еще в молодости, до службы в армии. Потом десять лет занимался им в тюрьме. Он починил обувь товарищей, взялся за разбитые ботинки детей хозяина хутора. На чердаке было темно работать, поэтому Томинг сапожничал на улице. Однажды несколько вражеских солдат случайно подошли к хутору и заметили Карла Карловича. Фролов и Харламов в это время были на чердаке. Они услышали крики, выстрелы. По лестнице на чердак взобрался сын хозяина хутора. Он предупредил:

— Здесь немцы, они убили Томинга!

Морякам пришлось покинуть хутор. Утром они узнали, что в доме Ваппера был обыск. Хозяина арестовали, позднее были арестованы Минни Коэль и Арнольд Сепп.

Фролову и Харламову пришлось прятаться где придется. Вечером пошел снег. Они укрылись в сарае. Но их выдали следы. Утром сеновал окружили полицаи. Моряков отправили под конвоем в лагерь. Произошло это как раз накануне нового, 1942 года.

Нерадостным был этот год на островах Моонзунда. Черным годом остался он в памяти на эстонской земле, где свирепствовала выползшая из щелей реакция, где по суду и без суда убивали коммунистов, им сочувствующих, убивали всех честных людей, не желавших жить под фашистским сапогом. Гибли от пули, от голода, болезней, тысячи умирали от побоев и издевательств за колючей проволокой концентрационных лагерей. Но советские люди, временно оказавшиеся на оккупированной земле, не думали сдаваться.

Январь 1942 года врезался в память старшего политрука Сергея Яковлевича Колегаева из 37-го инженерного батальона. Их, большую группу военнопленных, с острова Сааремаа перевели на материк в город Валгу.

Изнуренных голодом и побоями людей выгрузили в городке, обнесенном колючей проволокой. Когда-то здесь были кавалерийские казармы. Теперь в конюшнях фашисты разместили еще один лагерь для военнопленных.

Здесь Колегаев встретил своих боевых товарищей: редактора местной газеты «На страже» политрука Крылова, числившегося под фамилией Петренко, начальника штаба батальона Тюрина, майора Шахалова, начальника штаба Береговой обороны Балтийского района и некоторых других.

Пленные работали в поле в шести-семи километрах от лагеря. Начались морозы, и охранники были уверены: никто из этих полураздетых людей не побежит в лес, чтобы замерзнуть там. Литр похлебки и кусок хлеба после изнурительной работы лучше голодной смерти.

Однако они просчитались. Набрав за пазуху побольше мерзлой картошки, Колегаев воспользовался беспечностью конвоиров и зарылся в стог сена. Его не нашли.

Лишь через месяц обмороженного человека в лохмотьях схватили в лесу и отвезли обратно в лагерь Валга.

За побег — пятнадцать суток. Пятнадцать суток только на воде и хлебе. Издеваясь, охранники даже отобрали у него вставные челюсти:

— Подыхай, собака. В другой раз не побежишь!

И все-таки он выжил.

Приближалась весна 1942 года.

Сергей Яковлевич попал в команду водовозов. Это была группа людей, возивших на себе в огромной бочке воду для приготовления пищи. Так появился в лагере водовоз «дядя Вася», как все теперь называли Колегаева.

Пока огромная бочка наполнялась водой, можно было без опасения поговорить с товарищами.

Здесь-то и зародилась подпольная организация военнопленных. Людей отбирали тщательно. Знали: в таком деле достаточно одного неосторожного слова — и всем грозила смерть.

Небольшая группа, созданная на первых порах, активно включилась в работу. Бездействие в лапах фашистов было более страшным, чем смертельная опасность в борьбе. «Дядя Вася» и бывший редактор газеты М. Д. Крылов установили связь с местным населением. Через них в лагерь стали поступать сводки Информбюро. Переводчик Зацепин, общаясь с немцами и лагерным начальством, пополнял сведения, сообщая о положении в Германии. Ленинградский инженер Скоробогатов вел работу среди поступающих в лагерь новеньких. Даже на продовольственном складе оказался свой человек. Москвич Генрих Врублевский создавал запасы хлеба, чтобы снабдить ими готовящихся к побегу. Эстонец Август Элисон раздобыл где-то компасы.

