Живая плоть - Рут Ренделл

Виктор сглотнул. Ответил:

– Ничего.

– Мы с Дэвидом обсудили это и решили ничего не говорить о твоем прошлом даже моей матери.

– Спасибо, – сказал Виктор и добавил: – Я подумывал сменить фамилию.

После этих слов он замолчал; до этой минуты он даже не рассматривал такой вариант.

– Возможно, это очень хорошая мысль. Превосходная. Теперь я дам тебе номер телефона миссис Хантер. Есть ручка?

Виктор механически записал его. Эппинг-Апленд, видимо, находится за много миль от Тейдон-Буа, скорее всего, почти в другой стороне Эссекса. Они хотят, чтобы он жил далеко. Сделал он в прошлую субботу что-то такое, чего не следовало? А может быть, что-то нарушил?

– Я должна заканчивать разговор, – сказала девушка. – Нам пора уходить.

– Клара, – с трудом выговорил Виктор, сглатывая горькую слюну. – Я хочу… то есть хотите вы с Дэвидом поужинать со мной завтра? Где-нибудь в хорошем ресторане, поблизости от вас? Я очень хочу повести вас в ресторан, но не знаю никаких приличных мест.

За последние десять лет он так долго не говорил ни разу. У него было такое впечатление, что такой речи он не произносил за всю свою жизнь, и поэтому чувствовал себя изнуренным и опустошенным, будто весь день таскал тяжелые мешки.

– Ну… – произнесла она неуверенно, но Виктор почувствовал в этом ответе скрытую радость. – Завтра мы не сможем.

Разочарование вызвало настоящую боль. Он сжал зубы и присел прямо на пол, чтобы хоть как-то ее уменьшить.

– Виктор? Ты слушаешь?

– Слушаю, – хрипло повторил он.

– А в будни это возможно?

– Да, конечно. Любой день. В понедельник?

– Давай в среду, а? И я сделаю где-нибудь заказ? Хочешь? Договорюсь, чтобы там освободили место для кресла Дэвида. Нам всегда приходится предупреждать об этом.

В самом лучшем месте, сказал Виктор. В самом лучшем, какое она знает, о расходах пусть не беспокоится. Он заедет к ним, идет? Наймет машину. Почему бы нет?

– Ни в коем случае, поедем на нашей. Приезжай пораньше, около шести.

Виктор попросил ее передать Дэвиду привет и наилучшие пожелания. Когда Клара сказала, что непременно это сделает, Виктор уловил в ее голосе удивление и недоумение. Она поражена, что он может позволить себе такую щедрость, подумал Виктор, поднимаясь в свою комнату. Эппинг-Апленд, наверно, не так уж далеко от Тейдона, скорее всего, не дальше трех-четырех миль. Виктор пытался вспомнить, встречал ли он этот дорожный указатель в поездках в Стэндстед и обратно. Когда будет жить в квартире у миссис Хантер, то сможет приглашать Клару с Дэвидом на обед. К тому времени у него, разумеется, будет новая фамилия. Какую взять? Девичьей фамилией у его матери и Мюриель была Бьянки. Их дед был родом из Южной Италии, чем объяснялись темные глаза и волосы Виктора. Брать итальянскую фамилию ему не хотелось. Тогда Фарадей, в честь Сидни? Полин носила фамилию (наверняка измененную давным-давно) Феррас, но он избегал любого напоминания о ней. Легче всего будет выбрать фамилию из телефонного справочника.

Виктор позвонил миссис Хантер, назвался Дэниелом Свифтом и сказал, что он знакомый Клары Конуэй. Она предложила ему приехать, посмотреть квартиру в среду. Дженнер не знал, как далеко Эппинг-Апленд от Тейдон-Буа, но хотел быть совершенно уверенным, что будет у Дэвида к шести, и потому сказал, что будет у нее утром. В половине двенадцатого. Правда, забыл спросить, какова будет квартплата и когда можно будет вселиться.

Во вторник Виктор отправился за покупками, на сей раз в Уэст-Энд. Он не мог больше носить зеленый вельветовый пиджак. Для ужина в ресторане наверняка нужен костюм. Жаль, что у него нет своей машины! Возможность иметь собственный автомобиль казалась практически несбыточной. Он зашел в отдел мужской одежды в магазине «Селфриджес» [15]и приобрел темно-серый костюм-двойку за двести фунтов. Не забыл и про шелковую рубашку в серо-кремовую полоску и уже хотел пробить в кассе серый галстук, но тут продавец льстиво заметил, что это будет слишком тускло для его возраста, и порекомендовал зеленый с диагональной кремовой полосой.

