Страшила - Майкл Коннелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, ладно. Не горячись, Джек. О'кей? Я вовсе не считаю, что ты…
— Черта с два не считаешь! Считаешь, да еще как! Ты сам, твою мать, только что об этом сказал!
— Джек! Я не стану разговаривать с тобой, если ты и впредь будешь общаться со мной в подобной манере. Ты что — забыл, что на свете существует нормальная человеческая речь?
— Извини, Прендо, мне надо кое-куда позвонить. Если не хочешь печатать мой репортаж — так и скажи. Я найду другого, кто ухватится за эту историю. Но если честно, я не ожидал, что мой собственный редактор будет вставлять мне палки в колеса, в то время как я нахожусь на задании в дикой глуши, где никто не защищает мою задницу.
— Послушай, Джек, ты все не так понял…
— Я отлично тебя понял, Прендо. Так что пошел на хрен. Я с тобой позже поговорю.
Я отключил телефон, после чего едва не выбросил его от злости из окна машины, но вовремя остановился, поскольку вспомнил, что у меня нет денег для покупки нового. Затем, стараясь привести нервы в порядок, некоторое время ехал словно в ступоре, целиком сосредоточившись на дороге и процессе вождения. Мне предстояло сделать еще один звонок, и я хотел, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно.
Выглянув из окна, я бросил взгляд на голубевшие на горизонте горы. Что и говорить, они были красивы, хотя в них и ощущалось что-то первобытно-дикое. Я где-то читал, что десять миллионов лет назад их атаковали ледники, но они уцелели, хотя и лишились многих своих вершин, и теперь вечно тянутся к солнцу.
Через некоторое время я вынул из кармана свой неработающий сотовый, наведался в телефонную книгу и, найдя там номер ФБР в Лос-Анджелесе, набрал его на своем новом аппарате. Когда оператор отозвался, я сказал, что хочу поговорить с агентом Рейчел Уоллинг. Меня переключили на другую линию, что потребовало какого-то времени. Зато, когда у меня в микрофоне снова послышались гудки, трубку на том конце провода сняли почти сразу.
— Служба разведки, — отозвался мужской голос.
— Могу я поговорить с Рейчел?
Я произнес это по возможности спокойно. Специально не просил позвать агента Рейчел Уоллинг, чтобы не возникло вопросов, кто звонит, зачем и так далее. Она могла насторожиться и изобрести предлог, чтобы отказаться от разговора. Я надеялся на то, что меня примут за коллегу-агента и без лишних слов соединят с ней.
— Агент Уоллинг.
Это была она. Я не слышал ее голос по телефону уже много лет, но узнал почти мгновенно.
— Алло? Говорит агент Уоллинг. Чем могу помочь?
— Рейчел? Это я, Джек.
Теперь настала ее очередь играть в молчанку.
— Как поживаешь?
— Какого черта ты звонишь мне, Джек? Кажется, мы договорились, что будет лучше, если мы прекратим общаться.
— Помню… Просто мне нужна твоя помощь. Я попал в беду, Рейчел.
— Полагаешь, я приду тебе на выручку? А что, собственно, случилось?
Меня обогнала машина, мчавшаяся на скорости более ста миль в час, по причине чего мне на мгновение показалось, что моя собственная словно приклеилась к автостраде.
— Это длинная история. В настоящее время я в Неваде. В пустыне. Веду журналистское расследование. Понимаешь, на свободе разгуливает убийца, и никто об этом не знает. Нужен человек, который поверил бы мне и оказал необходимое содействие.
— Джек, ты обратился не к тому человеку, и знаешь об этом. Я не могу помочь тебе. Кроме того, у меня самой полно дел. Так что ты меня извини, но я пойду заниматься ими.
— Рейчел, не вешай трубку! Ну пожалуйста…
Она промолчала, но трубку не повесила, и я стал ждать, когда она заговорит снова.
— Джек, у тебя какой-то бесконечно усталый голос… Что с тобой происходит?
— Не знаю. Кто-то вредит мне. Перехватывает мои электронные послания, отключил мой телефон, аннулировал мои кредитные карточки и даже банковский счет. Представляешь? Я мчусь сейчас посреди пустыни, а у меня нет ни одной кредитной карты, которая бы исправно функционировала.
— А куда ты едешь?
— В тюрьму Элай, чтобы поговорить с одним парнем.
— С заключенным?
— Совершенно верно.
— Тебе что — кто-то позвонил, назвался безвинной жертвой, и ты все бросил и помчался к нему в надежде доказать, что копы опять дали маху?
— Ничего подобного. Парень, о котором я говорю, душит женщин пакетом, а потом прячет трупы в багажник. Он творит со своими жертвами ужасные вещи, и это сходит ему с рук уже по крайней мере пару лет.
