Алая Корона - Карина Халле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под окном, выходившим на завесы, располагался ещё один алтарь. Он был вырезан из аметрина, который рос в туннелях, ведущих в пещеры Випунена. Сейчас он был цвета фиолетового подснежника, и становился жёлтым, когда магия была активирована. На алтаре лежало практически всё, что мне было нужно: длинный нож с черепом из турмалина на ручке, неиспользованная чёрная свеча и миска из кварца.
Я взял бутылку с Сумеречной сущностью с полки. Она была сделана из чистого стекла, и закрыта пробкой. Пробка казалась слишком ненадежной и бесполезной, и как будто не могла удержать то, что находилось внутри бутылки — бушующий чёрный ураган, сделанный из самой сути того, кем я был.
Я встал на колени и положил Книгу рун перед собой. Книга раскрылась сама собой на заклинании Сумеречной сущности, впустив меня.
Я облегченно вздохнул.
А затем расстегнул рубашку.
Взял нож.
— Luojan nimessa kutsun varjominan, — тихо сказал я, закрыв глаза.
Я не прочитал эти слова, книга уже вложила их мне в голову.
— Kutsun varjominan jonka estan tassa maailmassa ja kaikiaa maailmoissa.
Я сделал глубокий вдох, приготовившись испытать нечто ужасное и чертовски болезненное. Я не просто так начал колебаться и сомневаться в том, хочу ли я через это пройти.
Но книга уже проникла в меня, и она хотела завершить то, о чём я её попросил.
Она завладела моей рукой и вонзила нож мне в сердце.
Я зарычал от боли, нож вошёл глубоко. Я чувствовал, как моё сердце бьётся вместе с лезвием внутри него. Оно было упрямой сукой и не должно было умереть. По крайней мере, не от моей руки.
Кровь хлынула из раны, и я схватил миску. Миска наполнилась кровью, которая забрызгала мою рубашку, после чего я поставил миску обратно на алтарь.
— Minun verestani tulee sinun vertasi, — прорычал я сквозь боль. — Sinun varjosi minun kontrollini.
Рана быстро зажила. Порез начал закрываться, а кровь уже запеклась.
Издав очередной рык, который сотряс помещение, я выдернул нож из сердца.
Тяжело дыша, я положил нож на алтарь рядом с окровавленной миской, затем взял свечу и опустил фитиль в кровь. Когда я достал его, свеча вспыхнула кроваво-красным пламенем. Цвет алтаря начал меняться с фиолетового на жёлтый.
С большой осторожностью я взял бутылку. Тень внутри неё вращалась все быстрее и быстрее, словно билась о стекло и пыталась вырваться наружу.
— Olet vapaa, mutta olet minna, — сказал я с величайшим почтением, достав пробку и одновременно задув свечу.
Тень вырвалась из бутылки. Она смешалась с дымом от свечи, превратившись в облако, которое начало танцевать передо мной. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, втянув в себя тёмный дым, пока тот не наполнил мои лёгкие и каждую клеточку моего тела. Я почувствовал, как моя кровь оставила на нём свой след.
Затем я развернулся, чтобы видеть остальную часть комнаты, и выдохнул.
Дым вырвался из моей груди, точно чёрная змея, и заструился по комнате, пока, наконец, не рассеялся. И когда это произошло, в комнате появился ещё один мужчина.
Ещё один Бог.
Он был голым, ростом больше двух метров, мускулистый и без грамма жира. Чёрные брови нависали над пепельно-серыми глазами, длинные чёрные волосы струились по плечам.
На его лице был оскал.
Гладкая загорелая кожа была испещрена серебряными линиями.
Я смотрел на самого себя.
ПОДЗЕМНАЯ ТЕМНИЦА
Ханна
Боль.
Я чувствовала только боль, которая полностью завладела моим телом и заполнила меня с головы до ног. Это была такая боль, которая заставляла разбиваться на части изнутри, а осколки быстро и глубоко разрезали тебя дальше.
Но это была не физическая боль. Моё тело, конечно, болело. У меня болел бок. Там, вероятно, образовался синяк из-за падения в темницу. Мой желудок переваривал сам себя, так как его не кормили уже несколько дней, а мой рот так сильно высох, что я даже не могла сглотнуть.
Но я чувствовала именно боль в сердце, тяжёлое и мучительное чувство в груди, которое заставляло меня хватать ртом воздух в надежде, что он проникнет сквозь мои рёбра и остановит кровотечение.
Я раскрыла глаза — моё лицо было прижато к старой, затхлой соломе, лежавшей на полу темницы — но увидела только темноту. Я не знала, сколько я уже находилась в этой глубокой яме в земле. Казалось, что как только Мор столкнул меня с края, я утонула в кошмарах. Моё тело как будто сдалось и решило отключиться, вероятно, навсегда. Может быть, в этом и заключался смысл этого места? Не в том, чтобы о тебе забыли другие, а в том, чтобы ты сам о себе забыл?
Как бы мне этого хотелось. Сейчас, когда я полностью проснулась, боль стала такой сильной, что я хотела снова исчезнуть в своём сне, хотя он тоже приносил мне мучение. Во сне я была со своим отцом и летела на Алку над Звёздными топями. Мы летели к порталу, чтобы навсегда выбраться из Туонелы. Мы почти добрались до него… как вдруг под нами возникла Лоухи. Она начала замахиваться на меня моим ножом из селенита, издеваясь и насмехаясь надо мной, а затем метнула его вверх, и тот вонзился в горло единорога. Алку полетел вниз, а мой отец и я, схватившись друг за друга, начали падать в чёрное болото полное звёзд, которое становилось всё шире и шире и превратилось в пасть с зубами, выточенными из костей.
Когда мы ударились о землю, не осталось ничего кроме боли. Я снова потеряла Алку, снова потеряла своего отца.
И всё то, что могло бы со мной произойти.
Сны были забавной штукой, так как они часто преодолевали твоё подсознание и попадали прямо тебе в душу так, что начинали ощущаться как реальность. Какая разница, происходило ли что-то в реальности или нет, если оно казалось реальным? Когда я лежала там, боль словно укоренилась во всех моих реальностях.
Алку действительно умер. Я совсем его не знала, но, если бы