Большую работу вела подпольная группа, обслуживающая лазарет. Благодаря самоотверженной помощи медиков и санитаров Ивана Хитрова, Михаила Аносова, Фураева, Смирнова удалось спасти от смерти немало пленников.

Фашисты вовсю трубили о своих победах. В лагере истощенные люди сотнями умирали от голода, холода, побоев. Сложенная кем-то из военнопленных песня так рассказывала об этих днях:

А наутро всех мертвых свозили,В отдаленный, без крыши, сарай,Как в обойму, рядами сложили,Для отправки готовили в рай.Гробарям здесь работы хватало.От заката до поздней зариС мертвецами повозки съезжалисьТам, где были глубокие рвы.

Организация осуществляла побеги заключенных, боролась с попытками гитлеровцев завербовать наиболее неустойчивых в так называемую «Русскую освободительную армию» и в батальоны националистов, сообщала товарищам по лагерю о положении на фронтах.

Деятельность организации скоро привлекла внимание фашистов. Они схватили Колегаева. Долго били, издевались над ним. Потом бросили в карцер. На его счастье, он там оказался не один. Пулеметчик Андрей Гуляев, тоже член подпольной организации, сидевший за неудавшийся побег, привел товарища в чувство, перевязал раны.

Очередную попытку побега старший политрук Колегаев совершил весной 1944 года. Она оказалась удачной. Где-то в районе Нарвы группа беглецов встретилась с советскими разведчиками.

Многим удалось бежать из плена. Но лишь единицы добрались до своих. Капитан Морковкин ушел из лагеря Валга с группой товарищей летом 1942 года. Шли ночами, питаясь овощами с огородов, грибами, ягодами. Костры разводили из сушняка, чтобы дым не привлек внимания врагов. Пробирались параллельно железной дороге. Шум проходящих поездов служил хорошим ориентиром. Целые сутки группа военнопленных, в которую, кроме Морковкина, входили танкист Василий Ястребов и красноармейцы Алексей Сологуб и Степан Савинков, внимательно наблюдала, где можно перейти линию фронта: Они действовали осторожно и осмотрительно. Старик, собиравший хворост, помог им пройти мимо фашистских окопов. 15 октября 1942 года группа Морковкина в районе Пскова благополучно пересекла линию фронта и вышла в расположение советских частей.

Заместитель политрука 1-й роты 1-го батальона 46-го стрелкового полка Сергей Иванович Моляков вместе с другими пленными попал работать на фабрики в город Слоку. Там, подобрав ключи к подвалу и выломав решетку на окне, С. И. Моляков вместе с И. И. Ефремовым из инженерного батальона и Михаилом Семеновым с Хийумаа бежали. В Литве они встретили партизан из отряда «Вильнюс» и пополнили их ряды.

Конон Петрович Топорков из 3-й стрелковой бригады стал бойцом Брестского соединения партизан.

В составе Первой латвийской бригады воевал главный старшина Дмитрий Спиридонович Чепельников. Дети хорошо знают книжки поэта Георгия Ладонщикова. Но мало кому известно, что бывший боец 46-го стрелкового полка Г. А. Ладонщиков сражался с оккупантами на территории Эстонии в партизанском отряде «Коткас». Вместе с ним громил фашистов и бывший фельдшер с острова Сааремаа В. К. Сердюк.

Не только на оккупированной территории Советского Союза сражались с фашистами моонзундцы. Рядовой 34-го инженерного батальона Сергей Петрович Лахно партизанил в Чехословакии. В партизанской бригаде имени Яна Жижки командовал взводом бывший зенитчик с островов Петр Васильевич Москаленко. Другой зенитчик, Александр Сергеевич Малофеев, попавший в один из лагерей в Северной Франции, установил связь с участниками движения Сопротивления, с их помощью бежал и в августе 1944 года вступил в партизанский отряд «Миль» («Тысяча»), действовавший в районе городов Аррас и Амьен. Там же, во Франции, воевал еще один моонзундец — К. А. Андреев. Шофер Г. Д. Титов боролся с оккупантами в лесах Бельгии. Катерник А. Л. Гоненко — в отряде польских партизан «Зигмунд».