— Джек, я читала твою статью о девушке в багажнике. Убийца — член уличной банды, признавшийся в своем преступлении.
Я ощутил неожиданный подъем духа, узнав, что она читает мои опусы. Впрочем, этот факт вряд ли помог бы мне убедить ее в своей правоте.
— Не надо верить всему, что пишут в газетах, Рейчел. Я почти добрался до истины, и мне нужен человек — желательно авторитетный специалист, имеющий властные полномочия, — который занялся бы этим делом и…
— Ты отлично знаешь, что я уже не в поведенческой секции Бюро. Почему ты позвонил именно мне?
— Потому что могу тебе доверять.
Эти слова вызвали продолжительное молчание на линии. Похоже, пора было вешать трубку, но я не хотел делать это первым.
— Откуда ты знаешь? — наконец произнесла она. — Мы ведь так долго не виделись…
— Не важно. После того, что нам довелось пережить вместе, я всегда буду доверять тебе, Рейчел. И я знаю, что ты сумеешь мне помочь. А заодно, возможно, и записать кое-что на свой счет.
Мои последние слова, похоже, оскорбили ее.
— Ты о чем это, Джек? Погоди — не отвечай. Ибо это не имеет никакого значения. Прошу мне больше не звонить. Основание: я не могу помочь тебе. Так что позволь пожелать тебе удачи и с тем распрощаться. Береги себя, Джек.
И она повесила трубку.
Я прижимал телефон к уху почти минуту после того, как она закончила разговор. Возможно, я надеялся, что она изменит свое мнение и перезвонит мне. Но поскольку этого не случилось, я в конце концов опустил руку и сунул телефон в карманчик с правой стороны сиденья. Больше мне звонить было некому.
Обогнавшая меня машина давно исчезла за подъемом дороги на горизонте. У меня появилось чувство, что я остался в полном одиночестве на поверхности Луны.
Как и у большинства людей, въезжавших в ворота государственной тюрьмы Элай, моя судьба не изменилась к лучшему, когда я добрался до места назначения. Меня пропустили сквозь дверь, предназначавшуюся для следователей и адвокатов. Достав из кармана письмо, написанное Шифино, я продемонстрировал его капитану охраны. Последний вышел, оставив меня в комнате для лиц, ожидающих свидания, где я просидел минут двадцать в надежде, что сейчас распахнутся двери и передо мной предстанет Брайан Оглеви. Но когда двери распахнулись, я увидел все того же капитана охраны. Одного. Без Брайана Оглеви.
— Мистер Макэвой, — сказал капитан, коверкая мою фамилию, — боюсь, вам не удастся сегодня встретиться с заключенным, упомянутым в документе.
Тут мне пришло на ум, что я разоблачен. Администрация в курсе моего журналистского задания и знает, что я никакой не следователь и не помощник адвоката.
— Что вы хотите этим сказать? У меня все бумаги в порядке. И при мне письмо адвоката, на которого я работаю. Вы только что его видели. Это не говоря уже о том, что он лично отправил вам факс с уведомлением о моем прибытии.
— Да, мы действительно получили этот факс и собирались поступить согласно договоренности, но неожиданно выяснилось, что парень, которого вы хотите увидеть, в настоящее время, скажем так, недоступен. Вам придется вновь прийти к нам завтра, и тогда встреча, без сомнения, состоится.
Я сердито покачал головой. Если бы моя злость обладала способностью воспламеняться, я спалил бы этого капитана дотла.
— Послушайте, я ехал сюда четыре часа из Вегаса, чтобы проинтервьюировать его. И вот теперь вы говорите мне, что я должен вернуться назад, а завтра с утра снова проделать весь этот путь? Я не собираюсь…
— Я не предлагал вам вернуться в Вегас. На вашем месте я бы отправился в наш город и остановился в отеле «Невада». Поверьте, это не такая уж плохая гостиница. Не говоря уже о том, что в ней имеется игорный зал и круглосуточно работает бар. Вы проведете там ночь, а завтра явитесь к нам и встретитесь с нужным вам человеком. Я вам это твердо обещаю.
Я снова покачал головой — на этот раз сокрушенно, поскольку почувствовал свою полную беспомощность. Здесь мне могли предложить что угодно, и я должен был с этим согласиться, поскольку выбирать мне не приходилось.
— Я приду в девять утра, — сказал я. — Вы будете здесь?
— Буду. И лично прослежу, чтобы встреча прошла как положено.
— А почему я не могу увидеть его сегодня?
— Это связано с вопросами безопасности.
Я в третий раз покачал головой, но уже обреченно — по причине овладевшего меня разочарования.