Лифчик для героя. Путь самца - 2. - Роман Трахтенберг

Дурная голова...

А самолет летит, колеса гнутые,А нам все по хую — мы ебанутые.

Что творили перепившие бабы, гуляя по кабакам после работы, я могу только догадываться, хотя слухи об их подвигах ходят до сих пор. Но как можно забыть дикие выходки, например, той же Вибратор-гызы.

Помню, как однажды я работал ведущим на дне аквабайкера. Он проводится раз в год у Петропавловской крепости, где одновременно идут и грандиозная пьянка, и катание на водных мотоциклах по рекам и каналам Северной Венеции. В остальное время года подобные «покатушки» запрещены. Только раз в год выдаются специальные лицензии, и народ отрывается!

На праздник я пригласил танцовщиц из клуба — почему бы не повеселиться за чужой счет? Бабы выпили и улеглись загорать, но надо знать Вибратора. Если все — в купальниках, то она разделась полностью и легла, раскинув ноги и заявив, что на фиг ей следы от труселей на ее нежном сертифицированном (с гарантией качества) теле, которым она, между прочим, зарабатывает себе на сладкую жизнь. Мы-то все к ней привыкли, а вот мужики, пришедшие на праздник, вышли в астрал, забыли про технику и теперь крутились вокруг нее подобно бандерлогам вокруг удава Каа, вызывая гнев собственных жен-гадюк, которые приперлись с мужьями посмотреть на чудеса мототехники в алкогольной окантовке.

Наконец организованная часть праздника закончилась, и мой приятель спросил, не хочу ли я тоже прокатиться по каналам нашего прекрасного города, взяв с собой своих прелестниц. После пол-литры я, а тем более они, конечно, хотели. Мы загрузились в скоростной катер «Bombardier»: помчались!

Народу в праздничный день гуляло великое множество, зеваки занимали все мосты, разглядывая красивую летящую по воде технику, но подобная ерунда никак не повлияла на желание Вибратора кататься в чем мать родила. Более того, увидев толпу, она вставала в полный рост и вскидывала к ним руки с животным криком готовой к спариванию самки: «А-а-а-а!!» И вся толпа, стоящая на мосту у Эрмитажа, отвечала ей многоголосым восторженным басом: «А-а-а-а!!!» — то есть: «Канэшно, хатим!!!»

— Мы лучшие! — восторженно вопил капитан, наш экипаж продолжал бороздить Невскую акваторию и низменные инстинкты интеллигентов культурной столицы, добавляя эксклюзивному празднику особую пикантность.

На линии огня

Кабы не было бухлаВ городах и селах,Никогда б не знали мыЭтих дней веселых.

И вот, наконец, свершилось: я в свадебном платье стою у алтаря, жених надевает мне на палец обручальное кольцо, наклоняется, чтобы поцеловать, и вдруг мне становится видно его перекошенное орущее лицо.

— Просыпайся! Просыпайся! Мам, проснись, ты просила тебя разбудить на работу. — Открываю глаза и вижу сына, трясущего меня за плечо.

Оказывается, ни у какого алтаря, ни в каком платье я не стою, а напротив, лежу в своей постели, одетая в ночную рубашку. Последнее воспоминание — это грязь шоу-бизнеса бассейного разлива. Каким образом я оказалась в своей постели? Пытаюсь сосредоточиться и отбросить обрывки как никогда реального ночного видения...

— Когда я просила разбудить?

Ой! Рот лучше не раскрывать, оттуда несет так, что самой дышать нечем. Как я, интересно, собиралась целоваться с женихом?

— Сегодня утром. Когда вернулась.

Бог мой, я все-таки ни черта не помню с момента массового падения в воду. Надо сокращать количество выпитого. Интересно, а как себя по утрам чувствуют остальные? Нужно спросить. И, вообще, интересно, откуда у наших артистов столько здоровья?! Просто не понимаю. Может, потому, что они моложе? Ерунда! Я еще очень даже... Встала. Проковыляла к трюмо. В зеркало на меня глянуло помятое лицо пожилого человека. Нет! Тут же отвернулась — вперед на кухню, делать маску из чего-нибудь освежающего. В холодильнике одни огурцы. Надо сегодня набрать продуктов... Ладно, сделаю из холодного огурца.

Лежу в огурцах и чувствую себя по отношению к сыну свиньей в апельсинах... ха-ха, ну хотя бы чувство юмора при мне, и на том спасибо. Голова трещит и стучит. Впрочем, нет. Это стучат клавиши на компьютерной панели. Ребенок не вылезает из интернета. Настоящий фанат, вон даже волосы дыбом.... Он что, не расчесывался после сна? Как же так?

— А ты, вообще-то, что сегодня делал, сынок? В институт ходил?

