Территория нелюбви - Алиса Перова

говорил, что я бедовая. Вспомнив деда, я совсем приуныла. А мент подошёл, навис надо мной и пялится. Я уже подумывала дать дёру, когда он спросил:

— Зовут тебя как?

Ну, это несложно. Я честно поведала дяденьке как меня зовут, сколько лет, где живу и в какой школе учусь. И на его расспросы даже возмутилась, что никакой я не китайчонок и не тайчонок — я украинская девочка, здесь родилась и выросла.

— Да что-то не особо ты выросла, — рассмеялся милиционер и спросил недоверчиво: — А ты уверена, что тебе десять?

Хорошо, что я не сказала, что в шестом классе — точно не поверил бы. Но, глядя в мои честные глаза, он ласково потрепал меня по волосам.

— Ну, ладно, не обижайся, просто махонькая ты очень. А почему не в школе?

— Училка заболела, — соврала я, не моргнув глазом, и грустно добавила: — Умрёт, наверное. Дедушка у меня болел и умер. И бабка… бабушка тоже умерла… Царство ей небесное.

Я потупила взгляд, вспоминая, как ещё вчера «покойница» охаживала меня сапогами и тоскуя по деду Мише. Слёзы навернулись сами и пока они назад не закатились, я вытаращилась на дяденьку в форме.

— Вон оно что, — сочувственно сказал он и кивнул на табличку. — А с мамкой-то что? Она работает?

— Да куда ей! Трудно ей с нами, — я тяжело вздохнула. — Старший брат — совсем дурачок, а сестра ещё маленькая.

— М-м, так вас трое у матери? — присвистнул дядька.

— Четверо нас, ещё старшая сестра есть. Она у нас очень умная, только покушать сильно любит.

— А-а, ну так это… мозг-то питать надо. А чего ж мать тебя, такую малышку, на промысел отправила? Она что, не понимает, что это опасно и противозаконно?

— Вы что, дяденька, она ведь не знает ничего, а то ни за что бы не разрешила! — я сложила ладони в молитвенном жесте. — А мне очень-очень нужны деньги… на портфель и учебники…

— А отец-то ваш где? — осторожно поинтересовался милиционер. — Не живёт с вами?

— В командировке он, — я опять тяжело вздохнула. Быстрей бы уж приехал.

— Небось, уж давно улетел? — на добром лице дяденьки отразились понимание и сожаление, и я не стала возражать.

— Давно, — опустила глаза и на всякий случай шмыгнула носом.

А дальше пошло как по маслу. Мы познакомились, и я дала слово дяде Толе, что как только соберу нужную сумму, больше никогда таким делом заниматься не стану.

«В крайнем случае, лучше дурачка своего посадите», — посоветовал добрый дядя Толя. На том и порешили. А ещё он мне мужичка показал у самого выхода из метро и порекомендовал держаться поближе к нему.

Зачем это, интересно?

Мужичок выглядел небольшим, заросшим и худощавым — на защитника точно не тянул. Может, дело в здоровенной рыжей дворняге, лежащей у его ног? Но спорить я не стала и сделала как велено — наверняка милиционер плохого не посоветует.

Попрошайка этот, кстати, даже не взглянул в мою сторону. Зато его псина очень заинтересовалась — подошла, обнюхала мои руки и карманы, но, не найдя ничего съедобного, вернулась к хозяину. Или кто он там ей?..

Дядя Толя ко мне больше не подходил — наверное, чтобы не отпугивать от меня добрых прохожих. Зато подошёл к мужику с собакой и что-то ему сказал, кивнув на меня. Но собачкин дядька даже ухом не повёл.

Ну и ладно, не очень-то я в тебе и нуждаюсь! Тоже мне, охранник — кулёк костей и кружка крови.

Я подмигнула псу и сосредоточилась на прохожих. Надо, наверное, мордаху пожалостливее состроить, жаль, дома не отрепетировала. Но, похоже, у меня получилось — в баночке весело зазвенели монетки и даже несколько бумажек прилетело. А тётка из киоска, что натравила на меня дядю Толю, угостила меня горячей сосиской в тесте и шоколадным батончиком. От аромата сосиски желудок громко завыл, но не успела я откусить угощение, как в живот мне ткнулась собачья морда.

Ну, здрасьте!

— Как тебя зовут-то, рыжий? — поинтересовалась у попрошайки, но пёс не ответил, продолжая гипнотизировать мою сосиску. Пришлось делиться.

Домой в тот день я уезжала довольной. Нужной суммы, конечно, не набрала, но если так пойдёт, то дня за три управлюсь. Перед тем как спуститься в метро, я оглянулась на своего равнодушного коллегу и, приблизившись, опустила в его замызганную бейсболку монетку. Подумала и ещё две положила. Отреагировал только пёс — привстал, ткнулся мне в живот и лизнул руку.

— До свидания, — сказала обоим, и пёс вежливо помахал хвостом.

10.4

К своему второму рабочему дню я состряпала новую табличку, и красные жирные буквы были видны издали. Что ж я сразу не догадалась так сделать? Зато теперь у меня попёрло! Я уже мысленно подсчитывала примерную выручку и прикидывала, что ещё мне нужно купить. Или отложить оставшиеся деньги? Но Стешке я обязательно куплю какой-нибудь подарочек и спрячу до дня рождения. Стефания, конечно, не знала о моей работе — мала ещё, чтобы посвящать её в такие серьёзные дела. Зато Алекс жутко психовала — достала читать мне нотации. Ну я и послала её в жопу, а она со мной перестала разговаривать. Испугала! Да и когда мне с ней разговаривать-то? У меня работа!..

До моих прогулов в школе никому, кроме Алекс, дела не было. Но, честно говоря, я тоже немножко переживала. Учиться я стала намного лучше, но похвастаться, что учеба давалась мне легко, не могла. Поэтому запускать никак нельзя. Мне же обязательно надо быть умной, чтобы, когда вырасту, я могла бы зарабатывать много денег. Очень много! Куплю себе квартиру в центре и крутую машину. И однажды увижу на остановке бабку Валю, приторможу, посигналю ей и… поеду дальше, а она так и останется там стоять с разинутым ртом.

Улыбаясь собственным мыслям, я совсем потеряла бдительность и перестала вглядываться в прохожих…

— Айка, ты, что ли? — очень противный и такой знакомый голос. — А что это всё значит? Ох, господи ты боже мой, а что с Настей-то?!