Подводники атакуют - Александр Дмитриев

Конечно, нам просто везло. Заметить нас могли в любую минуту. Но приходилось рисковать. Обязательно надо было несколько часов пробыть на поверхности. Мы не могли начинать прорыв второй вражеской позиции, пока не зарядили аккумуляторную батарею и не провентилировали отсеки.

Электричество и воздух! Они нужны нам прежде всего.

Без электричества лодка не может двигаться под водой. Если электродвигатели работают на очень малом, так называемом экономическом ходу, энергии хватит на семьдесят часов. Если же развить максимальную подводную скорость, то запаса энергии и на час не хватит.

Кроме того, аккумуляторная батарея дает ток для освещения и отопления корабля, приводит в движение насосы и множество других машин. А производить зарядку батареи мы могли только в надводном положении.

Лишь на поверхности моря могли мы освежить воздух в отсеках и пополнить запас сжатого воздуха, необходимого для продувания балласта и приведения в движение различных пневматических устройств (в частности, для выстреливания торпед). Того воздуха, который сохраняется в отсеках после пребывания лодки на поверхности, хватает для нормального дыхания людей всего на пятнадцать — двадцать часов. Если дышать становится трудно, мы прибегаем к регенерации воздуха. Особые устройства поглощают избыточную углекислоту, из специальных баллонов добавляется кислород. Но и патронов регенерации, и кислорода в баллонах у нас не такой уж большой запас, мы их бережем на черный день, да и отработанный воздух очищается далеко не полностью, в отсеках скопляются вредные газы, люди начинают быстро утомляться, появляется вялость, безразличие, упадок сил. Вот почему нам приходится регулярно всплывать на поверхность.

Поздним вечером 11 июля мы шли в надводном положении. Было светло-светло. На голубом экране залива лодка, наверное, виднелась как на ладони. Но как ни опасно было оставаться на поверхности, мы довольно долго шли под деловитый перестук дизелей.

В ту ночь вахтенным офицером был М. С. Калинин. Он и сигнальщик пристально вглядывались в пустынную даль, понимая, что от их бдительности сейчас зависит все. Вдруг зоркие глаза Калинина заметили две темные точки, появившиеся над горизонтом.

— Самолеты противника! Всем вниз!

Вахтенные кубарем скатились по трапу в лодку. Мотористы и электрики прекратили зарядку батареи, остановили дизели, задраили шахты. Вот когда пригодились тренировки, которые мы так настойчиво проводили весной!

Самолеты, низко летевшие над заливом, с дистанции ста пятидесяти — двухсот метров открыли по лодке пулеметный огонь. Корпус «старушки» оказался превосходным. Пули крупнокалиберных пулеметов отлетали от него как горох. Мою голову защитила крышка рубочного люка: я едва успел ее закрыть, как самолеты начали обстрел. Когда спустился в центральный пост, все облегченно вздохнули — жив командир! Смеюсь:

— Вот дьяволы фашистские, чуть своим пузом мне фуражку не сбили!

Вовремя нырнула наша «щука»! Поблизости ухнули бомбы, но серьезных повреждений не причинили. В отсеках погас свет, вышли из строя электрические приводы рулей. Пришлось перейти на ручное управление. Электрики старшие краснофлотцы Гримайло и Савельев быстро устранили повреждения, и свет во всех отсеках вспыхнул снова.

Впоследствии мы узнали, что в этот день противник похвалился по радио о потоплении советской лодки. Впрочем, о нашей гибели фашисты сообщали потом не раз, но мы неизменно «воскресали» и продолжали наносить врагу ощутимые удары.

В 23 часа 45 минут снова всплыли. Солнце наконец зашло, но темнота еще не наступила. Вскоре наблюдатель Толмачев обнаружил транспорт. Он шел в пяти милях от нас. Его охраняли несколько малых кораблей. В надводном положении атаковать было опасно, так как ночь все-таки была очень светлой и нас могли обнаружить. Погрузились и стали сближаться с целью в подводном положении. Раза два поднимали перископ, но в густых сумерках в него ничего не было видно.

В 00.30 опять всплыли. Немедленно поднимаюсь на ходовой мостик. Первое, что увидел в бинокль, — транспорт и три малых корабля. Дистанция до них примерно 15–20 кабельтовых.

Из люка выбрался командир дивизиона капитан 2 ранга Гольдберг — он шел с нами в этом походе, — увидел транспорт и от радости даже ахнул:

— Иван, смотри, они сами идут под торпедный залп!

Вот она, первая настоящая встреча с ненавистным врагом, когда мы должны не обороняться, а атаковать! Прав командир дивизиона: противник находится почти на залповом пеленге и на выгодной для нас дистанции.

В лодке стоят на боевых постах люди, готовые выполнить любой приказ. С такими всякое дело по плечу. Увеличиваю скорость, чтобы подойти ближе к цели. Настало время проверить все расчеты и выпустить торпеды. И быть готовыми ко всему. Если потопим транспорт, сторожевые корабли весь свой удар обрушат на нас. Но на войне все победы достигаются с боем. Нашу лодку, идущую в надводном положении, противник может обнаружить в любое время. Напряженно слежу за целью. Нервы — как струны, каждый мускул — стальной комок.

Выпускаем торпеды...

Темноту озарило пламя. Водяные горы взметнулись ввысь. Транспорт затонул. Водоизмещение его было около семи тысяч тонн. Боевой счет открыт!

Корабли охранения обнаружили лодку и повернули на нее. Надо немедленно уходить на глубину.

— Срочное погружение!

«Старушка» не подвела — и тут же мгновенно исчезла под водой.

И началось... Вражеские сторожевики приближаются к месту погружения лодки, описывают циркуляцию. Бешено стрекочут их винты. А вот послышалось бульканье. Это сброшены глубинные бомбы. Удар! Звенит в ушах. Снова удар. Снова... Враг сбрасывает глубинки сериями. Взрывы сливаются в сплошной гул.

А мы ликуем. То, что нам посчастливилось потопить неприятельский транспорт еще до прихода на позицию, окрыляет нас.

Зарядить аккумуляторную батарею и провентилировать отсеки мы в ту ночь так и не могли. На поверхности моря рыскали вражеские корабли. Нам оставалось притаиться на глубине и ждать, когда они уйдут. Уклоняться от их атак не было никакой возможности из-за низкой плотности батареи.

Так мы пролежали на грунте много часов. Пошли уже вторые сутки нашего пребывания под водой. Воздух в отсеках стал тяжелым, дышалось трудно. Но люди держались стойко.

Вражеские катера и тральщики все ищут нас. На море штиль — это облегчает им поиск. Один из тральщиков буксирует электромагнитный трал. С его помощью и нащупали нас. Катера начали забрасывать лодку бомбами. Взрывы все ближе. Глубина здесь небольшая. Того и гляди накроют. Решаю, несмотря на скудный запас энергии, попытаться уйти от преследования. Отрываемся от грунта, начинаем маневрировать.