— А? — Он обернулся. — Ну и перегар. Хорошо отдохнула, видать! Вы где вчера зажигали?

— У Муфлона был день рождения.... Так ты что опять прогулял?!

Он тяжело вздыхает и начинает объяснять, что сегодня под утро в сеть пришел один американец, они зацепились языками, обсудить хотелось многое, а... лекции он потом перепишет у друга.

— Прогульщик-рецидивист, — ругаюсь я беззлобно

Не могу быть слишком строгой. Я ведь тоже не безупречна. Раз у меня своя жизнь, то и он может распоряжаться своей, не спрашивая ни у кого разрешения

Наверное, это справедливо.

Хотя прогуливать экономический факультет coвсем неправильно. Ленка, наверное, истратила кучу денег на репетиторов для этого балбеса. Узнай она, что он гоняет лодыря, — убьет обоих...

— Ой, — Блевота виснет на мне, едва я захожу в клуб, — ты живая?

В гримерке висит запах стойкого перегара.

— Мы все умираем. Будешь? — Она достает из маленькой сумочки большую фляжечку.

От одной мысли о выпивке начинает тошнить.

В гримерке стоит гвалт. Но бурное обсуждение вчерашнего, как только заходит кто-нибудь из начальства, с необычайной скоростью переходит на другую тему. Как я сегодня буду работать?..

— Хельга, твой выход!

— Да готова я, готова. — Стою у занавеса, а Львович все не включает музыку.

В зале какая-то шумиха происходит, не могу понять, из-за чего-то торгуются.

— Рома, Рома, ну не надо. Дам сто долларов.

— Что такое ваши сто долларов по сравнению с великим искусством хирургов, — имитируя жуткий еврейский акцент, отбивается Роман. — Кстати, вы знаете, как пишется слово «хирург»?

— Нет.

— Если хороший, то через «и»... Так вот сто долларов — это не деньги, это сдача.

— Но все равно можно купить что-нибудь полезное.

— Поверьте мне, на эти гроши можно купить только что-нибудь ненужное и заразное. Например, уличную шлюшку. Считайте, что мы не договорились! Ибо я уличными давно не пользуюсь. Вот если бы вы дали на элитную... Давайте так: вы мне пятьсот баксов, и чудовища на сцене не будет.

Меня словно ударило плетью по лицу. Это он обо мне?! ОБО МНЕ!!! Так вот за что зритель предлагает деньги! Волна ужаса и отвращения к себе самой прокатилась по телу, и в то же время... Из зала слышались и другие реплики, раздавался свист, кто-то кричал, чтобы они завязывали глупый спор, а то телки давно уже не выходили. Вот! Все-таки меня хотят видеть!

...Едва раздалась музыка, как на душе сразу стало тепло и хорошо, я выпорхнула чуть ли не раньше, чем было нужно... Ла-ла-ла-ла-там... Мимо что-то просвистело, обдав брызгами, и громко ударилось об стенку. Только на секунду оторвавшись от танца, я глянула, что там. Оказалось — пивная кружка. Кто-то запустил ею на сцену, наверное, тот самый тип, у которого Роман отказался брать деньги. Урод!

А Трахтенберг показывает глазами, что лучше мне уйти сейчас, но я, конечно, не собираюсь. Артист должен отработать номер до конца! Смыться подобным образом все равно что сорвать программу. Я продолжила танец. Зал молчал...

— Ну ты даешь! — За кулисами меня встречали как героиню, а я не знала, стоит ли мне гордиться подобной актерской победой, или же на самом деле я должна уйти, признав себя чудовищем?

Я не красотка, как все здесь. Меня и держат-то на контрасте — меня и еще пару толстушек: для колорита, для развлечения зрителей, заскучавших от бесконечного созерцания стройных девичьих тел. Может быть, прав Трахтенберг, и я здесь только как препарат, экспонат, анатомическая аномалия? И я потянулась к фляжке Блевотины... Терпкий паленый коньяк обжег измученный желудок. Ну и хорошо, быстрее опьянею.

— Твари! — В гримерку ворвались Пиздюлина с Батареей.

Оказалось, зрители кидались и в них. В Батарею полетела селедка, а в Пиздюлину — жареная картошка. Охрана же, по непонятным причинам, не выводила взбесившихся сволочей, своим молчаливым согласием портя вечер. Наверное, они все заодно.... И главное, скоты, как разборчиво: в тощую и ребристую Батарею — селедка, а в упитанную Пиздюлину — картошечка.... Стало быть, дело совсем не во мне. Не одна я оказалась на линии огня. Интересно, чем они кинули в меня? Ах, да, пивной кружкой... Логично! Хотя пиво — оно не среднего рода. Я спрятала улыбку от возмущенных девчонок и сделала второй глоток бодяги — мы еще поживем!