Дракон и жемчужина - Барбара Картленд

— Сегодня сожгли мою церковь, — ответил священник, — но мне удалось и своих товарищей, и прихожан-китайцев спрятать в подвале, недалеко отсюда. Там они в безопасности. Но беда в том, что у нас мало еды и почти нет денег. — Он горько, безнадежно вздохнул. — Я пытался добраться до российского представительства, чтобы попросить помощи. Но теперь я понимаю, что сейчас уже ничего не поделаешь. Надо было все предвидеть заранее и запасти продовольствие.

— Не кляните себя, вы не одиноки. В городе многие боялись посмотреть правде в глаза. А теперь уже действительно вы не сможете добраться до своего представительства.

— Понимаю, — печально вздохнул священник.

— Но я могу вам помочь, — продолжал Стэнтон Вэр, — я дам и денег, и немного еды. А потом вы отправите кого-нибудь из своих китайцев, чтобы купить все необходимое. Но если дорожите жизнью, ради всего святого, не выходите из подвала до прихода западных войск!

Священник с удивлением взглянул на него:

— Почему вы хотите нам помочь?

— Я тоже христианин. — Помолчав с минуту, Стэнтон Вэр заговорил снова: — Прежде чем вы уйдете, могу ли я попросить вас об одолжении?

— Вы спасли мне жизнь, сын мой, — ответил священник, — так что требуйте от меня всего, что в моих силах.

— Я очень хочу жениться на девушке, крещенной в православной вере.

— С удовольствием обвенчаю вас, — просто ответил священник.

— Только сначала я хотел бы умыться и переодеться, — попросил Стэнтон Вэр и позвал Иня.

— Будь добр, отведи этого святого человека к своей госпоже и объясни ей, что наша свадьба состоится сейчас же, через несколько минут.

— Хорошие новости, благородный сэр, очень хорошие новости! — с восторгом отозвался Инь.

Стэнтон Вэр поспешил в павильон лотосов.

Еще с мостика он увидел, что в комнате Цзываны горит свет. Девушка ждала своего возлюбленного, но Стэнтону не хотелось предстать перед ней в той простой одежде, которая помогла ему спокойно пройти по улицам города. Он чувствовал себя грязным, особенно после встречи с «боксерами».

Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы умыться, и теперь он стоял в нерешительности, не зная, что лучше надеть. Ему хотелось жениться в своей одежде, но появился Инь, неся какой-то удивительно красивый наряд.

— Сэр, это традиционный китайский свадебный наряд, — пояснил он. — Его надевал мой благородный господин Цзэнь-Вэнь в день своего бракосочетания. Я уверен, что господин будет рад, если вы наденете его, чтобы жениться на леди, которая так близка его сердцу.

Трудно было не согласиться с его доводами, и невозможно было не удивляться восхитительной вышивке, состоящей из символов счастья и удачи.

— Может быть, это и к лучшему, если священник будет считать меня китайцем, — вслух подумал Стэнтон Вэр.

— «Риск без необходимости может оказаться обоюдоострым кинжалом», — процитировал Инь древнюю мудрость.

— Ты прав, как всегда, — согласился его господин. — Госпожа уже знает о предстоящем венчании?

— Она очень счастлива, сэр, — улыбнулся Инь, — и сразу занялась приготовлениями, хотя, боюсь, времени у нее совсем немного.

Войдя в комнату Цзываны в роскошном маньчжурском свадебном облачении, Стэнтон Вэр сразу понял, что означали те приготовления, которыми занялась его возлюбленная.

Стены павильона украшали мерцающие свечи. На полу стояли высокие вазы с благоухающими лилиями. В темном канале за окнами павильона плавали маленькие «лодочки счастья» — зажженные свечи, привязанные к бамбуковым палочкам. В Китае их всегда зажигают в особенно торжественные минуты, считая, что это приносит удачу.

Все это было необыкновенно красиво, но, взглянув на невесту, Стэнтон Вэр едва устоял на ногах от восхищения и удивления.

Цзывана изменилась до неузнаваемости. На ней было белоснежное, спускающееся до самого пола платье, украшенное на талии и на груди разноцветной вышивкой, изображающей бабочек. У каждой бабочки на каждом крыле было по драгоценному камню.

Волосы Цзываны украшали сверкающие жемчуг и бриллианты, а шею — длинная нитка великолепного жемчуга.

В предчувствии великого таинства глаза ее казались огромными, темными и бездонными. В них светились и счастье, и предчувствие великих перемен.

Жених подошел к невесте, и она доверчиво протянула ему руку. Так, держась за руки, они и подошли к священнику, который стоял в дальнем конце комнаты в торжественном ожидании.

Молодые опустились перед ним на колени, и он по-русски провел весь ритуал венчания.

У Стэнтона Вэра не было кольца, которое он должен был надеть на палец любимой, но Цзывана отдала ему одно из своих, самое красивое.

Он торжественно надел его на нежный пальчик, твердо помня, что этот замкнутый круг символизирует их жизнь, которую теперь им предстояло пройти вместе. Отныне они стали неразрывным целым, а каждый в отдельности — лишь частью другого.

Священник благословил молодых, и пальцы Цзываны крепко сжали руку возлюбленного. Души их в эту минуту словно покинули тела и в восторге воспарили в бесконечность божественного простора.

Жизнь могла принести им еще немало бед, лишений и испытаний, но им нечего было бояться, потому что любовь теперь надежно защищала обоих.

Они поднялись с колен, а священник, словно желая оставить их наедине в эту святую и торжественную минуту, отвернулся. Инь проводил его через мостик, через сад, через внутренний дворик к дому, где случайного, но столь дорогого гостя ожидало угощение, а также обещанные припасы и деньги для прихожан.

Влюбленные остались в павильоне одни. Их окружало торжественное, исполненное восторга и нежности молчание.

— Ну вот, наконец-то ты стала моей женой, — произнес Стэнтон чуть удивленно, словно он не мог поверить в то, что произошло.

— А ты мой муж, — негромко ответила девушка.

— Я люблю тебя, — заговорил майор. — Я поклоняюсь тебе, ведь ты для меня святая. Я боготворю тебя, ведь ты не только часть этого мира, а принадлежишь еще и иному, божественному.

Говорил он очень медленно, словно раздумывая.

Цзывана, взглянув на мужа полными слез глазами, опустилась перед ним на колени и коснулась лбом пола у самых его ног.

— Нет-нет! — быстро возразил Стэнтон Вэр и, наклонившись, поднял любимую и заключил ее в объятия.

— Я просто хотела выразить свои чувства к тебе. Ты так чудесен! И я ощущаю ту самую покорность, которую должна испытывать перед своим повелителем китайская женщина.

— Мое драгоценное, смешное сокровище! — растроганно проговорил Стэнтон Вэр. Он нежно и властно обнял принадлежащую ему женщину и припал к ее губам долгим поцелуем.