Нарядившись, Виктор выехал в среду рано утром – слишком рано, так что в Эппинг он прибыл около одиннадцати. Пристанционное такси отвезло его в Эппинг-Апленд, к дому миссис Хантер. Путь был довольно долгим, и Виктор так и не заметил никакого общественного транспорта, хотя, казалось бы, здесь должен ходить по меньшей мере один автобус. Он не хотел рисковать, а уж о прогулке пешком не могло быть и речи. Виктор попросил таксиста подождать и был рад своей предосторожности, поскольку миссис Хантер собиралась сдавать жилье только супружеской паре, для помощи в домашней работе. За это, как она полагала, можно было скинуть часть квартирной платы. Виктор вернулся в Эппинг. Впереди у него был целый праздный день.

По крайней мере, в такой одежде и с деньгами в кармане он мог позволить себе поесть в одном из отелей. Обед был очень хорош, и с ним обращались очень почтительно, несомненно благодаря костюму. Доедая торт и допивая вино, Дженнер осознал, что уже почти две недели не испытывал паники и приступов неконтролируемого гнева. Он отлично помнил, как гнев завладевал всем его существом, менял его физически, вызывая жжение кожи и ломоту в суставах. Он помнил, как паника захватывала его тело электрическим облачением и заставляла его совершать страшные вещи. Но это было так давно. Сейчас он был совсем другим человеком. При мысли об этом Виктор снова испытал чувство, которое наверняка было счастьем, и мягкий, блаженный покой.

Начав с окраины города, Виктор заходил во все конторы по торговле недвижимостью и спрашивал, нет ли у них для сдачи свободных квартир без мебели. Таких не было, но кое-где была информация о меблированных апартаментах и даже домах. Правда, все домовладельцы уже заключили договоры и не могли снизить заранее оговоренную в этих бумагах цену. Министерство здравоохранения и социального обеспечения, разумеется, будет платить его квартплату, но насколько распространяется их щедрость? К примеру, сто фунтов за неделю? Виктор в этом сомневался и поэтому решил спросить об этом Тома или Джуди. Купил местную газету, хоть она была почти недельной давности. Просмотрел доску объявлений на газетном киоске и записал два заинтересовавших его адреса и номера телефонов.

Когда он позвонил по обоим телефонам – по одному предлагалась квартира, по другому комната – и нигде не получил ответа, было почти половина четвертого. Если медленно пойти к станции, сесть в поезд, а потом прогулочным шагом направиться к Тейдон-Манор-драйв, он ведь не будет слишком рано в Сан-Суси? Он придет всего на час раньше, и хозяин дома вряд ли выкажет неудовольствие.

Виктор не раз замечал, что поездка может быть очень долгой, если ты опаздываешь, точно так же она может завершиться с поразительной быстротой, когда нужно убить время. Поезд уже был на станции, и, едва Виктор зашел в вагон, двери закрылись. В прошлый раз, когда он ехал в Тейдон-Буа из Эппинга, в вагоне с ним была та старуха, что бегала взад-вперед, разыгрывая из себя неизвестно кого, и везла в хозяйственной сумке какое-то живое существо. В этот раз он был один. Около часа назад погода стала заметно лучше, становилось все жарче, и в солнечных лучах почти неподвижно висели пылинки. Когда поезд пришел в Тейдон, было только без десяти четыре.

Виктор стал очень медленно прогуливаться по лужайке рядом с площадью, не желая садиться на скамейку, а тем более на траву, из опасения испачкать костюм. В десять минут пятого он больше не мог оставаться на месте. Он чувствовал, что с каждым мгновением его покидает спокойствие и уверенность. В этом он винил скуку и все возрастающее раздражение на слишком неторопливые, будто заснувшие часовые стрелки. А еще он почувствовал страх, посчитав, что если сейчас не предпримет хоть что-нибудь, то его новое «я» будет уничтожено. Он резко повернулся и быстро зашагал к Сан-Суси.

Ворота гаража были открыты, машины там не было. Виктор дважды постучал в парадную дверь римским воином. На стук никто не появился, поэтому он пошел вокруг дома, как в тот первый раз. Запах жимолости стал неприятным, повсюду валялись лепестки. Он нашел Дэвида у веранды – тот крепко спал в своем кресле, голова его свешивалась под неудобным углом. Виктор разглядывал его несколько секунд. Сейчас лицо бывшего полицейского было отечным, щеки обвисли. Он казался старым, больным и одиноким.

Дженнер тихо подошел к столу и сел в один из сине-белых шезлонгов. Почти сразу же, хотя Виктор был уверен, что не издал ни звука, Дэвид проснулся. Захлопал глазами и, увидев Виктора, невольно вздрогнул и откатил кресло фута на два назад, к застекленным дверям.

– Дэвид, – сказал Виктор, – понимаю, я рано. Я надеялся, ты будешь не против.

Хозяин дома быстро пришел в себя. Провел рукой по лбу. Снова захлопал глазами.