Аль Капоне: Порядок вне закона - Екатерина Владимировна Глаголева

не имеет, кто мог в него стрелять, а 13 200 долларов, найденные при нём, — деньги за проданную недвижимость. Его арестовали за стрельбу с намерением убить и за нарушение общественного порядка; через несколько часов выпустили под залог, а потом обвинения были сняты. Полиция догадывалась, что нападение в центре города, средь бела дня, — дело рук «капонитов», но как это доказать? Не помогло даже то, что на месте происшествия схватили Пола Рикку, члена банды Капоне[25], который назвался Полем Валери.

«Нордсайдеры» нанесли ответный удар — в самом центре Сисеро. 20 сентября кавалькада из десяти автомобилей, из окон которых высовывались как минимум три автомата и множество дробовиков, проехала по 22-й улице, обстреляв отель «Хоторн» и соседние здания, в которых бывали люди Капоне. По припаркованным у тротуара машинам и входным дверям домов выпустили более тысячи автоматных очередей. Помимо Вейсса, Друччи, братьев Гузенбергов, Джорджа Морана и других «нордсайдеров», в акции возмездия участвовали Винсент Макэрлейн, О’Берта и Джон Туи. Последнего арестовали, полиции удалось установить принадлежность нескольких автомобилей. Единственным человеком, пострадавшим от этого ураганного огня, оказался Пол Рикка, который теперь назвался полиции Луисом Варко.

Рикка шёл по улице и заметил приближающуюся вереницу машин. Вместо того чтобы спасаться самому, он побежал в «Хоторн», зная, что Аль Капоне и Фрэнк Рио в это время сидят там. Он успел открыть дверь и крикнуть, когда из первой машины уже вышел стрелок — Питер Гузенберг. Капоне вскочил из-за столика и пятился к стене; Рио повалил его на пол. Рикке пуля попала в плечо. В благодарность за спасение своей жизни Аль Капоне станет шафером на свадьбе Рикки в начале 1927 года, а его сестра Мафальда будет подружкой невесты — ни одному другому члену своей банды он не оказывал подобной чести. Кроме того, Рикка из простого бойца теперь стал «офисным сотрудником»: работал в конторе под руководством Фрэнка Нитти и быстро пошёл на повышение.

Говорят, что после этого покушения Капоне предложил Вейссу перемирие, однако тот выставил условие: головы Скализи и Ансельми, убивших О’Бэниона. (Их должны были заманить в назначенное время в условленное место, где их расстреляли бы из проезжающей машины). Тони Ломбардо был готов выполнить это условие, но Капоне отказался.

Одиннадцатого октября Вейсс с четырьмя своими людьми шёл через Стейт-стрит, от собора Святого Имени к цветочному магазину Скофилда. Неожиданно их обстреляли из автомата со второго этажа соседнего с магазином дома. Хайми и один из его людей погибли сразу, остальные были ранены; пули выщербили угол собора. Как потом выяснила полиция, в засаде сидел Макгёрн, уже получивший кличку Автомат (бывший телохранитель Вейсса!), а в здании на углу притаился Сэм Хант со своей «заряженной» сумкой для гольфа — на всякий случай, для гарантии. Идея же «гнезда для автоматчиков» принадлежала Фрэнку Нитти; впоследствии этот приём будут использовать ещё не раз.

Неизлечимо больной Хайми Вейсс часто говорил: «Я не рассчитываю жить долго, но надеюсь прожить достаточно». Состояние 28-летнего Вейсса оценивалось в 1,8 миллиона долларов; его, как и О’Бэниона, похоронили на кладбище «Гора Кармель». Банду возглавил Винсент Друччи, а его главным помощником стал Джордж Моран.

Стрельба из автоматов в людном месте средь бела дня — это не просто нарушение общественного порядка. Полиция была обязана «что-то сделать». Капоне, чтобы не воевать на два фронта, попытался настроить общественность в свою пользу, рассказав журналистам собственную версию событий. Рой Гиббонс из вечерней газеты «Таймс лидер», выходившей в Уилкс-Барре, штат Пенсильвания, изложил её в статье, напечатанной на первой странице в выпуске от 16 октября: «Я хочу мира, — уверял Капоне, сидя в отеле “Хоторн”, своей “добровольной тюрьме”, которую якобы не мог покинуть уже 14 месяцев. — Я не могу выйти на улицу без телохранителя, иначе меня изрешетят из автоматов. Но если я выйду с телохранителем, меня арестует полиция. Я невиновен. Я букмекер и бизнесмен, но я не играю в игры со смертью и ничего не знаю о бутлегерстве или поставках пива».

В этом месте журналист прервал изложение, чтобы отметить, что попасть на «приём» к Капоне — всё равно что на аудиенцию к монарху: вас обыскивают, осматривают, ведут от поста к посту, и лишь затем вы оказываетесь лицом к лицу с «бизнесменом» за дверью, закрытой на три замка, к которой приставлена охрана. «У меня есть жена и ребёнок, которых я люблю, — продолжал давить на жалость “27-летний иммигрант, заполучивший примерно два миллиона долларов с тех пор, как оказался в Америке”. — У тех других ребят тоже есть жёны и возлюбленные. Нам всем места хватит. Я хочу мира, и я готов встретиться с другими бандами, когда они пожелают». Ему надоело, что все убийства в Чикаго вешают на него, даже если он в тот момент находился за тысячу миль от города: «Когда они три недели назад проехали мимо моего отеля и разрядили примерно 20 автоматов в окна по фасаду, пострадало много невинных людей. Я оплачиваю их лечение и ущерб, нанесённый автомобилям, припаркованным перед отелем». Сам же он в жизни никому зла не причинил.

Репортёр усомнился в способности гангстеров заключить мир и поделить сферы влияния: цепную реакцию «око за око», начавшуюся после убийства О’Бэниона, уже не остановить, все предыдущие попытки оканчивались неудачей. Но Капоне всё-таки хотел пожить подольше. 20 октября он встретился с Друччи и другими главарями банд с севера и юга в отеле «Шерман» в центре Чикаго и предложил им заключить мир на следующих условиях:

1. Никого больше не убивают и не избивают.

2. Все прошлые убийства, совершённые бойцами из банд Чикаго и Сисеро, считаются исчерпанными инцидентами.

3. Всё сказанное до этих мирных переговоров не в счёт.

4. Вина за нарушение мирного договора падёт на главарей, о недружественных действиях мелких сошек следует доносить уполномоченным для принятия дисциплинарных мер.

«Лос-Анджелес тайме» в номере от 23 октября 1926 года приводила пояснения Капоне: «Я сказал им, что не хочу умирать. Я не хотел, чтобы и они умирали. Я сказал, что в этом нет необходимости. Мы могли бы найти более разумный способ уладить наши проблемы. Я много раз говорил им об этом, прежде чем Хайми умер. Они думали, что я шучу, но