Девятка мечей. Игра на опережение - Ольга Романовская

Покраснела до корней волос, начала оправдываться, но начальник добродушно усмехнулся, махнув рукой:

— Не надо. Дело прошлое. А вот нынешнее…

Лотеску помрачнел и резко выпрямился, покосившись на Синглера. Тот отчего-то стушевался и изобразил, будто занят собственным маникюром. Значит, мне хотели сообщить неприятную новость. И шутил Лотеску специально, стараясь отвлечь внимание. К чему же они меня так готовили?

Сердце болезненно сжалось, на миг стало нечем дышать.

У Томаса две дочери, у меня — три сестры, а ещё множество кузин и других родственников. «Близкое родство, как минимум»… И эта пауза…

— Кто это? — хрипло спросила я. — Кого убила эта мразь?!

Не выдержав, перешла на крик и выругалась при начальстве — нервы. Если с головы родных упал хоть один волосок, костьми лягу, но найду некроманта!

Даже со стула вскочила, уперлась руками в стол и уставилась на Лотеску. Почему на него? Он точно всё знал.

Но ответил мне Неврис. Сначала попросил успокоиться и вспомнить о субординации, а потом назвал имя, от которого я рухнула обратно на стул. Мир перед глазами поблек, переговорная поплыла. Конечно, она так на меня похожа, если выколоть глаза и исполосовать ножом, не различишь.

— Она же не в Вертавейне… — только и смогла выдавить из себя.

Селия ишт Мазера, моя кузина… Я ведь пошла в отца, а они с братом почти копии друг друга. Селия тоже папина дочка. Мы с ней погодки.

— Трупу от силы три дня, — равнодушно вбил гвоздь в кровоточащее сердце непосредственный начальник. — Значит, либо она ехала погостить к вам, либо преступник силой привёз её в Вертавейн, чтобы совершить ритуал.

— Ещё и ритуал… — одними губами прошептала я и таки сползла на спинку стула. Сознание не потеряла, но дышала так, будто на грудь давил камень.

Меня подхватили под мышки и поднесли к окну. Странно, но помогло, после насильно влитой рюмки чего-то крепкого и вовсе полегчало. Закашлявшись — спиртное попало не в то горло, отстранила руки Синглера и прошептала: «Всё, прошло уже».

Стараясь отвлечься от главного, думала о всяких мелочах, вроде того, откуда в переговорной взялась бутылка. Её точно не было на столе, значит, притаилась на полке. Вероятно, держали для высоких гостей, а пришлось изводить на меня.

— Сходите в лабораторию, — мягко попросил Лотеску. — Понимаю, тяжело, но нужно. Если чувствуете, что не справитесь одна, возьмите провожатого. Неврис, проводите ишт Мазеру. Всё же это не просто труп, а кузина. Магдалена, вы способны мыслить, или даже не стоит включать изопроектор? Там записи с кристаллов вокзала, есть кое-что примечательное.

Помахала на лицо руками, утёрла слёзы и заверила, смогу, выдержу. А душа клокотала от ярости. Сама бы с удовольствием перерезала горло ублюдку!

Лотеску кивнул и потянулся к пульту управления. Повисший над столом двусторонний, особой модели, изопроектор мигнул, и я увидела знакомый перрон. Видно было плохо: темно, вечер уже, но людей много.

— Десять часов, — прокомментировал Лотеску. — Пассажирский из Баррии.

Кивнула, хлюпнув носом. Расписание поездов знаю, понимаю, почему толпятся люди. Это выход для третьего класса, а баррийский состав всегда полон. Он ходит раз в неделю и привозит в Нэвиль новых искателей счастья. На перроне же толпятся родственники и знакомые тех, кто решил с их подачи обосноваться в Вертавейне. Либо же ждут посылок и весточек от близких, переданных с кондукторами.

— А теперь внимательнее, — предупредил Лотеску. — Левый угол, ближе к часам.

Изображение дрогнуло. Картинки быстро сменяли друг друга, пока изопроектор не замер на сцене прибытия баррийского поезда. Тот уже стоял у перрона, обдавая встречающих паром. Двери вагонов открыты; суетятся носильщики, толпятся возле важных кондукторов в гербовых куртках люди…И тут я увидела двоих, мужчину и женщину, протискивавшихся сквозь толпу к выходу. Оба в тёмных плащах с капюшонами; в руке мужчины чемодан. Вроде, всё в порядке, спутник заботливо держит за руку, прокладывает дорогу. Только со второго раза поняла, в чём дело: в движениях женщины! Она будто под воздействием дурмана, идёт как кукла. Её толкают, женщина не замечает.

— Ну, что думаете? — Лотеску пристально уставился на меня.

— Что это фарс. Не верю, будто некромант так, открыто… Да, она сложением похожа на Селию, но тот, второй, не преступник. Сообщник — возможно, но не некромант. Не сходится с приметами.

— Уже и точные приметы есть? — одновременно оживились все трое.

Вот так, у меня горе, а им плевать. С другой стороны, лучше отплатить за потерю, чем её оплакать.

— Да. Я принесла. Вот, — пошарила в сумке и достала блокнот.

Рука дрожала, пальцы с трудом листали страницы.

Передала блокнот Неврису и прикрыла глаза. Пусть изучают, а я пока постараюсь успокоиться. Если разрыдаюсь, упущу след. Ничего, Магдалена, ты справишься, ты сможешь поговорить насчёт Селии.

— Замечательно! — Надо же, Неврису что-то понравилось! А я уже решила, что навеки стала для него худшим сотрудником отдела. Откуда только перевели этого блондина? Он точно не из Нэвиля. — Признаться, я полагал, будто вы… Впрочем, неважно. По таким данным — и так чисто! Одна или в паре?

— Одна, — бесцветным голосом ответила я и попросила разрешения выйти.

Долго стояла перед зеркалом в туалете и никак не могла придти в себя. Холодная вода не помогала. Меня трясло, да так, что пришлось вцепиться в край раковины, чтобы не упасть. Хорошо, я тут одна, а то бы не выдержала. Подобные моменты лучше переживать в одиночестве.

Такой, трясущейся, близкой к истерике, зелёной и бледной, меня нашла Алина.

— Пойдём, чайку попьём, — она положила руку мне на плечо и по-сестрински поправила волосы. — Они не звери, поймут. Сама всё скажу. Вот вчера бы — да, съели и не подавились, а сегодня прошло всё. Думаешь, приятно, когда в кабинет врывается вновь назначенный начальник отдела и с порога заявляет: «Одну из сотрудниц убили!»? У вас все девицы в обмороке валялись, мужчины у форточки сгрудились. Дейв, когда опознавал, зеленее тебя был. Естественно, первым делом вызвали тебя — тишина. Потом ещё раз — тишина. После того, как Лотеску Неврису о твоём задании сказал, все начали вызванивать. Это ж катастрофа, предполагаемая смерть сотрудника от рук преступника не шутка! Лотеску к Барашту ходил. Сама понимаешь, он ответственность за ваши жизни несёт. Разумеется, если вы не сами в гущу событий полезли. А тут был сигнал, просили охрану — и вот, голова…

— Понимаю, — вздохнула я. — Поэтому и злился, орал… Самого ж пропесочили. И, — сделала паузу и обернулась к Алине, — спасибо, что первая дозвонилась. А чаю выпью.